Искуситель

ИСКУСИТЕЛЬ
      
часть 1-я «Явление»

В глухом монастыре давно,
Монах, отшельник от пострига,
Просил у Господа одно:
«О, испытай меня, Владыка!

В затворе верен я вполне,
Обет молитвою украшен,
Пошли же искушенье мне -
Удел страдальца мне не страшен,

Не для гордыни суетной,
Но, через то узнать намерен,
До самой доски гробовой
Останусь ли Творцу я верен!»

Молитва принята и враз,
Во скит, в монашию обитель,
(Как к Иову в недобрый час)
Допущен Богом искуситель,

Едва молебен завершён,
Се, светом отгоняя морок,
Явился демон — не дракон:
Прекрасный златокудрый отрок,

Румянцем ярким обрамлён,
Глаза — бездонные озёра...
Монах виденьем изумлён,
И отвести не может взора,

«Скажи, юнец, ты кто такой?
Святой? Ожившая икона?»
«Я — искуситель, мытарь твой,
Соперник вечный Аввадона!»

«Не может быть! Я ждал тебя
С хвостом и бычьими рогами,
В шерсти, в подобии зверья,
Со смрадно-жёлтыми клыками!»

В ответ же смех: «Так я урод?!
Людскому бреду нет предела,
Не тот я, батюшка, не тот,
Я обольщаю - вот в чём дело,

А потому мой внешний вид -
Всегда погибель для кого-то,
Он завлекает и манит
И тянет в смрадное болото,

Ступи всего одной ногой,
В греха губительную тину,
И станешь безраздельно мой,
Я превращу тебя в скотину,

Так легче приходить к юнцам
(Под видом друга) и к девицам,
Толкнуть на грех, разврат, а там:
С комфортом в сердце поселиться;

И скольких я увлёк уже -
Неисчислимы миллионы!
Вот мне потеха в кураже -
У бездны закрома бездонны!

На блеск, как тучи мошкары
Летят людишки. Но, не скрою:
Обманны все мои «дары»,
Их суть -  обёртка с пустотою;

Всё исчезает, только дунь,
Как меркнет в сумерках заката,
Песка прибрежного латунь,
Так исчезает ценность злата,

Как ветром сорванный листок,
Умчится вдаль — так мира слава
Иссякнет; Прекратит поток
Слепых поклонников орава,

А зла поклонники - в клетях,
Им плен не видим утончённый,
Стоит на тлене и костях
Престол мой, ложью золочёный,

Я свой мятежный непокой
Спешу излить проклятьем сущим,
Ведь грома рокот грозовой
Судом мне кажется грядущим...

Но нет... Веками ложен страх -
Молчит Судья и я в сомненьи,
Всё восседаю во царях,
Я даже бог в своём владеньи...

Теперь нанёс тебе визит,
И что я вижу: ты в застенке,
Твой Бог из серебра отлит,
Распятьем корчится на стенке,

Что, Назорей, не сладок кус,
Веками обливаться кровью?
Ты - «Победитель», Иисус,
Хотел спасти весь мир любовью...

Ну, чья взяла в конце концов?
И что сегодня людям надо?
О, сколько горестных глупцов
Ещё пополнят царство Ада!

Они, чуть ноги волоча,
На пир греха ползут пьянящий,
А я, над ними хохоча,
Безумье подливаю в чаши!»

«Изыди!» - прошетал монах,
И крестным осенил знаменьем
Себя, святых на образах,
Но демон произнёс с презреньем:

«Ты испугался? Вот смешно!
Меня обрядом не проймёте;
Вообще-то, мне разрешено
Перстом коснуться твоей плоти,

Но, вот что думаю, чернец:
Чем злее мука - тем короче,
Пора  искусу наконец,
Мне волю дать. Готовься, отче!

Как только колокольный звон
Нарушит иночное бденье,
С тобою вылетим мы вон,
И ты познаешь искушенье,

И скоро сдашься, потеряв
Небес покров и силу Божью,
Спеши, поправь свой аналав,
Нас ждёт полёт по бездорожью».

«Ты лжец! Сильна Святая Рать
Помочь страдальцу в искушеньях!»      
«Ну, это - ещё как сказать,
Тут мы расходимся во мненьях»...

...Звон меди, колокол гудит...
Рывок... и, в ока мановенье,
Монах вдруг чует, что летит...
Водоворот... Обрыв... Забвенье...

***            


  часть 2-я «Искушения»

Чернец доставлен в будуар,
Размером с царские покои,
Здесь сладких нот репертуар
Звучит, как в церкви ипакои,

Внутри алькова, чуть впотьмах,
Сияет красотой блудница,
Она лежит на кружевах,
Сандала аромат курится,

«Приди ко мне! -манит она -
Я лаской твой обет нарушу,
Но за утехи я должна
Не деньги взять с тебя, а душу!

Зато, поверь, отдамся вся,
Без возмущенья, без остатка»;
Монах румянцем залился,
Подумал: «Экая повадка!»

Струится речь её рекой,
Полны слова любовной неги,
И вязкий приторный покой
Сковал все мысли о побеге...

Средечных мук не побороть,
Всё ждут желанного свиданья:
Страстями взвинченная плоть
И грешных дум преобладанье,

Вот прелесть томная скользя,
Вокруг опутывает сети,
И вырваться из них нельзя,
И как приятны путы эти!

Ни на минуту, ни на миг
Остановиться не хотел бы,
Постичь, что раньше не постиг,
Разрушить ветхие запреты...

«Се, крест, се, крест, - монах бубнит,-
Отринься, блудное виденье!»...
Чу, солнце вновь над ним блестит,
Как тать исчезло искушенье;

Шипит искусник: «До конца
Ещё расправлюсь я с тобою»...
Глядит монах, а у юнца
Покрылись кудри чернотою...

*   *   *

И вот, на паперти уж он,
Чуть жив, от ужаса качаясь,   
Стоит, в лохмотья облачён,
Свой дух перевести пытаясь...

Но искуситель тут как тут,
«Не промах парень», как речётся,
Вновь с испытанием сей плут,
К монаху со спины крадётся,

И бархат губ к чернца ушам
Приник, а губы мёдом пахнут:
«Тебе я милостынь подам
Такую, что вокруг все ахнут!

Смотри: мешок лежит тугой,
Ты столько золота не видел,
Условие - пред тобой
На время стану словно идол,

Легко себя обогатишь:
Нагнёшься, схватишься рукою,
И...  поклонившись мне, почтишь
Меня как божество святое;

Подумай: сколько же добра
Ты можешь сделать с этим кладом -
Построишь храм, ди и пора
Обзавестись женой и чадом»...

«Не купишь! - старец закричал,-
Моё за деньги поклоненье!»
С минуту демон помолчал,
И вновь сменилось искушенье;

Но перед тем, как ввысь уйти,
Монах опять глазам не верит:
У духа злого во плоти,
Заметно губы почернели...

*  *  *

Тотчас зажмурился старик,
(Так замутили перелёты),
Он, к слову вставить, высоты
Боялся с детства до икоты;

Но вот, нащупал твердь ногой,
Другой ногой для веры топнул,
Глаз приоткрыл, потом второй,
И от увиденного вздрогнул:

Он во дворце! Брильянт, сапфир
Со всех сторон... Сияет ясно
Зеркальный пол... Кругом порфир...
Вдруг, зазвучали велигласно

Фанфары... Обомлел чернец:
В кафтанах соболиных люди
Ему с поклонами венец
Несут на драгоценном блюде,

И молвят: «Батюшка, прими
Престол, владычество, державу!
Сей малый дар не отреки,
Своей нас милостью пожалуй!»

Ещё раз топнул — знать не сон,
А люди в страхе на колени:
«Помилуй, царь!»... И рухнул в трон
Монах от тяжких впечатлений;

Вот нем, не жив и не мертвец,
Сидит он, как гвоздём прибитый,
А сбоку въедливый юнец
Всё травит речью ядовитой:

«Почувствуй, как душа велит
Взять власть, хоромы золотые...
Гляди-кась — сам Митрополит
Тебе поклоны шлёт земные;

Прославь меня, рукой дай знак,
Что искушеньем ты сражённый,
А дальше — царствуй; Всяк твой враг
Умрёт, мной на кол посажённый!»

«Сгинь, нечисть! - закричал чернец,-
В Геену царствие с тобою!»
Вмиг поглотила тьма дворец,
И снова солнце над главою,

«Другое ищешь? - демон рек,-
Припасено добра, извольте!»
И видит божий человек:
Темнеют у красавца ногти...

*  *  *

И не успел передохнуть
Страдалец от оков короны,
Как вновь ворвалась в сердце жуть
Тревожным колокольным звоном,

В деревне с вёдрами народ
Бежит, под веденье набата,
И все толпятся у ворот,
Где, как свеча, пылает хата,

Всё видно чернецу: внутри
Детишки — мал мала наверно,
Он покрестился раза три,
Прочёл «Помилуй мя» распевно...

«Да ты молись за упокой,
Ишь, огонёк-то как играет!» -
Смеётся громко гений злой,
Монах же, думу напрягает:

«Эх, мне прорваться бы к сеням
И деткам оказать спасенье!»
«А вдруг, в огне сгоришь ты сам? -
Прервал его стервец мышленье, -

Не причастившись Тайн Святых,
И не пройдя исповеданье,
Признайся — не для сил твоих
Такое веры испытанье!

Суть искушения вся в том:
Живот свой сохранить, иль сгинуть,
А ты — не освящён постом,
Тебе, друг, Рая не достигнуть!»

«Мы не друзья, премерзкий дух,
И в Рай не ты мостил дорогу,
И, если выбирать меж двух,
То лучше я доверюсь Богу!»

«Ах, фу-ты ну-ты, важный пан! -
Сказал лукавый, плюнув долу, -
Беги, осуществляй свой план!»
Монах, молясь, рванулся к дому...

«Живот за други положа!» -
Успел изречь... Дом испарился,
А бес, от ярости визжа,
С монахом в поднебесье взвился...

Да поперхнулся, ведь привык,
Летать лукавый без поклажи,
Монах заметил, что язык,
У демона чернее сажи...

*  *  *

Теперь средь пыльных стелажей,
В библиотеке он поставлен:
«Вот храм изысканных идей,
Здесь каждый гений мной прославлен!

Ведь я любому дать готов
И кладезь тайн и их познанье,
Великим будешь из умов,
Ты только изьяви желанье,

А Бог твой, честно говоря,
Лишь тайны насадил повсюду,
Чуть-чуть завесу отворя,
И то - для избранных сосудов,

Зачем же заживо сгнивать,
И кто тебя потом оплачет?
Могу Вoльтера славу дать,
А это что-нибудь да значит!»...

Уж демон был красноречив,
И щедро сыпал предложенья,
Монах же, голову склонив,
Шептал духовные моленья,

Вдруг смолк, заметивши сие,
Прельститель-вестник сладкозвучный,
И без размаху старине
Нанёс в лицо удар могучий,

Затем, что тот хамелеон,
Преобразился в миг единый,
И стал не юношею он,
А зверем с гадкой образиной,

Раскрылись чёрных два крыла,
Из пасти вонь, сверкает жало,
Заверещал служитель зла:
«Тебе, тщедушному, всё мало?!»

Махнул когтями — всюду свист,
И гвалт такой, что рвётся ухо,
Но и монах был норовист -
Нырнул чудовищу под брюхо,

И ну оттуда голосить,
Понятно: натерпелся страсти,
Стал слёзно Господа просить,
Его избавить от напасти...

Вздохнули мрачно небеса,
И горизонт пришёл в движенье,
Как дождь излились словеса:
«Довольно! Кончено мученье!»

В момент злодей свершил нырок,
Сомкнулись преисподней доли...
(Сей демон на короткий срок
Отпущен был гулять на воле);

Все чары рухнули как прах,
Пронёсся ветер ураганный,
И стихло всё... Один монах,
Остался в кельи бездыханный,

Потом чихнул, главой потряс,
Поднялся, запалил лучины,
Потёр заплывший левый глаз,
Услышав: «Иже Херувимы!»...

***

До вековых своих седин
Монах твердил: «Отсель и присно -
Во искушенье не введи...»
Молил... и бил поклоны исто.


Александр Юфик
25-27 января 2011 г.,
Флорида,США






СЛОВАРЬ ПРИМЕНЁННЫХ В ПОЭМЕ ИСТОРИЗМОВ И АРХАИЗМОВ:

ЗАТВОР — (здесь) затворничество, уединение от мира.

ЧЕРНЕЦ - устар. то же, что  монах

СКИТ — в христианстве жилище отшельника, самостоятельное или структурно выделенное в монастыре уединенное жилище.

МОРОК -  рег., устар. мрак, темнота

РУМЯНЕЦ (здесь) - перен., поэт. отражённый свет утренней или вечерней зари на чём-либо

АВВАДОН -  (др.греч. - ангел смерти)

КУС — (здесь) устар. участь,

КУРАЖ - непринужденно-развязное поведение, наигранная смелость

АНАЛАВ .(греч.  - воспринимать) - принадлежность облачения монаха великой схимы.

БУДУАР - Термин будуар появился в XVIII в. Будуар исторически сложился как часть комнат, принадлежащих женщине, для купания, одевания. Там находилась её спальня.

ИПАКОИ (греч. внимание, послушание) - краткое изменяемое песнопение, поется или читается на воскресной утрене (перед антифонами), повечерии и полунощнице (вместо тропарей), на праздничных утренях праздников Рождества Христова, Богоявления, Пасхи и др. (после третьей песни канона), а также в составе пасхальных часов.

АЛЬКОВ - (араб. alqubba;; — шатёр, маленькая комната, через романское посредство) — углубление, ниша в стене. Преимущественно служит спальней, Слово «альков» первоначально обозначало любое спальное помещение или даже отделённую занавесью кровать.

САНДАЛ, или Сантал — род деревьев, из которых извлекают ароматное эфирное масло. Курения из сандалового дерева обладают слегка дурманящим действием.

ПАПЕРТЬ, или внешний притвор— непокрытая кровлей площадка перед внутренним притвором храма, на которой в первые века христианства стояли плачущие и кающиеся.

ПОРФИР, -а; м. [от греч. пурпурный]Вулканическая горная порода, в которой отдельные крупные кристаллы выделяются по величине или цвету из общей основной массы.  (использовали для украшений и скульптур в Древнем Риме).

ПОМИЛУЙ МЯ (Молитва Иисусова)- Эта краткая молитва звучит так: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». Или он прочёл Псалом 50.

ВОЛЬТЕР - По легенде, на предложение священнослужителей «отречься от Сатаны и прийти к Господу» Вольтер ответил: «Зачем перед смертью приобретать новых врагов?». Его последними словами было «Ради бога, дайте мне умереть спокойно».

ПРЕЛЕСТЬ — устар.Прельщение, Обольщение.

ИЖЕ ХЕРУВИМЫ - Херуви;мская песнь ( кратко по первым словам — Иже херувимы) — в Православной церкви молитва, поётся на литургии и служит подготовкой верующих к великому входу, который разделяет эту молитву на две части.

ПРИСНО - церк. то же, что всегда    

  ИСТО — (здесь) истинно, по настоящему.