8. Эмбрион

        Сад в центре сказки.
       Автор. Валентин. Тени./

Валентин.

Ты часом, старина, не захворал?
Или бродить со мной устал?
Тебя таким я что-то не припомню.
Расстаться хочешь?

Автор.

Не смогу, герой.
Я саркофаг твой, ты мой небожитель.
Я приговор конечный твой,
А ты ловец мой и строитель.

- Приличный штат -
Ты в банке счёт открой:
Ловец, прораб и небожитель
Здоровье гроба хочет видеть.

Стой! Ни шагу больше!
Я велю: замрите!!!

/Тени неизвестных в тёмных плащах с капюшонами внезапно становятся плоскими, как
мишени в тирах./

Автор.

Что ты наделал? Это Тени:
Тоски, смятения, сомнений -
Судьи живых, друзья гонений,
Вожди вражды и стражи лени.
Ну говори.

- А что сказать?

- Живите!

- Ещё чего?! Кампания химер
Без лиц и крадучись...Я не Гомер.

- Мы видим памятью, умом - не глазом;
Встречал их часто ты - в упор не замечал.
А я так Их частенько привечал -
По одиночке и всех разом.

Ни мне и не тебе не выбраться отсюда:
Ни в сером веществе, ни в зеркалах
Без действия не много раздобудем;
Зови к столу, хоть Тени, всё же люди.

/Валентин с наигранным энтузиазмом кла-аняется. Тени оживают. Трое мужчин.
У Тоски - одет празднично... вид - унылым не назовёшь; подтянут, почти торжественен. Он первым подходит к столу. В руках дипломат, из которого Тоска
извлекает бутылку, бумажные стаканчики, цветы. Впрочем, вазочки не обнаруживается и букет водворяется на место.

Тень смятения - так и идёт в накидке; маленький человечек; волос на голове нет
затем, наверное, чтобы глаза, очень подвижные и большие могли без помех выражать ужас или ожидание его. Не Тень, а некая ёмкость, заполненная до краёв
желанием хоть что-то понять. Суетлив. Всё время держится за что ни попадя
руками. Да ну его.

Тень сомнения - фигура заметная. Жесты уверенные. Рост превосходный, объёмы
значительные; одет модно.
Далее мы так и будем называть: Тоска, Смятение, Сомнение./

Автор.

Что нового, друзья на форуме химер?

Смятение.

Нет праздника уже -
Забились в интерьер. /Стоп. Испугался, будто сказал крамолу./

Тоска.

Те жаждут счастья, истины другие
И в результате все на нашей вые.

/Наполняет бумажные стаканчики. Поднимает свой./

За что ты пил:
За женщин; веру;
За солнце; Запад и Восток;
За дружбу правду и порок.

Автор.

Я тосты сам хочу проверить.
Зачем? С вином линяла
Надменность, зависть, спесь и чин -
Тут уж достаточно причин
Друзьям собраться у бокала.

Потом, есть истина в вине,
Как паутинка в бабьем лете,
Как взгляд красавицы в карете
На вдохновенном полотне.

Взволнует кровь, подарит свет,
Мелькнёт, и долго этот след
Ждёт Имени. Как имени сонет.
Так музыке естественный привет
Шлёт осень в нашей стороне.

Сомнение.

Ну, истина, положим, очевидна:
Глоток, другой - её не видно,
Но дальше больше, наконец,
Терновый ищет голову венец.

Ты знаешь всё /жаль некогда запомнить/ -
Как поживает бедный организм,
Какою желчью день наполнен,
Что есть разлуки приговор, что остракизм,
И снова к рюмке воленс-ноленс.

Всё о себе сегодняшнем в наборе.
И отношение к друзьям,
И цену пролетевшим дням,
И голос свой в неразрешимом споре,
И снова к рюмке, мимо воли.

Валентин.

Да полно!

Сомнение.

Что же видишь ты?

Валентин.

Я вижу свет своей мечты:
Решенья быстрые; друзей расположенье;
Людского гения могучее движенье
И покровительство и силу красоты,
И радость оттого что есть
В груди моей Любовь и Песнь.
Я лично вас не звал.

Сомнение.

Мы думаем иначе.

Смятение.

Есть отдых и у нас,
Чего ж не посудачить?

Валентин.

Что ж утомляет вас?
Надеюсь, не секрет?

Тоска.

О нет!
Кому-то истины печальную улыбку
Добудет ненасытный труд;
Тем - дни ненастные придут
И в сердце страх вползёт улиткой -
Зовут.

Тот рыбку бедную в корыте
До посинения пытает,
Тем сердце от любовных пыток
Жизнь ближних жадно коротает -
Приглашают.

А зависть, а болезни, страх! Хватает.

Валентин.

Не бойтесь. Я за сигареткой.
/уходит за кулисы. Отдохнём и мы. Действие продолжается/