Случай в Геленджике

( Все имена, названия в рассказе, а также лицо, от имени которого идёт повествование  – вымышленные.)

Хорошо, что в Интернете есть возможность высказаться. Пусть под псевдонимом, но излить, как говорится, душу. Рассказать о стыде, который мучает меня десятки лет...
 
В июле 1983 года мне довелось своими глазами видеть, как, купаясь в бухте Геленджика,  при весьма странных обстоятельствах, - можно сказать, в окружении плавающих рядом взрослых людей, многие из которых были  одеты в надутые  спасательные  жилеты  или держались за  разноцветные, украшенные цветочками целлофановые камеры,  погиб  один  достаточно крепкий по телосложению мужчина среднего возраста.

А  очевидцем  события я стал только потому, что большую часть своего журналистского отпуска проводил  здесь на детской базе отдыха, на берегу. Я изредка заходил в море, но заплывать далеко не мог –  после случайного  вывиха  сильно  болело  плечо. И поэтому в основном, загорал. Обычно с  утра, когда солнце только-только вылезало  из-за горного хребта, и до полудня.

Утром дышалось легко, вода была ещё холодной, и купаться не хотелось. В волны окунался обычно ближе к половине одиннадцатого, когда начинало припекать.  Осторожно, как и все вокруг, ступая на острые углы  рассыпанного по берегу горячего от жары щебня, я погружался  в прохладную  воду, и покачиваясь на своенравных волнах, слегка отплывал на глубину, которая, темнея внизу,  начиналась тут  уже в пяти-шести метров от берега.  И поплескавшись, снова возвращался к своему распластанному на гравии  большому и плотному, тёмно-синему  хлопчатобумажному махровому полотенцу.
 
К этому времени пляж уже был переполнен отдыхающими.  И загорая, я с интересом наблюдал  то за  обнажёнными девушками,  то за тем, как из-за слишком крутого спуска в воду и нежелательно больших волн, маялись с резвыми и беспечными  малолетними детишками их родители, недовольно повторяя одни и те же слова о том, что лучше бы они поехали с ними в Анапу- там берег пологий, и  часами стоять частоколом в море, ограждая малышей  от опасности, не требуется.

Лежать на остром щебне было неудобно.  И я, то и дело, переворачивался, отмечая про себя перемещения  по бухте лёгкого белого катерка спасателей, периодически, в рупор,  предупреждавших  о том, что заплывать за буйки категорически запрещается и что надо осторожнее держаться на волнах.

Находясь  в этом  беспечном занятии,  я особо и не заметил, как буквально рядом, в тени раскидистого  тутовника остановился  рейсовый автобус с табличкой на лобовом стекле « Песчанокопское- Откормсовхоз». Я оглянулся на него только в момент, когда хлопнула водительская дверка, а  из  другой двери автобуса  потихоньку, почти крадучись, вышла небольшая группа  сдержанно  оглядывающихся вокруг себя сельских интеллигентов- это было понятно по их манерам. Меня только удивило, что  водитель автобуса заехал на территорию базы отдыха, проигнорировав  стоящий у ворот её дорожный знак, вообще запрещающий въезд  сюда любых автотранспортных средств.

Ну, заехали и заехали. Я вернулся к своим наблюдениям, не придавая особого значения возне, которую затеяла компания, раскладываясь за моей головой в широкой тени тутовника. Я слышал, как  какая-то женщина направо и налево раздавала негромкие команды мужчинам, называя  их по именам: Коля, Толя, Витя… Я спокойно, безразлично оттянул своё полотенце, когда один из них попросил меня слегка отодвинуться: « Нам нужно разложить покрывало.»

А когда женщина куда-то отошла, я услышал, как один из них сказал другому: « Ну, чё, Коль, дёрнем  по стопочке, пока Зоя не видит?», на что другой тихо ответил: «Уже жарко, Толя. Я не хочу. А ты как хочешь.» « Ну ладно, тогда я сам.»- ответил Толя, и по его следующим движениям, по  донесённому ветром запаху водки,  свежего огурца, сала, я понял, что Толя своё дело всё же успел сделать.

Почувствовав вкусные запахи, я оглянулся снова. На покрывале, вокруг которого суетились приезжие,  в большом количестве лежали типичные сельские снадобья - открытые банки с закупорками, свежие и солёные огурцы, мочёные арбузы, яблоки, куски порезанного сала, колбасы, широкие квадратные булки хлеба, варёные куриные яйца. Ко всему прочему тут стояли бутылки водки, банки с какими-то сиропами и ещё много такого, что лёжа и оглядываясь в неудобной позе, я рассмотреть не смог.

Вернулась Зоя, купившая пару бутылок лимонада, и  приехавшие  начали трапезу. Для начала произнесли тосты о том, что так вот по пятницам, неплохо бы на дня три-четыре,  приезжать в Геленджик  почаще, тем более что до него рукой подать- всего- то четыреста километров от их села.   Заговорили о работе, и по контексту беседы я понял, что эти люди, оказывается, - журналисты районной газеты! Коллеги по перу, так сказать!

Напившись водки, герои так разоткровенничались, что приглушённо, полушёпотом, но всё-таки  стали критиковать советскую власть за то, что  в телевизорах говорится одно, а  в жизни делается – другое, что народ живёт плохо и сказать об этом откровенно – нельзя. Но при этом Толя, уже заплетающимся голосом,  назидательно посоветовал  какому-то, сидевшему с ними Володе, всё-таки,  не углубляться в тему о поставках оружия из Афганистана в цинковых  гробах для продажи внутри страны, на что Володя  громко ответил: « И что ж теперь, сопеть и молчать? Пусть нас убивают?». « Да тихо ты!» - прикрикнула на него  Зоя, на всякий случай оглядевшись вокруг. А Толя, уже помягче, добавил: « Могут и убить. Это такие люди.»

Перекусив с дороги, почти все приезжие быстро разделись и кинулись в море.  И я успел заметить, что всем им было примерно по тридцать пять- сорок лет. В тени дерева остались только Коля и ещё какой-то молодой  кучерявый парень.

- Володь, а ты чё сидишь? Иди купайся! Ради чего тряслись столько по Адыгее?-  заботливо и мягко сказал Коля, которого, не оборачиваясь, я узнал по голосу. И я понял, что Володя – это и есть тот парень,  который, как выразился Толя, слишком глубоко вник в тему о действиях военной мафии в Афганистане.

- Сейчас, надо настроиться.- ответил парень.

- Ну, посиди, посиди.

Николай встал и видимо, хорошо зная местность,  уверенно направился к зданию, у стены которого, в тени, в противоположной от моря стороне, в закоулочке,  его ожидал высокий, крепкий по телосложению мужчина среднего возраста в рубахе-безрукавке, не бывший членом приехавшей группы. Николай, оглянулся на самозабвенно купающихся коллег,  и убедившись, что свои  его не видят,  шмыгнул  в это уединённое место, словно крыса в норку. Оба затем отошли дальше, где их уже никто не видел.  Не видел их  и я. Не видел и Володя, сидевший лицом к морю.  Я же, отметив про себя, что Николай подошёл к явно знакомому ему человеку,  подумал, что тот мужчина, наверное,  - администратор базы, которому Коля, видимо, отнёс взятку за разрешение поставить автобус  на её территории. 
А поскольку в эти годы в СССР взятки были обычным делом, то и этот момент мне быстро стал неинтересным.

Лежа спиной на полотенце, и ощущая изрядно  надоевшую  остроту гравия, я повернулся  на  левый бок, и в этот момент заметил, как к скале, расположенной  на краю  бухты, причалил большой, серый военный катер и по нему стали ходить люди.  А чуть погодя, с катера спиной вниз и ластами кверху  начали сваливаться  экипированные водолазы.

-Чё они там делают?- глядя на  военный катер , спросила своего, лежащего на циновке пожилого мужа,  стоявшая чуть дальше от меня полная женщина.

- Тренируются, наверное.- лениво ответил тот и повернулся на другой бок.

Водолазы  неуклюже падали с катера в воду и затем, спустя несколько минут, поднимались на палубу. Но мне показалось странным, что всего нырнуло их  пять, а осталось  трое. Наверное, подумал я, остальные  залезают на ту сторону  палубы, которая с нашего берега не видна. И я беззаботно переключил внимание на купающихся, к которым добавились и сельские журналисты.

Володя встал и пошёл к морю. Поэтапно, делая паузы, он, наконец, окунулся и  брасом, широко размахивая руками, поплыл прямо.

- Плыви дальше! Там чище!- крикнул ему вернувшийся с встречи Николай  уже с берега, и быстро сбросив одежду на камни, тоже, с криком «Уффф», бросился в волны. Сам же дальше не поплыл. Эмоционально что-то обсуждая, остался с группой земляков, окруживших Зою.

Брызгая водой, Владимир миновал толпу  купающихся,  но,  поддерживая тело  на воде движениями ладоней, всё-таки, не стал пересекать безопасную зону,  остановился в метрах десяти от  двух любителей глубины, развлекавшихся  большими, покрытыми скользким  мокрым мхом, буйками.

В этот момент рядом с  Володей, плюхнувшись о поверхность воды, упал коричневый, пупырчатый  баскетбольный мяч.  Я заметил, что его кинул тот самый мужчина, который  встречался в закоулке с Колей.  Теперь, уже раздетый, он стоял в плавках  по колено в воде, также собираясь искупаться.  И я  тогда с удивлением подумал: « Почему он кинул мяч именно Володе? Они ведь совсем незнакомы и он совсем его об этом не просил.»  Но эта мысль в моей голове почему-то не задержалась.

Володя же, поняв, что этот мужчина собирается подплыть к мячу, решил не мешать ему, и поплыл обратно, к берегу.

И тут я обратил внимание, как после этого на лице мужчины выразилось недовольство и он  негромко выругался: « Ну, ёп… Что же делать?»

- Эй, парень! – крикнул он после короткой паузы Владимиру,- кинь, пожалуйста  мне мяч!

Володя, тем временем, уже отплыл от мяча далековато, и судя по виду, возвращаться не хотел. 

- Что я вам – слуга, что ли?- обиженно буркнул Володя, продолжая подплывать к берегу уже между другими купающимися.

Мужик повернулся в противоположную от моря сторону, лицом ко мне. Он не замечал, что я наблюдаю и за ним, и за Колей, и за Володей- за всеми одновременно.  Поэтому я отчётливо рассмотрел  совершенно никак не прикрытую растерянность на его лице.  Это была не просто растерянность, это было отчаяние! Причём совершенно необъяснимое  и чуждое для данной ситуации отчаяние! Мужчине, по идее, ничего не стоило - поплыть и достать мяч самостоятельно. Но почему-то он не решался это сделать!

Володя вышел из воды, миновал этого, с  непонятной ненавистью глядевшего на него, мужчину  и, слегка обрызгав меня морской водой, энергично прошёл  к месту пристанища приезжих. Немного постоял, обсыхая на солнце, и сел на покрывало, буркнув себе под нос, что надо было прихватить своё полотенце.

Мужчина  молча, но с  той же открытой ненавистью посмотрел на Володю, по прежнему,  боясь пойти за мячом в воду.  Затем он стал выглядывать в толпе Колю, делая ему рукой какие-то знаки. Возможно, он захотел, чтобы Коля бросил ему злосчастный мяч. Но, весело и громко разговаривая  с Зоей, Коля не реагировал на его жесты.

-Суки тупые!-  с тихим визгом произнёс мужчина, поглядев на военный катер. – Ну, что это за метка? Ну, можно же было как-то по-другому?

Его слова  я услышал отчетливо и ещё больше заинтересовался происходящим: Почему он так странно нервничает и ругает кого-то? И о какой метке идёт речь?

Наконец, мужчина, с которым тайно встречался Коля,  решительно бросился в волны и энергично, делая сильные взмахи, поплыл к одиноко болтающемуся на воде мячу.
Подплыв к нему, он  с каким-то неестественным  смехом схватил мяч, и уже собрался было возвращаться, но неожиданно  вскинул руки вверх и, не успев крикнуть « Спасите!», быстро пошёл под воду. А мяч остался на поверхности воды.  В первые секунды, сквозь  помутневшую от купания воду,  неотчётливо,  но было ещё видно, как два водолаза в серых костюмах, схватив мужчину за ноги, потащили его вниз, делая размашистые движения чёрными ластами. Но вскоре всё происходящее пропало в тёмной глубине моря.

Никто из остальных  купающихся, азартно и весело барахтаясь в воде,  так и не заметил исчезновения мужчины. Не заметили  и двое игравших в карты мускулистых парней из службы спасения, белый  катерок которых мирно покачивался на прибрежных волнах.

Увидели происшествие  только я и женщина, которая ранее спрашивала мужа о людях на военном  катере.  Я подошёл и шёпотом,  с волнением спросил её:

- Вы видели?
- Да, видимо, что-то случилось! Надо сказать спасателям.- Ответила  встревоженная женщина.-  Пойдёмте.
Её муж при этом, даже не шевельнулся. Видимо задремал.

Мы быстро оделись и отправились к мускулистым парням, игравшим на белом спасательном  катере в карты.
Пока шли, я, стирая пот с  покрасневшего от солнца лица своим синим махровым полотенцем, спросил женщину об утонувшем:

-  А вам не показалось, что его кто-то силой потянул вниз?
Женщина,  взглянув на  место происшествия и затем,  бросив взгляд в сторону серого военного катера,  ответила вопросом:
- А вы  что, это  заметили?
-  Я затрудняюсь сказать точно…- неуверенно ответил я.-  Просто мне показалось, что  в момент, когда мужчина пошёл под воду,  внизу  мелькнули  тёмные силуэты и  ласты.
- Да ну, не думаю, что кто-то стал бы так рисковать, даже если бы и захотел утопить кого-то умышленно. Тут и военные,  вон,  недалеко, и спасатели, и охрана, наверное, есть.  Впрочем…

Дама приостановилась, ещё раз взглянув на военный катер.
- У меня-то, признаться, зрение  совсем  никудышнее.  Мелкие детали  на расстоянии не различаю. Я видела только, как мужчина вскинул руки, что-то попытался крикнуть, и пропал под водой. Но  гипотетически допустить, что его утопили… Честно говоря, не знаю, что и сказать….

- Да, наверное, мне это показалось.- ответил я. Хотя  на мгновение задумался о том, что если бы она сказала, что тоже видела ласты и силуэты водолазов, я бы, скорее всего, утверждал бы, что видел водолазов точно.

Пока спасатели раскидывали оставшиеся карты, соседка по загоранию, от волнения сбивчиво,  рассказала им, как мужчина, бросив мяч в толпу купающихся, неожиданно  исчез под водой и не появился.

- Это всё очень странно, надо  что-то делать!- продолжая волноваться, сказала она.
Я хотел было добавить к её словам, что, всё-таки,  вроде бы, как мне кажется, видел людей в водолазных костюмах, но в то же время,  возможно, это мне  померещилось.  И вводить спасателей в заблуждение не стал.

Спасатели, доиграв в карты,  призадумались и почти синхронно посмотрели в сторону военного катера, качавшегося у скалы. Затем один из них взял белый жестяный рупор и громко произнёс сквозь него:

- Граждане купающиеся! Произошло ЧП! Просим срочно покинуть пляж, а всех, кто видел утонувшего мужчину, просим остаться для выяснения обстоятельств.

При этом речь его была такой спокойной и такой служебно-равнодушной, что мне показалось, будто тонущие в бухте Геленджика – совершенно обычное для этого места явление.

- Граждане купающиеся!- спокойно продолжил спасатель в рупор. – Просим обратить внимание и сообщить нам, где остались личные бесхозные вещи.

Отдыхающие, взрослые и дети,  в панике обсуждая событие, покинули пляж в считанные минуты, забрав все свои вещи.  Махнув  рукой женщине, с которой я стоял рядом со спасателями, собрав вещи,  и дождавшись её  согласного кивка головой, ушёл и её муж.  Быстро свернув покрывало вместе с его содержимым, уехали и пассажиры автобуса с табличкой « Песчанокопское- Откормсовхоз», в задней части которого, сквозь окна, я успел заметить задумчивые лица Коли и Володи. Их автобус развернулся и исчез с базы так прытко, как это показывают на ускоренных кадрах кинокомедий. На пляже остались лишь сложенные в стопку серые брюки, босоножки и  рубаха-безрукавка утонувшего, а на волнах ещё покачивался баскетбольный мяч.

Спасатели включили  свой белый катерок и отправились к скале, у которой  ещё стоял  большой военный катер,  и через несколько минут вернулись с двумя водолазами в серых костюмах. А ещё через несколько минут, достаточно быстро, те нашли и вытащили на берег ставшее серым тело погибшего.

Все оставшиеся на берегу окружили утонувшего. Да, это был тот  самый  мужчина, с которым разговаривал Коля. Но я не стал рассказывать об этом, уверенный, что Коля наверняка, не признает факт встречи, и мои слова расценят как клевету.  Хотя эта встреча, наверняка,  повлияла на трагический исход события.
 
- Захлебнулся.- мрачно произнёс военный водолаз.- Видимо какая-то тварь схватила за ногу, или скат зацепил. А он, бедолага, испугался и потерял над собой контроль.
Пожилая дама, побледнев, вопросительно посмотрела мне прямо в глаза. И словно телепатически поняв её, я захотел было возразить:  « Погодите, погодите! Какая тварь? Какой скат? На ногах жертвы ведь - ни одной царапины!» Но я не нашёл в себе сил произнести эти слова. Как, впрочем, и сказать об увиденных мной силуэтах и ластах.

Помолчав, военный водолаз  обратился к мускулистым парням из службы спасения:

- Установить личность, найти родственников и сообщить о случившемся.

-Есть! – почти синхронно ответили спасатели.
При этом «Есть!», мы с дамой снова, с удивлением,  переглянулись. И я понял по её испуганному бледному лицу, что она согласилась с моими догадками. Ласты  в фабуле происшествия всё-таки были. В присутствии множества купавшихся людей,  военные, похоже, цинично провели тайную военную операцию. Но доказывать это было уже страшно.

Спасатели попросили  нас, свидетелей,  расписаться в акте  о ЧП и поблагодарили за внимательность.  Оставив на бумаге подписи, мы, подавленные, молча отправились к своим вещам, так и не познакомившись друг с другом.

Прошли годы. Я вспоминал об этой истории много раз. И всякий раз мне становилось стыдно от того, что я не смог настоять на правде. И доказать эту правду. Но как  можно было доказать – до сих пор не знаю.

© 15.12.2020. Екатеринбург.
Использование произведения возможно только
с письменного согласия автора.