Такое Кино

Мы не прячем глаза окуней
за цветастыми шторами окон.
Нам не видится рай зеленей,
чем бутылка, которой заштопан
этот рай. Но вспори этот кокон –
будут бабочки. В смысле что злей.

Наш троллейбус идет на Вудсток,
как шахид на зеленое знамя.
Было б устье – найдется исток.
И в Каспийское море заране
убегать, сам себе завирая,
запрещает картавый свисток.

Говорят, что мы вместе, когда
нам сказали о том, что мы вместе.
Мелом круг, слабиною узда
и бесчинством рассказы о чести.
Мы сплотились вокруг своей жести
до зари. Или так, навсегда.

Я пишу ерунду, да и сам по себе арендатор
феодальных идей, в которых удача и ловкость
ходят строго по струнке, которую сам же когда-то
я настраивал. То же мне новость.
Любопытный слоненок и есть сам себе император.
У Кеханы есть автор,
и это не Борхес.

Лошадь кушает. В этом и суть.
А не в том, что овес или сено.
Я живу: в этом радость и жуть,
а не в том, что стекает по венам.
Пусть естественна страсть к переменам,
у троллейбуса будет свой путь.

Обнадежен в вечерний прайм-тайм,
не кусай провода аусвайса.
Если можешь кричать, умирай.
Если только шептать – оставайся.
Разве только одно: не зазнайся.
Разве только что не прекращай.