Жизнь на перекрёстке дорог - глава десятая

     Впервые в его жизни на самые сокровенные вопросы ему отвечала незнакомая женщина. Она не обходила острых углов в его вопросах, отвечая ему, как равному.
Её уверенный голос журчал тихим ручейком, не меняя тональности. Чайная чашка в её руках, из бабушкиного фарфорового сервиза прошлого столетия, сверкала в лучах полуденного солнца, завораживая и даря спокойствие его душе.

     - Красивейший сервиз достался вам в наследство, - промолвила она первую фразу, рассматривая чашку и пригубив  глоток чая. - И чай великолепный! Такой тонкий аромат и насыщенный цвет, почти нет горчинки. Это красный сорт чая с добавлением незнакомой мне ягоды. Мы больше пьём чёрные сорта чая. Казахстанцы любят крепкий чёрный чай, подают его со сливками, уваренными до густоты, так называемым, каймаком, и баурсаками. В холодное время года это хорошо согревает. Наливая малыми количествами в пиалы, сохраняют чай горячим, как правило, из самовара. Чем меньше налито в пиалу, тем больше уважения к гостю.

     - Сервиз ещё прадедушки, чай действительно красный, остатки от запасов бабушки, она любительница была почаёвничать, устраивая нам с дедом праздники. Состав чая мне не известен, это знала только она, - пояснил Михаил и спросил о традициях в её семье.

     - В нашей семье чаепитие целый ритуал. Когда мы дома вчетвером и есть время на чаепитие, то я накрываю стол, выставляю различные сладости, завариваю крепкий чай и течёт за столом тихая беседа. Наши мальчишки любят такие моменты. Можно пооткровенничать, поговорить с отцом обо всём. Папочка у нас - светлый образ. Он работает в ста километрах от дома, возглавляет строительное управление, дома бывает в воскресенье, а среди недели редко. Мальчишки порой шкодничают, получают плохие отметки и тогда я их стращаю тем, что всё расскажу отцу. Они начинают каяться и обещать всё исправить. Слово своё держат.

     - А вы рассказываете мужу о проделках сыновей? - спросил Михаил.

     - Что вы, что вы! Как можно! Он их не видит неделю, представляю его реакцию на мои жалобы. Он не будет их журить, а начнёт целовать в макушки. Я не могу такого допустить. Пусть уж будет светлым образом! - рассмеялась гостья.

     - Вы его любите? - с трудом выдавил из себя Михаил.

     - Люблю! С первой минуты знакомства. Мы познакомились на свадьбе моей старшей сестры. В доме мне всегда отводилась роль золушки. Подай, принеси, убери. Гостей много, а я одна. И принять одежду, и подать, и убрать. Он принцем появился на этом вечере. Весь такой принаряженный, костюмчик чёрный, белоснежная рубашка, чисто выбритый, с запахом одеколона "Шипр", глаза блестят, чубина чёрный. Как было в такого не влюбиться? Я не могла и слова толком вымолвить. А он сразу кинулся мне помогать. Посуду протирал, за соленьями со мной в подвал пошёл, чтобы вёдра на пятый этаж поднять. Так и сошлись наши пути-дороги в одну, по которой и идём, - ответила она на его короткий вопрос. - Вы думаете у ваших родителей иначе?

     - Думаю, они не любят друг друга. Хотелось бы ошибиться. Я видел отношение деда к жене. У родителей они совсем другие.

     - Вы знаете, Михаил, я не была бы так категорична! Все довоенные живут иначе, чем поколение, рождённое после войны. За редким исключением можно увидеть проявление чувственности к партнёру в паре. Всё как-то сухо, без романтики. Любить надо сердцем, а не разумом. Большое счастье любить, не боясь быть открытым. Мир должен знать о вашей любви... даже если она не взаимна. В нашем случае с мужем это обоюдное чувство. Пролетело пятнадцать лет, а мы ещё оба стоим у той бочки с солёными помидорами, где он подарил мне первый поцелуй, а позже, когда мы гуляли под падающими хлопьями снегопада, назвал своим новогодним подарком. Нет в мире дороже его человека.

     - И вам никогда и никто не хотел помешать? - тихо спросил Михаил, в волнении подойдя к окну, где играл лучик солнца, отражаясь в вазе с цветами.

     - О, молодой человек! Мешали и многие, на всём нашем пути со всех сторон возникали шипы. Вы когда-нибудь видели, как растёт дикая ежевика? Её плети усеяны иглами и чтобы сорвать вкусные ягоды, надо здорово постараться. У разных людей это было по-разному. Одни завидовали и искали изъяны в нашей жизни, так они легче переносили свою серую жизнь. Женщинам казалось, что я ему не пара и они стремились разрушить наш союз. Мужчины похотливо разглядывали меня, ища подход к совращению. Я никому не была нужна из них, они просто не переносили наших счастливых лиц.

     - Как же вы смогли сохранить свои чувства? - допытывался Михаил, словно примеряя чужую жизнь на себя, запоминая всё сказанное на будущее.

     - Если люди любят друг друга, то им не надо ничего сохранять. Любовь сбережёт всё за них.

     - Что вы подумали обо мне, увидев? - осмелился спросить Михаил.

     - Признаться, ничего, но коль вы задали этот вопрос, то, видимо, это для вас важно. Вы человек высокой организованности, любите порядок и красоту, сохраняете прошлое дорогих вам людей, безупречно одеваетесь, но пока никого не полюбили, даже своих родителей. Вы самоустранились, живёте в своём мире. Но когда-нибудь надо будет делать выбор. Это сложно, но всем приходится выбирать.

     - Вам понравились мои родители? - задал новый вопрос Михаил, зардевшись, не ожидая ответа, понимая, что загоняет гостью в угол.

     - Не привыкла прятать своё мнение. Нет, твои родители мне не понравились. Они живут серой, обыденной жизнью, не сумев создать себе элементарный уют. Рядом с ними жили люди в любви и комфорте, но они ничего не захотели перенять, взять в свою жизнь. Одна квартира, но два разных мира. Всмотрись, как здесь светло! Ушедшие любили друг друга, любили жизнь. С твоим отцом я познакомилась в доме родителей мужа. Позже, когда он уехал, мне рассказали о его суждении обо мне. Рассказавшие с каким-то восторгом излагали его оценку моей внешности, моего голоса. Для него красиво одетая женщина, с причёской и макияжем, сразу попадала в разряд дам лёгкого поведения. Он не видел себя, в измятой рубашке, не глаженных брюках. Наталья живёт, подстраиваясь под его видение жизни. Это их мир. Не сужу, просто не принимаю их мир. Каждому своё. Ну и главное, ни для кого не секрет из нашей семьи, что там, в далёком Казахстане, у него вырос внебрачный сын у прекрасной женщины по имени Алма. Её имя означает яблоко. Она вырастила прекрасного парня, абсолютно похожего на твоего отца. Алма была учительницей у сыновей Влада. Два года тому назад она решилась приехать сюда, показать своего сына. Встретилась с вашим дедушкой, договорились о встрече через несколько дней. Но когда они приехали к вашему дому, то увидели траурную процессию. А узнав об уходе Арона Моисеевича, она решила, что в этом её вина. Больше беспокоить вас она не желает. Не хочу вносить разлад в вашу семью. Вам самому надо во всём разобраться и понять.

     - Мне это известно, - с грустью в голосе произнёс Михаил и открыв старый альбом, показал фотографию отца в молодости. - Они действительно похожи?

     - Абсолютное сходство! У парня фамилия матери, а отчество деда, отца Алмы, - ответила гостья. - Мне не хотелось передавать подарок от Альки, но теперь я поняла, зачем она это сделала. Ведь было проще послать бандеролью. Ей хотелось показать меня Наталье, чтобы иметь тему для писем. Ну что, Михаил, я ответила на все вопросы? Мне пора, солнце садится, хочу засветло добраться до своего пристанища. Институт снял нам чудесные квартиры, я живу одна у хозяюшки, красивой женщины и очень доброй, нам с ней интересно поговорить. Вряд ли мы ещё раз в жизни с вами встретимся, желаю вам счастья, юноша.

     Она накинула свой розовый плащик, перед зеркалом подкрасила губы, поправила лёгким движением причёску и открыла дверь в коридор. В квартире стояла тишина. Михаил пошёл проводить до остановки. Подошёл автобус, она легко, по-девичьи запрыгнула в него и села на сиденье у окна. Михаил пробежал несколько метров за автобусом, остановился и неспеша пошёл домой. В комнате витал аромат её духов, чайная чашка была перевёрнута в блюдце. Он не стал ничего убирать, хотелось сохранить ощущение её присутствия.

     Утром отец с нетерпением поджидал его на кухне, что сразу бросилось в глаза Михаилу. Марк был небрит, в старой вылинявшей, помятой пижаме.

     - Упорхнула птичка певчая? Что она там про меня напела? - задал он вопрос, с кривой улыбкой на лице. - Ещё та штучка! Познакомился с ней у Влада. Мы с матерью...

     - Не вам о ней судить! Сколько времени ты её видел в жизни? На чём основаны твои суждения об этой незнакомой женщине? Надо всегда помнить о своих грехах. Можешь не вздрагивать от каждого звонка в квартиру. Твой незаконнорожденный к нам не придёт. Вам надо перестать мочить неделями бельё в ванной, вонь от него невыносимая. Я устроился санитаром в больницу, иногда буду дежурить по ночам. Прошу не шарить в моей комнате, я там ничего не прячу. Бабушкины украшения отдал все. Ценного больше ничего нет. Книги продавать не дам, что-то должно остаться на память от дедов, - говорил Михаил и видел, как вжимает отец голову в плечи, было нестерпимо больно за него, за себя, за эту жизнь. - Я там принёс новые лекарства, положил в гостиной на стол. Они лучше твоих.

     Вернувшись через сутки, Михаил не узнал квартиры. Бельё перестирали и высушили, ванная и туалет были надраены до блеска, на кухне всё сияло чистотой. На плите стояла кастрюля с ухой, а на столе тарелка с оладьями. Родители смотрели телевизор в своей комнате, двери были закрыты.

     Через три дня он заехал в экономический институт. Девушка на кафедре экономики сообщила об окончании курсов специалистов со всех уголков союза:

     - Вчера, молодой человек, разъехались по своим городам, прошли переаттестацию. Вас кто-то конкретно интересует?

     Он назвал имя гостьи и город, из которого она приехала, вспомнив фамилию Алевтины.

     - С отличием закончила ваша знакомая.  Красивая женщина! Запомнилась нам. Меня Белла зовут, я секретарь кафедры...

     - Меня Михаил зовут. Можно забежать к вам через недельку? - дождавшись её кивка, вышел из института.

     Был месяц май, везде цвели тюльпаны. В основном, розового цвета, как плащик гостьи. Светило ярко солнце и на душе было тепло.

Продолжение следует...