42-ой

Моему деду, участнику боёв за освобождение Ленинграда, разведчику Карпову Егору Ивановичу посвящается:

Сорок второй был очень суровый,
Шел уже год той нелёгкой войны.
Пули летели градом свинцовым
Даже в спасенье клочка земли.

Озеро Ладожское длинной дорогой
Ранней весной суждено перейти.
Немцы вокруг были. Ночью с тревогой
Шел наш отряд, не сбиваясь с пути.

Трескался лёд. Попадали в проталины –
Шли Ленинград осажденный спасать.
Но, не достигнув берега дальнего,
Многим пришлось в полынье утопать.

Был средь солдат на тропинке смертельной
Дед мой – простой молодой рядовой.
Позже в бою получил он ранение,
Но подлечившись, вернулся в строй.

Видел весь ужас блокадного города:
Карточки «Двести грамм хлеба в день»,
Смерть молодых и голодные обмороки,
Трупы, отчаянный плач матерей.

И, командиром за смелость отмеченный,
Доблесть, отвагу не смея скрывать,
Он за геройство назначен разведчиком,
Роту разветную стал возглавлять.

Много опасных заданий выполнил.
Сколько? – Нельзя сосчитать!
Снайпера дед на болоте выследил,
Думал стрелка в одиночку догнать.

В той перестрелке серьёзно был ранен,
Долго пришлось в том болоте лежать.
Спасен! Обнаружен был нашим отрядом!
Гангрена конечности стала съедать…

День пролежал в медсанбате, год – в госпитале,
Больше ему не пришлось воевать.
На этом была его служба окончена…
Мой дед не любил о войне вспоминать…




17.01.2016 г.