Приноровившись к холоду стекла,
Мы смотримся друг в друга: я и дождь.
И презирая разные тела,
Ему упрямо повторяю: даждь
Прощения, терпения, тепла,
Обиды смой. Когда-то же была
Трава мягка и утром легок шаг,
А время - пищей тех чудесных пчел,
И, чуткий сон тревожить не спеша,
Нам кто-то сутки заново расчел
И каждый миг в нежнейшей долготе
Позволил расточать. Ничто из дней
Благословенных тех не прижилось
Но можно ль обвинить в неправоте
Того, кто нынче нищего бедней,
В том, что теперь мне заново пришлось
Учиться говорить ни для кого,
Живой воды испрашивать вотще?
Та грань недаром, муки для того,
Чтоб камень тяжелел в моей праще,
Чтоб не поднять ее, не раздробить
Остатки хрупкой прелести земной,
Коль не слились, и чтоб не разлюбить
Дыханье, долго бывшее со мной.
Полуночная элегия
© Copyright: Екатерина Кондратьева Лукьянова, 2021
Свидетельство о публикации №121021908670
Свидетельство о публикации №121021908670
Рецензии