Количество роль играет,
но не настолько,
чтобы с подмостков жизни
сошло единолично-личное -
в небе звезда догорает -
лишь для не спящих - зычная
в глухо-немой
отчизне...
Из зарослей Эквадора
кокаиновым серпантином,
выбор в "камаро" мчится -
за выстрел над стеарином
свечи, исплакавшей очи
над ночью чернорабочей,
над личною жизнью Марины...
Читаю стихи Андрея,
что раскованной строчкой,
сквозь пепел над морем реет
бессмертием одиночки:
перед толпой
стоящей
жизни - за мёртвой точкой
личности, животворящей...
Памяти Андрея Ширяева
© Copyright: Василий Муратовский, 2021
Свидетельство о публикации №121021900785
Свидетельство о публикации №121021900785
Рецензии
Пусть я не очень понимаю строфу, которая посередине (про Эквадор и про мчащийся выбор), но, как и предыдущее стихотворение, принимаю в целом — по плотности, по общему убеждающему тону, по энергии...
Максим Печерник 19.02.2021 22:13 • Заявить о нарушении
Максим Печерник 19.02.2021 22:13 • Заявить о нарушении
Спасибо, Максим! Тут отсылка к стихотворению Андрея:
Вот мы и не увиделись. За лето
засохло все, что требовало влаги.
Сезон ресниц. Стрельба из арбалета
в бочонок из-под выпитой малаги.
Полет на наконечнике. Гитара
в холодных пальцах. Вспышка кокаина
и гонка на взбесившемся «Камаро»
из джунглей в горы, вверх по серпантину.
И море. Пахнет порохом и сеном
от партизанской ржавчины и стали,
от ночи у старьевщика на сером,
когда-то разноцветном одеяле.
Прости. Немного слишком откровенны
желания и действия. На марке с
почтовым штампом — профиль Картахены.
Проси. Тебе воздастся. Это Маркес.
И это — одиночество. Беглянка,
монахиня, хранящая за крохи
любви чужую память, точно склянка
с водой из доколумбовой эпохи,
возьму тебя у терпеливой пыли,
войду, огнем и осенью наполню.
Ты говоришь, мы были вместе? Были.
Наверное, мы — были. Я не помню.
Андрей Ширяев
Василий Муратовский 19.02.2021 23:33 Заявить о нарушении
Вот мы и не увиделись. За лето
засохло все, что требовало влаги.
Сезон ресниц. Стрельба из арбалета
в бочонок из-под выпитой малаги.
Полет на наконечнике. Гитара
в холодных пальцах. Вспышка кокаина
и гонка на взбесившемся «Камаро»
из джунглей в горы, вверх по серпантину.
И море. Пахнет порохом и сеном
от партизанской ржавчины и стали,
от ночи у старьевщика на сером,
когда-то разноцветном одеяле.
Прости. Немного слишком откровенны
желания и действия. На марке с
почтовым штампом — профиль Картахены.
Проси. Тебе воздастся. Это Маркес.
И это — одиночество. Беглянка,
монахиня, хранящая за крохи
любви чужую память, точно склянка
с водой из доколумбовой эпохи,
возьму тебя у терпеливой пыли,
войду, огнем и осенью наполню.
Ты говоришь, мы были вместе? Были.
Наверное, мы — были. Я не помню.
Андрей Ширяев
Василий Муратовский 19.02.2021 23:33 Заявить о нарушении