Вечер-ночь-утро

Усталый, старый, полусонный,
Сел, проворчал: «Ух, намудрил…»
Из байки тёплые кальсоны
Надел и «Приму» закурил.

Себя ругнул: «Едрит налево,
Так пропадёшь не за понюх…»
Из телика смех наглых девок, -
Губастых бесполезных шлюх.

Зачем они мне, старой кляче.
Шлюх выключил, пускай дурят.
Темно в дому.
Глаза кошачьи,
Как два фонарика горят.

«Едрит твою, - шепнул, - налево», -
Окурок пальцем потушил.
В окошко глянул – тени хлева.
Снег снова всё припорошил.

И лапы ёлочки примяло,
И белым огород прикрыт.
Залез, кряхтя, под одеяло,
Пролопотал своё: «Едрит…».

А утром тёплые кальсоны
Снял.
Занавесочки открыл.
Ел сало, яйца, патиссоны,
Кручинился: «Эх, намудрил…»

Из телека – смех тех же девок,
Вот работёночка у них.
И снова тихий приступ гнева, -
Чай пил, шептал: «Ну ты и псих…»

На двор пошёл.
Пёс лопоухий
Счастливое раскрыл хайло.
И сразу позабылись шлюхи.
От сердца сразу отлегло.