Страшный Джонатан Свифт

     - Вы были единственным человеком в Европе, которого мы боялись.
    
     Р. Харли - Дж. Свифту


                I
В те времена в политику часто играли.
Век XVIII-ый был для Англии жёстким.
В партии вигов и тори бедных не брали,
Если кафтан оказался рваным, не носким
Или парик не пудрился целые сутки,
Видом своим неопрятным труп унижая...
В высший - тогда новомодный - свет проститутки
Дружно карабкались, плотью всех ублажая,
Кто, обращая на них внимание, сверху
Звал заполнять их мысли разными темами,
Смерти встречать, предаваясь шумному смеху,
И примирить с собой, с большими системами.

                II
Джонатан Свифт был первым, кто не отважился
Ложью на ложь ответить или продажностью.
Он, как ирландец, над суетой куражился,
Но, как писатель, в ней отличался важностью.
Как человек, испортивший жизнь двум женщинам,
Свифт, не терпя профессий, смог быть священником
Ради того, что мазать словом по трещинам
Старого мира можно, став соплеменником...
И, угнетая дух свой денежной должностью,
Он раздавал средства врагам опечаленным,
Чтобы у дома его с долгой покорностью
Ждали, когда казался богом отчаянным.

                III
Мать расточительство сына не привлекало.
Всё раздавая, он покупал только книги.
В них приключение чувство его ласкало
И уносило от дома, родственной лиги
В дальние страны или на маленький остров,
Где он побыть мог один, в компании диких,
Вольных племён и ужасных, призрачных монстров,
Прятавших лица в масках монахов безликих.
Часто бывал он в библиотеке Мур-парка,
Чтобы последние деньги в ней сэкономить
И посмотреть, что писал влюблённый Петрарка.
Тексты его, как свои, старался усвоить.

                IV
В скромном желании стать хотя бы аббатом
Джонатан Свифт придворную всю камарилью
И короля не смешивал с искренним матом,
Тихо боясь, что сказка окажется былью.
Но, как изгой среди властных блох - лилипутов,
Чувствовал, что никогда не сможет смириться
С обществом Оксфордов, Темплей или злых Вудов,
Что покровительство сэров в снах только снится...
Как-то, когда молодым был, другу от власти
Пробовал, как секретарь, угодить сюрпризом -
Сам его книгу издал в порыве той страсти,
Что оставляет друзей с невидимым призом.

                V
Свифт, посвящая текст чужой книги монарху,
Думал, что будет иметь аббатство за это...
Но Вильгельм Третий так отвечал олигарху:
"Пусть в кавалерии служит каждое лето..."
После того, как Свифт отказался от веры
В друга богатого, он оставил работу...
И появились новые страсти - химеры,
Если не хуже... Выбрал о нищих заботу...
Начал политикой души лечить немые,
Критикой бить по тори, памфлетом действенным,
Вигов приняв условия, темы любые...
Но оставался всюду честным, ответственным...

                VI
Смерть короля Вильгельма всех успокоила -
Только на время, до коронации Анны...
Вдруг против вигов Анна тори настроила.
И поменялись ролями, как великаны,
Тори и виги... Первые - за королеву.
Свифту пришлось отступить не ради карьеры.
Он не хотел обижать иссохшую деву,
Знавшую, как применить к ним крайние меры -
К тем, кто менял, как она, любовь на корону,
Кто задыхался от пустоты космической...
Джонатан Свифт с опаской приблизился к трону,
Вигам сказав, что по причине этнической.

                VII
Противоречие волю его сломило,
Но одиночество быстро пришло на помощь...
На "Гулливера" гений его вдохновило,
Чтобы без смысла расти, как фрукт или овощ,
Он потерял возможность, будучи "совестью"
Политиканов ничтожных и изуверов.
Гневом кипя, Свифт этой правдивой повестью
Всем доказал, что в жизни есть много примеров
Существования йеху, прочих животных,
Что на ногах, как люди, перемещаются -
Добрых до глупости, сильных и беззаботных,
Властных лишь потому, что всюду вмещаются.

                VIII
Глядя, как он разносил их в пух или перья,
Слуги правительства Свифта предупредили:
"Если не станете вы отцом лицемерья,
Если не примете то, чем вас наградили,
Будете ползать, как червь, просить нас о пище
И умолять о любви, которой лишились,
Жить, как бродяга, с нищими на пепелище...
Лучше до этого в ноги нам поклонитесь
И не жалейте слов просить нас о милости.
В том, что мы честные, вы потом убедитесь...
Только теперь смиритесь ради терпимости!
В общество наше мягкой водицею влитесь".

                IX
И, как обычно, чтобы отвлечь внимание
От ненужных сомнений в их соучастии,
Не для ума бедняге, а в наказание
Друга нашли не из монаршей династии...
Да, с Боллинброком даже дружил тот мыслитель,
Что во Франции жил, назывался Вольтером...
Он для всех, как виконт и как мудрый учитель,
Был или только казался миссионером.
К Свифту его не издеваться приставили,
А научить какому-нибудь спасению...
Не научили, а второпях заставили
Мозг направлять к формальному отклонению.

                X
Изнеможённый, страшный в своём величии
Свифт, опомнившись, начал сопротивление,
Но, забыв о не соблюдённом приличии,
Распространил в столице бунт и волнение.

25.XII.2007