Код Посейдона

      В Феодосию  Фёдор  Повольский выехал ночным поездом. Было уже полпервого  ночи. Спать не хотелось.  На верхней полке похрапывал и ворочался сосед по купе.
.Пошарив в своём рюкзачке,  Повольский   извлёк о туда   потрёпанный, видавший виды томик  Льюиса Стивенсона. Нет, правда -- здорово! Где, как не в поезде, можно отвести душу за чтением какого-нибудь хорошего приключенческого романа
Фёдор осторожно, по отцовски, прижал книгу к груди. Посмотрел по сторонам.  Потом,  убедившись в том, что никто за ним не наблюдает,  с удовольствием, потёрся носом о кожаный переплёт. Страницы приятно шуршали, напоминая, то шум моря, то большие пшеничные ресницы его сестрёнки. На сей раз Фёдор ехал к морю один, без семьи. Книга была единственным его компаньоном. 
 На людях ,Повольский  очень  стыдился  и комплексовал.  Он,  конечно хотел, но никак не мог избавиться от этой странной привычки  обнюхивать всё  что вызывало  интерес и уважение. Он .вообще,   воспринимал книги, как какие-то уютные домашние существа.  Даже сейчас , спустя столько лет Фёдором  овладело непреодолимое желание, сначала понюхать  старинное печатное издание, а потом взять и  уткнуться в него, как в  дорожную подушку. 
Ещё в школе парни и девчонки  из старших классов посмеивались над ним  :
 « Скажи  Феденька! Ты кто больше, библиофил, или  фетишист ?   Знаем мы, видели тебя, на перемене…  Ты опять целовался с этой, со своей « Муколатурой – дамой не первой свежести»…
Повольский отворачивался и молча, сносил все  оскорбления. Он был выше этих насмешек, он был горд и снисходителен
- Что вся эта ваша электронка, в сравнении с  натуральной книгой… Да ни  что!   
Книга, она ведь как картина, или скульптура, произведение, можно сказать  рук человеческих.  Энергетика от  тнеё   прёт такая, что лампа накаливания, вы меня извините, отдыхает
.Красиво, так, по взрослому, размышлял Повольский
---Все эти книги  я,между прочим , не  с пыльной полки собирал. Классные  такие книги, антикварные
Отец  Фёд- Фёдыча –старпом  Повольский в свою очередь, регулярно, раз в месяц, доставал для сына книги из корабельной  библиотеки.  Уже более тридцати лет Фёдор Григорьевич  проходил службу  на прославленном феодосийском судне «Посейдон»    С капитаном   небольшого прогулочного катера его связывала долгая, закалённая солёными ветрами, крепкая морская дружба.   
Сразу после мореходки  молодому капитану  предложили  привести в порядок небольшой прогулочный катер  «Дельфин»  И вот, всего лишь за одну навигацию  старпом  Повольский и капитан Лёха Долихин   из ржавой, можно сказать, консервной банки, смогли сотворить  истинное « Черноморское чудо»
 До ремонта, старый  «Дельфин», весьма  болезненно и частенько  ощущал свой солидный девяносто двух летний возраст.  А ведь, в пору своей бурной молодости  этот  советский катер резво  так, летал по волнам , перевозя на дикие пляжи  весёлых и подвыпивших пассажиров 
 И вот,  по прошествии шестидесяти пяти лет , он  начал пыхтеть  и чадить, загрязняя лазурную акваторию Карадага.
  А что теперь? Теперь   его не узнать … 
В порту   говорят: «Пластическая операция прошла    благополучно и без последствий. Новорождённый чувствует себя прекрасно! Дело, скажем так --за малым…   
  У  чуда, разумеется, должно быть достойное и вместе с тем , запоминающее имя. 
Так двадцать седьмого сентября одна  тысяча девяносто  восьмого года, в судовом журнале  капитана Долихина  появилась запись о регистрации  катера с названием «Посейдон» 
 Если разделить это слово  на слоги  «ПО--СЕЙ-- ДОН», всё  сразу становится ясным  .
Вот  таким не хитрым,  но оригинальным способом «родители  Посейдона « , фактически увековечили свои фамилии . ПОвольского и ДОлихина.
 
         Под колёсами  поезда, глава за главой пролетали и удалялись в прошлое  железно дорожные пути. За окнами  вагонов  мелькали, с нарастающим ускорением  фонари , платформы, освящённые  сигнальными огнями.  Бессонница вымучивала Повольского.   До рассвета оставалось каких-то  -  два с половиной часа  На веки давила  усталость, глаза медленно начинали слипаться .
--   Ну ещё, хотя бы пару страничек, прочту,  помариную себя немножко,
а потом можно и на боковую, до самой, как говориться  Феодосии.
  Ночь завораживала и  снова возвращала мысли в далекий  девяносто восьмой.
Удивительная, кстати, мистика цифр.  1998 – в сумме 27, ровно столько ,  сколько исполнилось на том момент  Фёдору Фёдоровичу  Повольскому. По сути дела, корень этого числа – девять
Сильное космическое число, означающее завершенность действия. Потому парень,  хочется пожелать тебе –«Девять футов под килем» а также, энергии и внутреннего порядка, подобно солнечной системе, Там как видишь, тоже девять планет. 
Вообще парень, если  что, не тяни с профессией! Надумаешь пойти в Мореходку, по стопам отца. Чем могу помогу.   
 Возрождение Посейдона и и День рождение сына  отмечали вместе,всей  командой
  Капитан Алексей Иванович Долихин отдал приказ  установить в  кают-  компании  огромные    колонки и  самое совершенное, по тем временам  оборудование для дискотек и караоке .
В разгар торжества,   сына старпома  Повольского,  ждал ещё один  памятный сюрприз.    Капитан Данилин , торжественно , снял  со стены с верхней палубы, портрет   Фёдора Фёдоровича Ушакова  и под всеобщие аплодисменты    вручил имениннику.

 Картинки воспоминаний поплыли  и постепенно вошли в стадию сна
--Пасейдон!  Ты слышишь меня ! Вставай  же, вставай! У тебя так мало времени.
До рассвета ты должен жениться на нашей длинноногой Русалочке из параллельного      
класса.  Помнишь! Мы все, поголовно были влюблены в нашу Марусю Бесфамильную   
--Да,конечно! Я помню Русю Она всё такая же, зеленоглазая девочка с шелковыми, как лён пепельными волосами. Она не исчезла?- Нет! -  Она ждёт тебя на берегу.
  Поезд дёрнулся и остановился.  Было ощущение, что кто-то сорвал «стоп кран»
Фёдор открыл глаза. Поезд стоял на одном из тупиков неизвестной станции.
 Повольский зажмурился. В лицо ему бил яркий свет от фонаря 
-Что случилось? Где мы?   
Повольский припал к стеклу. За окном, в плотную  к поезду, стоял товарняк . Новенький такой товарняк с  крытыми хромированными контейнерами. Что было в этих   контейнерах...  Да Бог его знает?. Ни штампа,ни маркировки. Единственное, что успел рассмотреть Фёдор Это восемь цифр 63. 80. 83. 80.  Повольский  не мог даже пошевельнуться. Он просто сидел и тупо смотрел на эти цифры. Где-то,
подсознательно, шестое чувство подсказывало, что впереди его ждут очень важные и загадочные события.