Еще один с разлива не вернулся

Разливали все что было,
Пили - страх, до забытья.
Посинело пьяно рыло,
Ну, не жизнь-галиматья.

Водка, пиво и боярка,
Корка чёрная, загрызть.
На бутылке блестит марка,
С магазина, что не пить?

Разливали по стаканам,
А Кукусик пил с горла.
Притворялся мореманом
И Тельняшка с ним была.

Звали так собаку, сучку,
Беспородную любовь.
Обожала его внучку
И визжала, как свекровь.

Компаньон его напился,
Стал синеть, твою же мать!
Вдруг на спину завалился,
Перестал совсем дышать...

Изошел слюной и пеной,
Было плохо, как всегда.
Собутыльник его, Гена,
Заорал:"Вот это да!"

Собралась братва, соседи,
Синемордые бичи.
А одна брюнетка леди,
Притащила "кирпичи".

Матерились, разливали,
Похмелялись от души.
Тое сёе, трали вали,
Провожали алкаши.

Он попил, пожил на славу,
Был женат, жена - душа.
Выгоняла дядю Славу,
Была тоже хороша...

Отошёл, не похмелили!
Долго мучился, видать.
Почему же не налили?
Жалко было, так сказать.

Речь держал Евсей беззубый,
Шепелявил и икал:
"Получилось как-то худо,
Я, ребята, все сказал!"

Друг поднёс к губам коробку,
Отпил малость, засопел.
Был он нынче, Дима, робкий,
А пивнуть-то страсть хотел.

Речь толкнул - никто не слушал,
Синий Димка  Цицерон.
Он свое вино закушал
И взошел на ящик-трон.

Развезло, разговорился:
"Наливай за упокой!"
Заорал и враз свалился,
Промычал:"Вино-отстой!"

12.02.21 Мрм.
Посвящается компании Кукуса и Тютюни.
Памяти очередного карельского алкоголика.
Фото с интернета.