Журналы писали 123

              Б А Л Л А Д А
О  Б А Й С У Н С К О Й  С Т Е П И

Эркину Агзамову
Невмоготу.
И горы стали ниже, и небеса.
И медлить нет причин.
Прощайте все!
Но оглянулся — вижу: в отчаянии
Степь за мною мчит.

Не в силах горизонтам заоконным
Меня доверить, уберечь спеша,
О шпалы спотыкаясь, за вагоном
Она бежала, тяжело дыша.

Ей тамбур отворил на полустанке
И стал отчитывать, едва впустил.
На третьей полке прижималась к стенке,
Как безбилетник с кошельком пустым.

Потом, бродя по городским дорогам,
Я прятал Степь во глубине души,
Чтобы не растоптали ненароком
Свихнувшиеся табуны машин.

Переезжал с квартиры на квартиру,
А всё богатство — книжки да матрас.
За пазухою съёживалась тихо
Подальше от огня хозяйских глаз.

Влюблялся.
Полыхая отражённым,
Неверным светом, клялся сгоряча.
Припав губами к травам обожжённым,
К Степи прижавшись, плакал по ночам.

Желтея к осени, зимою — в белом,
А в марте снова — изумрудный луг,
Печалясь, на стихи, мои глядела
И все прощала мне...
Мой верный друг!

Но что-то вдруг случилось в этом мире,
И, как сказал литературовед,
Я «вырос»...
И теперь в моей квартире,
Вчера ещё просторной,— места нет.

«Ну что же делать... — я сказал. —
Здесь город, и неуместен вид кишлачный твой.
Вернись в Байсун. Там небеса и горы.
Езжай домой. Испей воды живой...»

А исчерпав запас высокопарный,
Как бы смирившись, опускаю взгляд:
«Ну хочешь — вместе?..
Там весна... тюльпаны...»
О только бы вернуть ее назад!

Привёз. А фокус — нет, не удаётся.
Лишь тронется обратно мой вагон,
И Степь — о шпалы спотыкаясь —
Рвется, бежит и дышит тяжело вдогон.

В подъезд влетаю, бледен и растерян.
Скорей спасай, английский мой замок!
... Она вздыхает у закрытой двери.
Я выиграл.
Я победил.
Я смог!

А утром — в «Жигули», и с полным баком —
Вперёд!
К высокому!
Мотор дрожит.
... Но что там за бездомная собака
По привокзальной площади кружит?

Усман Азимов,
перевод  узбекского
    И. Бяльского
(«Дружба народов», 1989, № 2)