Коринфянин, айда смотреть кино...
Март черносотенный распаренной подушкой
батрачит за троих, питбуль в пальто
неравномерен именем и ушком.
А был февраль – в исподнем, как берсерк,
уйдем на ложь земли, радиоволны
станков и станций, щур и исковерк
сквозь сердце в перебитом изголовье.
Коринфянин, теперь – бежимслова,
псалом и ломка борозды и речи:
чекист в кожанке, щенится трава –
дитя-сорняк, полынь слюны под вечер.
Свидетельство о публикации №121021410038