008 Записки военного инженера

Путешествие в Шахджой и обратно.
(из цикла «Записки военного инженера»)
Часть 3. В нужное время в не нужном месте.

Погода в горах «веселая», днем ходили в гимнастерках, было тепло до плюс 18, а чуть садилось Солнце, температура  резко падала и мы одевали бушлаты. Прошло две недели, жизнь налаживалась, и я уже начал писать письмо домой. Колонны приходили редко и почту, скорее всего, отправляли попутными вертушками. Выходных у нас не было, и в Кабул хотелось поскорее, да и делать собственно больше было нечего.
В один из таких дней я проснулся с дикой головной болью. Было ощущение, что меня всю ночь били подушкой по голове. Я сел на кровать и окликнул спящего Сашку. Сашка как-то странно посмотрел на меня, резко встал и сделав пару шагов плашмя упал на пол. Это было уже слишком. Я понял, что идти не смогу. Пришлось встать на четвереньки и доползти до двери. Когда открыл дверь, сразу почувствовал себя лучше.  На улице светило Солнце, все занимались своим делом. Когда проветрили свою землянку, то поняли, что чуть не угорели. Странным было то, что все делалось как обычно. Протопили на ночь, затем все щели плотно закрыли. Я попросил своих Кабульских сантехников почистить дымовую трубу, и каково же было мое возмущение, когда из трубы ребята вытащили пустую банку из-под тушенки. Пришлось опять идти к зампотылу. Зампотыл пообещал разобраться, а мне подарил Афганскую солдатскую панаму (офицерская кепка у меня уже была, но панама на много лучше). Кто это сделал, мы так и не узнали. Были ли это бывшие жильцы землянки или мои «копатели» или Сашкины «строители», история умалчивает. Главное, что больше это не повторилось.
Отдельной темой в Афганистане были женщины, естественно наши, продавцы, повара, медики и т.д. Даже в гарнизоне Шахджой была одна женщина, не знаю, на какой должности, но это была королева, еще бы, одна женщина и 800 мужчин.
28 декабря вся водопроводная система была собрана, и мы провели пробный запуск системы и о чудо, ни одной течи. Я даже сразу не поверил, но когда еще раз обошли трассу и емкость, нашей радости не было границ. Поставив Емкость и трассу на промывку (вода может и чистая, а трубы и емкость точно в грязи), решил обрадовать зампотыла. На следующий день начали засыпку траншеи, я подписал акт у зампотыла, оставалось дождаться колонны. Но следующую колонну ждали только в начале января. На мое счастье, уже вечером появилась последняя колонна, «наливники» возвращались домой. Вот уж кто испытал все лишения и тяжести службы в Афгане. Туда везут солярку, без которой ни воды, ни света, оттуда пустой бак с бензольными парами. Самая удобная мишень для моджахедов. Если бак хорошо не проветрить, пары взрываются при попадании пули.
Вечером попрощался с медиками, даже выпили по 30 грамм спирта, увы, запасы у них были ограничены. Простился с Сашкой, он оставался еще на несколько месяцев достраивать казарму. Утром 30 декабря с колонной «наливников» мы двинулись в Кабул. Ребята нашли земляков в колонне, а я решил больше не испытывать судьбу и сел в Аварийку (Урал с лебедкой). До Газни доехали без происшествий. Не помню, что случилось на стоянке в Газни, но утром нам на лебедку прицепили сломанный КамАЗ. Что-то у КамАЗа было с передним мостом, так что пришлось лебедкой приподнять кабину и тащить его на задних колесах.
Когда спустились с перевела, колонна начала растягиваться.  Мы ехали в самом конце колонны, дважды КамАЗ соскакивал с лебедки и нам приходилось останавливаться. Мы подтягивали лебедкой сломанную машину, затем поднимали предок, закрепляли и ехали дальше. Когда КамАЗ соскочил второй раз, я залюбовался пейзажем и увидел, как от стоящего в 150 метрах БТРа, петляя, бежит боец. Когда он подбежал ближе. Я четко услышал мать, мать, мать… Сработала солдатская панама, подбежав ближе, боец увидел у меня на погонах звездочки. Мать, мать прекратился, но он довольно выразительно объяснил, что только 1,5-2 часа назад на этом месте обстреляли нашу колонну, и останавливаться здесь нельзя! Бросив автомат в кабину, я стал помогать водителю с лебедкой. Пейзаж сразу как-то потускнел. В Кабул мы въезжали под вечер, впереди нас, на расстоянии 100 м шел одинокий КамАЗ. Я размышлял, что мне повезло с помощниками, «золотые» ребята, с первого раза собрать и обвязать почти 500 метров труб, да и насос не угробили. Поэтому, первое, что я спросил, добравшись до части, все ли прибыли? Мне сказали, что вернулись все и командир ждет  только тебя. Посмотрев подписанные  акты и отмеченные командировки и продаттестаты, полковник повеселел. Молодец, после Нового года приступишь к ремонтным работам в 180-м полку, а пока сдай оружие и отдыхай.
В коридоре нашей сборно-щитовой общаги из магнитофона слышался голос  Розенбаума «Я люблю возвращаться в свой город нежданно под вечер…» Первым делом надо было помыться и написать письмо матери. Как бы то ни было, но бог меня пока хранил. Однако в январе кадровики выяснили, что меня отправили в Афган не дав отгулять отпуск за 1985 год, и неожиданно я получил отпускной билет. Первоначально, меня даже пытались в этом обвинить, людей как всегда не хватало, а тут отпускник. Но когда выяснилось, что в Афганистан должен был ехать совсем другой офицер, отношение изменилось. То ли здоровье его подвело,  и он вместо положенного в этом случаи отпуска пролежал месяц в госпитале, то ли его отец, будучи ЧленКором «Красной Звезды», постарался, но когда все сроки вышли, то нашли меня. На сборы дали один день, и даже положенное в этом случаи обследование в госпитале я не проходил, просто приехал утром в госпиталь и через полчаса вышел  со всеми необходимыми справками.
Так что в отпуск меня отправили, и даже дали путевку в санаторий на берегу Крыма, в конце концов, и в январе на Черном море в санатории хорошо. Тем более, что там было довольно много «афганцев». А 180-й полк, меня дождался, но уже в конце февраля 1986 года.
Вообще, в Афганистан служить попадали по-разному. Например, у меня был солдат (кладовщик) с пороком сердца. То ли военкомат кого-то «отмазал», то ли он сам проштрафился и таким образом решил избежать тюрьмы, не знаю, но варианты были разные.