Еще одно назидание
Продолжения просит, во мне не затих...
Что ж, позволю ему продолжаться,
Лаве мысли - бурлить, растекаться...
Мы к урокам былого преступно глухи,
И соблазны его совращают, увы
Не одних лишь вождей-кукловодов,
Но и души, и судьбы народов.
И проходят совсем не века, не века...
Еще живы страдальцы, и память жива,
Но толпа будто глохнет и слепнет,
И примерам былого не внемлет,
И недавних событий весь ужас забыв,
И для совести разум покорный закрыв,
Соучаствует и одобряет,
И безумьем своим - покрывает.
И не то чтоб не знают о том, что вершат,
Но свершив и увидев - забыть все спешат,
Или просто решают молчать,
Чтоб вождям и стране не мешать.
И увы - их страшат не деянья, не мрак,
И не крови напрасно пролившейся смрад,
Их пугает одна лишь огласка,
Что в последствиях очень опасна.
Еще живы в толпе те, кто помнят призыв:
«Что угодно, но не было б только войны!»...
Голос разума - слаб, одинок,
Перекрыть не сумеет поток.
Как услышанным быть ему, как обуздать...
Ведь без устали рупор заведен кричать,
Что погибнуть за родину - благо,
И удела другого - не надо.
Что вокруг нас столпились одни лишь враги,
И за полчищем их не увидишь ни зги,
И вот-вот к нам ворвется напасть,
И обязанность каждого - пасть.
Или если прикажет прозорливый вождь -
Чтобы страшную эту напасть побороть,
Надо первыми нам убивать -
Значит нужно приказ исполнять.
Быть покорным приказам великих вождей -
Это значит «со всеми», «как все» и в толпе.
Ну, а совесть - увы, одинока,
И карается очень жестоко.
Кто ж решится по совести горьком пути
Попытаться пройти над экстазом толпы,
И над кровью ее преступлений,
И над мраком ее заблуждений?
И тогда превращается быстро народ
В кровожадный, безумный, бессовестный скот,
Ведь и разум, и совесть - не в моде,
А покорность - в моральном почете.
Будто «мир наизнанку» предстанет толпа,
И не странно, что ада свершает дела:
Коль бессовестен ты - то морален,
Коль безумен, то значит - нормален.
Вот тогда, словно приступ опять «дежа вю»,
Под заезженный диск миллионы поют,
И безумно срываются с кручи
По приказу какого-то «дуче».
И клянутся ему - как в припадке - опять,
Без сомнений идти убивать, умирать,
За великою целью стремиться,
И под волей его единиться.
И тогда, как кошмар с запыленных страниц,
Оживает событий стремительных блиц...
И навязчиво шепчет тревога -
До забытого снова урока...
21 января 2016 года
Свидетельство о публикации №121021307711