рыцарь печального образа

Взрослей, наш мир, а может быть - старей,
коль зрелым быть не вышло - сразу старость,
болячки ощущаются острей,
да что с тобой и с нами всеми сталось,
мосье, идальго, бюргер, сэр, сеньор.
Джульетты, Лорелеи, Дульцинеи -
тебе какую? Слышен скрип рессор,
карета есть? Ну что стоишь, краснея,
с костлявым Росинантом в поводу -
другое время - мельниц нет в помине.
Себя спроси - куда же я иду?
Январский снег, в оконных рамах - иней.
Гребёт лопатой пришлый сарацин,
упрятав под одеждой сталь кинжала,
империя - похоже, это Цин,
заезжих азиатов нарожала.
И ты сидишь, уставший от боёв,
один, как перст, в занюханной таверне,
где пишутся стишата про любовь
к той, самой удивительной и верной,
которую запомнил с детских лет,
когда был миром юных и ретивых,
когда копьё, доспехи да стилет
для всех определяли перспективы.
Любви покорен был и стар, и млад,
а ты считал, что времени есть уйма...
Печальный рыцарь, выросший из лат
и не привыкший к новому костюму.