Сюрпризы подсознания

       Смысловой разбор стихотворения «Парус» или сюрпризы подсознания

     Довольно интересная литературная история приключилась со мной однажды. Собственно литературной ее называть не совсем правильно, скорее, это мистическая история, связанная с моим увлечением литературой вообще и стихами М.Ю. Лермонтова в частности. В свое время, будучи старшеклассником,  я увлекался поэзией Лермонтова, читал о Лермонтове, заучивал многие его стихи наизусть, смотрел, посвященные его творчеству, телепередачи, очень уж мне нравились рассказы И.Л. Андроникова о Лермонтове, написанные в полудетективном жанре. В школе я «проходил» Лермонтова, наизусть надо было выучить его стихотворение «Парус», прочитать «Герой нашего времени». Кстати, мне  на экзамене по литературе очень повезло, достался вопрос о Печорине. Ну, это к слову.  Вот именно стихотворение «Парус» мне на душу не легло, как говорится. Выученное наизусть, оно довольно быстро забылось, и уже через пару-тройку лет я не вспомнил бы его навскидку, пришлось бы хорошенько напрячься. И вот однажды приснился мне сон. Он был настолько ярким, что, когда я проснулся, помнил весь сон в деталях. Это состояние было настолько необычным, что я не покривлю душой, если скажу, что ни до, ни после я ничего подобного не испытывал даже приблизительно. Было ощущение прорыва какой-то плотины, преодоления преграды, и от этого радость и чувство обновления, которые, впрочем, омрачались смыслом открывшегося знания. Со временем воспоминания об этом сне не только не исчезли, а наоборот, устоялись, приобрели определенную форму и содержание, постоянно побуждали меня возвращаться к ним. Наконец, я решил, что если запишу эти воспоминания, то освобожусь от них. Я  сел за стол и записал свой сон. 
     Наверное, уже ясно, что мой сон касался стихотворения Лермонтова «Парус». Это, как я уже отметил, не самое любимое мое стихотворение Лермонтова, но именно оно оказалось в моем подсознании тем произведением, которое наиболее полно отражает характер и судьбу самого автора. Почему? Всего двенадцать строк и такие далеко идущие выводы! Но ведь любое мнение человека субъективно, если это мое мнение, то так и надо к этому относиться. Как говорится, я художник, я так вижу.
     Итак, парус. Почему именно парус, а не, например, птица в небе? Парус, точнее, морское судно может оказаться в ситуации, когда от него не зависит жить или умереть. У птицы всегда есть возможность спрятаться, если обстоятельства становятся критическими. Здесь условно можно провести аналогию с известным произведением М. Горького, сравнить (в конце этой заметки станет очевидной разница между этими образами).
     Парус изображен на фоне морских и воздушных просторов, что характеризует несопоставимость индивида с пространством и временем, в которых он существует. Упоминание о морском тумане подчеркивает неопределенность бытия вообще, недоступность  конечных смыслов жизни. Открытое море выглядит бескрайним, а парусов мало, он одинок. Парус белеет, белый цвет, это цвет чистоты и непорочности, но это внешний признак, так он выглядит. Парус покинул родной берег, вернется ли он когда-нибудь домой, неизвестно. Парус держит курс к далеким берегам. Но с какой целью? А она должна быть серьезной, ведь он покинул родной берег без твердой уверенности вернуться. Из очередной строфы мы узнаем, что цель его поисков – не счастье. Как же это возможно? Счастье – широкое понятие, тем более что каждый вкладывает в него свой смысл, но, безусловно, счастье всегда цель любых устремлений человека, неважно, осознает он или нет, в чем эти устремления выражаются. Кто-то хочет счастья себе, а кто-то всему человечеству и в этом находит свое счастье и т. п. Вероятно, Лермонтов, говоря о счастье, имеет в виду устоявшийся в обществе штамп, что такое счастье. И действительно, кто из нас не вкладывает в понятие счастье мир, любовь, достаток, комфорт и т. д. Возвращаясь к оценке устремлений паруса, мы отмечаем «увы» Лермонтова как сожаление. Но чье оно: самого автора или его читателя? Скорее, все-таки второе. А в чем тогда счастье по Лермонтову? Он совершенно ясно об этом говорит в своем «Парусе». Забегая вперед – это покой! Ведь, имея в виду последнюю строку стихотворения, именно покоя должен искать парус. Но в путешествии паруса мало что говорит о покое: волны играют, а мы уже отметили несопоставимость масштабов паруса и морского пространства, где «игра» моря может обернуться трагедией для паруса, ветер свищет, а это уже не легкий бриз, очевидно, преддверие бури – мачта уже «гнется и скрыпит». Здесь нужно обратить внимание на то, что именно бурю и призывает парус. Чтобы понять абсурдность его призыва с «нормальной» точки зрения, Лермонтов рисует картину Мира, окружающего парус. И он прекрасен! Всего две строки, но в них Лермонтов выразил традиционное понятие счастья, связанное с природой, а это, безусловно, одна из важных составляющих счастья, как понимает его большинство людей. Прочтите эти две строки последнего четверостишия. Красиво, правда?
      А «мятежный» парус просит бури! Мятежный, как мы знаем, означает протест против устоявшегося положения вещей, но не пассивный протест, а деятельный. Здесь стоит обратить внимание, что мятежность паруса выразилась лишь в том, что он стремится туда, где буря. Сам парус не устраивает никаких катаклизмов, так как не может противостоять морю, но он может присоединиться к буре. В этом состоит определенный парадокс. С одной стороны парус «мятежный», с другой – сам не бунтует. Но он ждет бури, стремится к ней. С какой же целью он это делает, ведь в буре не обрести покоя, а, как мы помним, в покое счастье по Лермонтову. «Вот и ответ»! Если при прекрасной погоде парус с трудом выдерживает напор ветра и игру волн, то буря его погубит. И слова «как будто» - не сомнение, а утверждение. Суть в том, что парус стремится к смерти, в надежде обрести счастье и видит это счастье в абсолютном покое, забвении. В этом и объяснение одиночества паруса, подобная цель не может объединять. И вот, белый парус, бегущий по лазурным волнам под золотыми лучами солнца, оказывается одиноким латентным самоубийцей, призывающим бурю, ищущим ее, чтобы обрести вечный покой.
     Как все мои рассуждения о «парусе» сообразуются с характером и судьбой самого М.Ю. Лермонтова можно, наверное, судить по-разному. Я нахожу определенные параллели и стыковки. Это, безусловно, никак не умаляет гениальности Лермонтова-поэта, тем более не оправдывает его убийцу, как не оправдывает Иуду то, что Христос должен был испить свою чашу.
Засим прощаюсь.