А. С. Пушкин. Гречанке. Рус. Бел

Ты рождена воспламенять
Воображение поэтов,
Его тревожить и пленять
Любезной живостью приветов,
Восточной странностью речей,
Блистаньем зеркальных очей
И этой ножкою нескромной;
Ты рождена для неги томной,
Для упоения страстей.
Скажи: когда певец Леилы
В мечтах небесных рисовал
Свой неизменный идеал,
Уж не тебя ль изображал
Поэт мучительный и милый?
Быть может, в дальней стороне,
Под небом Греции священной,
Тебя страдалец вдохновенный
Узнал иль видел, как во сне,
И скрылся образ незабвенный
В его сердечной глубине.
Быть может, лирою счастливой
Тебя волшебник искушал;
Невольный трепет возникал
В твоей груди самолюбивой,
И ты, склонясь к его плечу...
Нет, нет, мой друг, мечты ревнивой
Питать я пламя не хочу;
Мне долго счастье чуждо было.
Мне ново наслаждаться им,
И, тайной грустию томим,
Боюсь: неверно всё, что мило.


Грачанцы

Ты народжана запальваць
Уяўленне паэтаў,
Яго трывожыць і чараваць
Ласкавай жвавасцю прыветаў,
Усходняй дзіўнасцю гаворак,
Бліскучым люстраннем вачэй
І гэтай ножкаю нясціплай;
Ты народжана для пяшчоты млявай,
Для зачаравання запалу.
Скажы: калі спявак Леілы
Ў марах нябесных маляваў
Свой нязменны ідэал,
Ужо ці не цябе ён маляваў
Паэт пакутлівы і мілы?
Магчыма, у далёкім боку,
Пад небам Грэцыі святой,
Цябе пакутнік натхнёны
Пазнаў ці бачыў, як у сне,
І схавалася выява незабыўнай
Ў яго сардэчнай глыбіні.
Магчыма, лирою шчаслівага
Цябе чараўнік спакушаў;
Мімавольнае трапятанне ўзнікала
Ў тваіх грудзях самалюбнай,
І ты, схілячыся да яго пляча...
Не, не, мой сябар, мары раўнівай
Сілкаваць я полымя не жадаю;
Мне доўга шчасце чужым была.
Мне нова атрымліваць асалоду ад таго,
І, таямніцай млосцю стомлены,
Баюся: няслушна ўсё, што міла.

   Построчный перевод на белорусский язык Максима Троянович