а красиво

Когда ее город остался за облаками,
оказалось, безумие - лишь симптом
она просто не понимает,
а что потом?

Потом, когда расквитается со всеми непрошеными дураками,
переедеет к морю,
родит парочку чертенят,
того самого будет боготворить
пару десятков
замечательных лет подряд?

Что будет, когда ее книги, к примеру, раскупят,
ее голос вознаградят,
ее фото появится на обложке,
и журнал подадут на завтрак
к десерту с красивой ложкой,
и вот она сможет торжественно
оглянуться на все прожитые года...
и что тогда?
Что она вспомнит?
Как выходила на сцену
с улыбкой к большому залу,
ка сердце отчаянно клокотало,
и руки дрожали и свет безжалостно бил в лицо?
На черном, тонированном ягуаре
ее потом забирали,
с комплиментами поджидали,
она искала находчивое словцо.

А он рядом сидел с улыбчивыми руками,
посреди тревоги
ее укачивал  и потихоньку она
начинала чувствовать ноги,
отогреваться и делаться проще,
замедляясь на каждом слоге.

Что она вспомнит?
Как мало средь каждого дня
было чистого кислорода,
простого теплого пледа,
она подумает - мало,
как мало
было меня.

И вдруг ее там взорвет,
прямо за завтраком,
закричит ее голос изниоткуда,
полетит посуда
и вдребезги, все как дым?
А вдруг так будет?
А вдруг окажется все пустым?
И она поймет это ясно
всем своим нутром?

И вспомнится только,
как она голышом
бродила у берега,
жадно бежала в воду,
ловила ртом
и кожей свою свободу,
грела ноги себе,
укрывала ночами сына,
вспомнится вся рутина
как настоящий свет,
забота о тех, кого уже
и в помине нет...
А вдруг окажется,
она потеряла столько бездумных лет
в погоне за пустотой...

Она посмотрит на свой журнал
с болью и теплотой.
Потом подумает - а красиво, -
поправит волосы невзначай...
и продолжит пить порядком
остывший чай.