одними лопатками

В ней была античная тишина
и придурь шестидесятых,
я был самым богатым
среди всех богатых
потому что ее спина...
и конечно эта спина
была совершенно моя,
ведь она не могла ее
толком видеть,
знать,
как умеет одними лопатками
все сказать,
и, я помню,
я двигался пальцами
от одного позвонка к другому,
ни одна медитация не умела
так научить святому,
как этот простой обряд,
на разный лад
я говорил с ее позвоночником
словно с Богом,
пока она засыпала,
я искал в нем свою дорогу,
моей
была сама жизнь
в холмах, долинах,
родинках и заломах,
так просто,
я обладал целой вселенной,
я был сам как Бог,
мы на равных вели
тогда диалог,
я понимал его,
понимал, как брат,
видел, как  он богат
своей голубой планетой,
потому что я имел собственную
загорелую,
посапывающую,
вот эту,
а потом начинался день,
ты плакала мне в плечо,
жаловалась на мигрень,
бродила по берегу
смешно подпевала,
пританцовывала,
горевала,
и вокруг тебя,
как будто,
существование оживало
и праздновало,
праздновало,
и пело...
так полюбить меня ты и не сумела,
и, среди прочих,
унесла с собой
свой нескончаемый позвоночник,
а я остался,
разоренный и нежилой,
заброшенная часовня,
Бог как будто больше не говорил со мной,
ведь теперь я ему не ровня...