Николай роман в стихах для мужчин

1
В купе двухместном спального вагона
Я ехал из столицы на Алтай.
Когда в окне поплыл пейзаж перрона,
Представился попутчик: «Николай».
-Виталий, - приподнялся я навстречу, -
Душевно рад знакомству, добрый вечер,-
Пожал большую крепкую ладонь.
-Взаимно. Вам по нраву «белый конь»? -
Извлек, раскрыв портфель, бутылку виски.
«Вайт хорс», фисташки в аккомпанемент.
Из ресторана проводник в момент
Спроворил сыр, баварские сосиски.
Был поднят тост за дальнюю дорогу.
Он выпил полстакана, я – немного.

2
Мой визави был крупным, кареглазым,
С фигурой располневшего борца,
С проплешиной, блестящей медным тазом,
С чертами мягкими овального лица,
И нет почти морщин на гладкой коже.
Прикинул возраст я его на взгляд,-
Скорей всего, ему под шестьдесят.
Без лысины - на десять лет моложе,
Одет дорожно, дорого, добротно:
Пиджак из твида, брюки «Pierre Cardin»,
Часы на ремешке «Ulisse Nardin»,
Сорочка тонкая «Romano Botta»,
Он выглядел солидным и приличным.
И спутником казался симпатичным. 

3
Вновь Николай себе набулькал виски,
-Позвольте вам немножечко долью?
-В дороге дальней я почти не пью.
-Давайте по чуть-чуть, ведь путь неблизкий,
Хочу я с вами выпить за удачу.
Она всегда нужна, в пути – тем паче.
И больше ничего не говоря,
Плеснул в себя сто граммов янтаря.
Так наша трапеза и продолжалась:
Он пил, закусывал, и снова пил,
За час почти бутылку осушил.
И слово за слово беседа завязалась.
О жизни, о делах своих и планах,
О женщинах вообще и о романах.

4
Наш проводник принес еще бутылку.
Я пригублял, немного стал хмелеть,
Тепло пошло по каждой малой жилке.
Мой собеседник начал розоветь.
Он пил теперь нечасто, понемногу,
Беседа наша стала монологом.
А поезд шёл, и нас слегка качал,
Но перестук колёс не докучал.
В дороге есть мистическое что-то:
Попутчику, не зная, почему,
Раскроешь то, что в жизни никому
Из близких не придёт сказать охота.
Вот так и с Николаем получилось –
Поведал то, что на душе таилось. 

5
- На сердце у меня рубцы, три шрама
– Микроинфаркты, дьявол их дери!
- Один рубец – одна большая драма,
- И, стало быть, их тоже было три.
- Былое всуе ворошить не стоит,
Но вдруг оно меня забеспокоит,
Приходит в ночь, пока некрепок сон,
И вспоминаю, как я был влюблён.
Сначала лишь обрывки возникают,
Затем фрагментов – пазлов яркий рой,
 Вдруг совершенно чётко входит в строй,
И образы былые оживают.
И снится сон на заданную тему...
Эх, если б мог, я б написал поэму!

6
Я был женат, но не любим женою.
Я не был плох, а просто нелюбим.
Не ведала моя душа покоя
И не доволен был житьем своим.
В десятом классе стали с ней встречаться.
До Тани я не думал о девчатах,
Ни с кем еще доселе не дружил,
Вниманьем их совсем не дорожил.
Теперь ходил в кино я лишь с Татьяной,
Попав в любовно-гормональный плен,
Поглаживал капрон её колен,
Глаз не сводил с неё, а не с экрана.
Она объятья, поцелуи принимала,
Но этого мне становилось мало.

7
Когда наедине с ней оставался
В её квартире или же в своей,
Я овладеть Татьяною пытался.
Моё желанье было всё сильней,
Но на отпор серьёзный нарывался.
Я умолял её и обижался,
Грозил порвать с ней раз и навсегда.
Ну а на завтра шёл опять туда,
Где мне её не видеть очень сложно –
Как только утром заходил в свой класс,
Не мог от Тани оторвать я глаз,
И понимал – порвать с ней невозможно.
Я думал – скоро в армию, на службу,
Разлука и прикончит нашу дружбу.

8
Ну а пока всё так же продолжалось.
Я своего достичь никак не мог.
Татьяна же всё чаще обижалась,
Нередко слышал я её упрёк.
Она мои порывы осуждала,
И радости в свиданьях было мало.
Меж нами напряжение росло,
Просить её не доставало слов.
Но я бывал с Татьяной каждый вечер,
Упрямо изводил себя зазря,
Всё лето, осень, вплоть до ноября
Тянулись платонические встречи.
А в ноябре настал призыв осенний.
Казалось, что пришёл конец мучений. 

9
Про службу долго говорить не буду.
Служил как все – ученья, марш-броски.
Надеялся, что Таню я забуду.
На деле – чуть не помер от тоски.
Она ни с кем два года не дружила,
В кино, в театр лишь с сестрой ходила.
Выходит, что меня она ждала.
И я вернулся, вот и все дела.
А в скорости, конечно, свадьба, кольца,
Семейной взрослой жизни новизна.
Но быстро понял, что меня жена
Не любит и не жалует нисколько.
Все мои ласки были ей негожи,
Мученье ей – супружеское ложе.

10
Со свадьбы повелось – лишь изредка уважит,
Причём, стараясь охладить мой пыл,
В награду, может быть, со мною ляжет,
Когда я хорошо полы помыл.
Часы любви бывали лишь не часто.
Совсем исчезло ощущенье счастья.
Но всё ж ребёнок появился в срок –
Орущий розовый живой комок.
Забыты были мысли о разводе.
Ребёнок мал, какой уж тут развод.
Дождусь, пока сынишка подрастёт.
И не до секса стало как-то вроде.
Была куда серьёзнее забота –
Как для семьи побольше заработать.

11
Сначала я не мог понять причину
Сей нелюбви. Ну чем я ей не гож?
Со временем дошло – её мужчина
Во всём быть должен на отца похож.
Он для неё являлся эталоном,
Хоть внешне не казался аполлоном.
Но был трудяга вечный и молчун,
На службе нем, и дома не ворчун.
Всю жизнь на стройке он горбатил спину,
Потел как чёрт, три плана выдавал,
Семью свою кормил и одевал.
Да плюс к тому – ещё держал скотину.
Когда ж их частный дом под снос попал,
Завёл он дачу и на ней пахал.

12
Конечно, человек он был достойный,
Худого слова не могу сказать,
Характер подкаблучный и спокойный.
А дома всё за всех решала мать.
Но я совсем другой – нетерпеливый,
По дому неумелый и ленивый,
Готов всё время с книжкою лежать,
Могу беспечно до обеда спать.
Люблю мечтать, люблю бывать с друзьями,
Но дома гвоздик не могу забить,
Не говоря уж, стены побелить,
Своими полку смастерить руками.
На папу Тани не похож нисколько –
Ничтожество безрукое, и только.

13
Ещё и то нам учащало ссоры,
Что были мы ровесниками с ней,
Работали сперва в одной конторе,
И получали поровну рублей.
Пришли с работы, спросишь: «Будет ужин?»
- «И я с работы. Чем тебя я хуже?
Коль кушать хочешь, сам себе вари,
Про ужин больше мне не говори!»
Потом, когда у нас родился Мишка,
Я на завод работать перешёл
Во вредный цех – платили хорошо.
И денег нам хватало, даже слишком,
Но отношенье мало изменилось
Моя Татьяна постоянно злилась.

14
Трудился на заводе я неплохо,
И сверхурочных редко избегал,
Но знал, работа эта лишь до срока,
Другой дороги для себя искал.
Учиться на юрфаке я задумал:
В милицию работать перейду, мол,
Когда закончу университет.
Жена и теща стали в позу: «Нет!
Какие, к черту, университеты!
Какой ты, Коля, милиционер?
Иди на курсы, станешь ИТР.
И проще, и быстрей, и лучше это.
Трудись, и ты добьёшься, Коля, часа,
Возможно, станешь мастером участка».

15
Шли месяцы, и подрастал сынишка.
Я помогал жене, насколько мог.
А сын орал частенько, даже слишком,
И плохо кушал. Мы валились с ног.
Жена меня не очень-то щадила
И часто среди ночи тормошила,
И говорила – «нянчи, твой черёд!»
Хотя к семи мне надо на завод.
Я психовал, не радуясь подъёму,
Качал сынишку, на руках таскал.
А в семь часов уж выходил из дому,
Потом в трамвае, стоя, засыпал.
Но всё же главное – совсем не это.
Другой вопрос не находил ответа.

16
Как жить с женой, которая не любит,
И осуждает все мои шаги.
Что я ни сделай – недовольна будет.
Не муж с женой, а кровные враги.
Моя любовь тихонько испарялась,
Потом её и вовсе не осталось.
Но как уйти? И где я буду жить?
Общаги ведь, и той не получить!
Куда пойти и где искать приюта?
И мать ворчит – «женился, так живи.
Живут же многие и без любви».
Но мне хотелось нужным быть кому-то!
Выходит, перемена невозможна.
И жить нельзя, и разбежаться сложно.

17
Мы спорили, друг друга обзывая,
Кто вынесет помойной ведро,
Кто в магазин. Я жил, себе стирая
Носки, рубашки, прочее добро.
Вот так и шло, день ото дня не лучше...
Тут замолчал случайный мой попутчик,
Откинулся на спинку, сделал вздох.
Наверно, говорить сейчас не мог -
Попал в капкан своих воспоминаний.
Куда-то вдаль глядят его глаза,
Сверкнула крупным бисером слеза
От впечатлений молодости ранней...
- О чем я? О микроинфаркте первом, -
Смахнул слезу, - прости, ни к чёрту нервы.

18
Я стал, живя с неласковой женою,
По вечерам из дома уходить.
Проторенной асфальтовой тропою
Спешил кабак весёлый навестить.
Тогда мы жили жизнью очень странной –
Вся молодёжь ходила в рестораны.
Не для того, чтоб съесть там мерзкий ужин.
И алкоголь нам был почти не нужен.
Мы не были любителями спирта:
За неимением в ту пору дискотек,
Кабак служил пристанищем для тех,
Кто жаждал танцев, лёгких связей, флирта.
Да ты и сам всё это должен знать –
Ровесникам не нужно объяснять.

19
Однажды летом я пошёл с друзьями
В кабак центральный – славный наш «Надым».
Перед дверьми закрытыми стояли
Две девушки, пуская в небо дым.
Вульгарные, накрашенные ярко,
И в брючках габардиновых им жарко –
Ведь солнце высоко и жжёт нещадно.
Июнь у нас и ночью не прохладный,
Под вечер было точно – тридцать восемь.
Но девушкам охота пофорсить
Когда же брючки модные носить?
Так долго ждать, пока наступит осень.
На солнцепёке девушки стояли
Их в ресторан, как видно, не пускали.

20
Мы в ресторан ходили очень часто.
И вечером, когда был полон зал,
Под пальмою, в его прохладной части
Свободный стол нас терпеливо ждал.
Поэтому с уверенностью гордой
Мы подошли к дверям походкой твёрдой,
Гостеприимно двери распахнулись.
А девушки нам мило улыбнулись.
Я смерил их бесцеремонным взглядом,
Мне на лицо понравилась одна,
И сердце гулко стукнуло – она!
Но страшненькой была подружка рядом.
«Зовём?» Мигнул Валере я и Саше.
И девушки мгновенно стали наши.

21
За столиком знакомство состоялось.
Та, что страшнее, с детской простотой
Представилась Тамарой, засмеялась,
Сверкнув фальшивой фиксой золотой.
Понравившаяся звалась Галиной,
И под столом, достав ногою длинной
Мою стопу, невинно улыбнулась,
Затем ногой промежности коснулась.
От откровенности прикосновенья
По мне пошёл желанья мощный ток,
Такой, что удержать никак не мог
Я сильного любовного волненья.
До самого закрытья ресторана
Я влип в нее, танцуя беспрестанно.

22
Она была красивою девчонкой:
Имела метр восемьдесят рост,
Большую грудь и стан имела тонкий.
Короче, всем известный жесткий гост.
Надбровные ощипанные дуги,
Рисованные тушью полукруги –
Взамен бровей уже на самом лбу,
Творящие вопрос или мольбу.
На голове химические кудри.
Рисунок полных губ меня манил.
И подбородок с ямочкою мил,
Румянец щек под толстым слоем пудры,
Плюс вздернутого носа очертанье,
И я почти окончил описанье.

23
Сдаётся, что портрет пока не точен,
Ведь главного ещё я не сказал –
Какие на меня глядели очи,
Не описал тебе её глаза.
О! Необыкновенные у Галы
Глаза – слегка раскосые овал
;Без острых уголочков по краям,
Как на портретах бабушек и мам,
Что пишут дети смелою рукою.
И цвет у них – состаренная медь,
Он измениться мог в один момент
На изумрудный с искрой золотою.
Взгляд этих глаз косил неуловимо –
И на тебя глядит, и вроде мимо.

24
По поведенью – конченая шлюха.
Когда её до дому провожал,
Я слушал разговор её вполуха,
И весь от нетерпения дрожал.
Надеялся, что в сквере на скамейке
Я отыщу укромную лазейку
Меж этих длинных мускулистых ног,
Но на скамью увлечь её не смог –
Она ушла, сказав, что в воскресенье,
Ну, то есть, завтра, часиков с пяти,
И если место я смогу найти,
Она уважит все мои хотенья.
Я шёл домой, томясь от нетерпенья,
Часы подсчитывал до воскресенья. 

25
С утра, соврав про важное заданье,
(Тогда я уж в милиции служил)
Позавтракав, собрался на свиданье.
С женой я, повторяю, не дружил.
И вскоре был в общаге у Володи –
Он нынче во вторую на заводе,
У матери в селе его семья,
И комната – до вечера моя!
Избыток времени убив у Вовки,
Пообещав уют не нарушать
И за собой всё тщательно прибрать,
К пяти стоял уже на остановке –
(Условленное место нашей встречи),
И солнце жгло мне голову и плечи.

26
Опаздывала Гала. Стойкий к жару,
Я приготовился спокойно ждать.
Но вижу, вот идёт по тротуару.
И сердце стало бешено стучать.
Она была в коротком сарафане.
Приковывали общее вниманье
Её колени, плечи, руки, грудь.
Парнишка встречный преградил ей путь.
Но, видимо, почувствовав спиною
Тяжёлый, ненавидящий мой взгляд,
Парнишка, мельком посмотрев назад,
Оставил тут же девушку в покое.
- Привет, - слегка коснулась грудью Гала,
- И словно небо на меня упало

27
Я вёл её в нетерпеливом раже
К жилищу Вовки, старого дружка.
Она спросила – «Ты не купишь даже
Бутылку водки или коньяка?»
Но я припас вино – бутылку «Варны».
Оно тогда считалось элитарным –
Не мутный вермут, не портвейн «Агдам»,
Напиток исключительно для дам.
- Я всё купил, - похлопал по портфелю,
Под ручку заводя её в подъезд
«малосемейки». На закуску есть
Коробка дефицитнейших трюфелей.
В замок ключом не сразу попадая,
Открыл я двери временного рая.

28
Мы выпили вина по полбокала.
Диван уже гостеприимно ждал,
Покрытый светло-серым покрывалом;
Но Галя вновь наполнила бокал.
Она в постель совсем не торопилась.
С вином же неувязка получилась.
Не то что бы проштрафилось вино,
Нет, просто скоро кончилось оно.
Спешил я Галу поцелуями осыпать
И сарафан её пытался снять.
Она мне – «Ну не надо приставать!
С начала нужно хорошенько выпить.
Давай до магазинчика пройдёмся,
Ещё вина возьмём, потом вернемся».

29
Я усадил её на край дивана –
- Потом, попозже сходим в ресторан.
У нас сейчас совсем другие планы,
А я тобой без всякой водки пьян!
Раздел её, борясь с сопротивленьем –
Не радость, а какое-то мученье.
Она легла, но не разжала ног.
Я дальше ждать уже совсем не мог.
А Гала только весело смеялась,
Дурачилась, отодвигалась вбок,
Прикрыв рукой курчавый свой лобок,
Чуть-чуть царапалась, слегка кусалась.
В борьбе пропало два часа, не меньше.
Ну как понять, что на уме у женщин!

30
Зубами скрипнул, начиная злиться.
Тут Гала щедро ноги развела:
«Ну ладно, всё. Бери меня, милиция».
И радость моё сердце обожгла.
Я испытал большое облегченье,
Подумав, что пришёл конец мученью
И нерациональному труду.
Сейчас в неё я, наконец, войду.
Довольный, лёг на Галу, улыбнулся,
Но вдруг сверкнуло у меня в мозгу,
Что ничего я сделать не могу –
Мой «верный друг» как детский шарик сдулся.
Я встал, в смущенье не имея вида,
Во мне смешались стыд, конфуз, обида.

31
Ещё я сделал несколько попыток,
Но всё напрасно, выдохся совсем,
Хоть был в таких делах обычно прыток.
Свидание закончилось ничем.
Затем попали в чрево ресторана,
В жару и вонь табачного тумана.
Там в этот вечер я напился крепко,
Со мной бывало это очень редко.
Она меня до дому провожала,
Держала, не давая мне упасть,
Моя внезапно вспыхнувшая страсть,
Моя, не ставшая моею, Гала.
И у подъезда нам пришлось расстаться.
Но как я смог по лестнице подняться?

32
Как утром не хотелось на работу!
Башка трещала, и бросало в пот.
Но ведь работать тоже должен кто-то.
Бог даст, с обедом вся болезнь пройдёт...
Обычная ментовская рутина –
Плетенье агентурной паутины,
Свидетели, «заявы», адреса,
Вещдок – стальная ржавая коса,
Которой резанул сосед соседа.
Так несколько часов тому назад
За трёх рублей давнишний невозврат               
Закончилась застольная беседа.
Потом под вечер позвонила Гала
И на душе гораздо легче стало. 

33
Мы встретились, и Гала сообщила,
Что в общежитие она перебралась.
Соседку же она на вечер удалила.
И мы одни. И встреча удалась!
Я ощутил огромное блаженство.
Моя любовь в постели – совершенство!
Мне было хорошо, как никогда.
И было жаль, что прошлые года
Я прожил без неё, без милой Галы,
Не зная этой чувственной любви,
Хотя она была и не вдали,
И те же заведенья посещала.
Теперь мы с Галой вместе будем часто!               
Я песни пел от предвкушенья счастья.

34
В начале наших с Галой отношений               
Я пил восторг любви и ликовал.
В душе нисколько не было сомнений,               
Что я нашёл свой женский идеал.               
Не замечал вульгарную раскраску,               
И пудры неумеренную маску,
И тушь ресниц, и изумруд теней,               
Крутую нить рисованных бровей.               
Меня всё это трогало не очень,               
Не мог на Галу трезво я смотреть,
И продолжал всегда её хотеть,
И с нетерпеньем ждал прихода ночи.               
И думал, может мне на ней жениться?               
И бесконечно счастье будет длиться.

35
Казалось мне – под маской проститутки               
(Которых как бы не было в стране),               
Раскрашенной нелепо, пошло, жутко,               
Скрывалась девушка, достойная вполне.               
Не дура. Явно кое-что читала,               
Стихи Ахматовой немного знала,
И даже Лермонтова помнила она,
И чувства юмора не лишена.               
Битлов и «Ролинг Стоунз» обожала,               
Любила наше и французское кино,               
Высоцкий Гале нравился давно,               
По нраву Визбор ей и Окуджава.               
Короче говоря, тем жарким летом
Я повстречал шалаву с интеллектом.

36
Чем занималась Гала, непонятно,
А числилась как будто медсестрой.
Работу поминала лишь невнятно,
Её считая полною мурой.
Жила она в общаге при заводе,
Хоть на заводе не трудилась вроде.
Да и приезжей вовсе не была,
А просто от родителей ушла.
Ну не передовичка, это ясно.
Работа – явно не её стезя,
Но и не числиться нигде нельзя –
Могли и посадить за тунеядство.
Меня тогда всё это не касалось,
Мне моя Гала лучше всех казалась.

37
Всё лето до сентябрьской прохлады
Я дома, почитай, не ночевал.
И врал про бесконечные засады,
Хотя в засадах тоже я бывал.
Заскакивал домой лишь на минутку –
Помыться и поцеловать Мишутку,
Потискать пятилетнего сынка,
Взять денег и опять уйти в бега.
Зарплаты раньше нам хватало вроде:
В комоде сбережения свои
Держал, скопивши их в былые дни
Работой сверхурочной на заводе.
Теперь запасы таять начинали –
Походы в кабаки их истощали.

38
Однажды в предосенний тёплый вечер
После работы я домой зашёл.
Сынишка бросился ко мне навстречу
И на душе так стало хорошо.
- Я за тобой соскучился! Послушай,               
Давай сначала, папа, ты покушай,               
Потом со мной в машинки поиграй,               
 Или Незнайку вслух мне почитай!               
Ты, папочка, на свете лучший самый,               
И буду я всегда тебя любить!               
Не надо только на ночь уходить.               
 Останься, не ругайся только с мамой!
- Я ненадолго и скорей назад.               
Кольнула совесть: «Гад ты, Коля, гад».

39
Почти ежевечерне рестораны.
Хоть цены были и не велики,
Зато у всех всегда пусты карманы.               
Тогда ведь нам платили медяки!
За два рубля «Гымза» или «Кадарка»;               
За полтора – бифштекс или поджарка;               
Копеек сорок овощной салат;
Плюс чай, к нему лимон и мармелад.               
За всё – про всё – рубля четыре с носа.               
Когда идёшь с друзьями на паях,
На четверых, то с каждого – трояк.               
Десятка со стола – цена вопроса.               
Оставим рубль на чай официантке,
За рубль такси подрядим на стоянке.

40
Теперь со мною непременно Гала.               
Плачу за девушку, конечно, я.
И с ней вина бутылки не хватало –               
Любила выпить девушка моя.               
Пришлось частично потрошить заначку               
И истончить купюр тугую пачку,               
Накопленную мной на «Жигули».
И денежки текли, текли, текли.               
Сперва хватало их на «Запорожец»,               
Потом едва на мотоцикл «Урал».               
Жене соврал, что деньги в долг отдал.               
Потом осталось лишь на мотороллер.               
Но всё же деньги – мусор, ерунда.               
Другая надвигалася беда.

41
Она шалава, сучка эта Гала,               
Рассудком я отлично понимал,               
Кокетничала, глазками стреляла.               
Таких девиц немало повидал.               
Во время посещенья ресторана               
Моя любовь вела себя жеманно,               
Со всякими ходила танцевать,               
Себя давая в танце целовать.               
Я злился, обижался всё сильнее:
- Мне больно наблюденье этих сцен!               
Ведь сколько танцев, – столько и измен!               
Прошу тебя, веди себя скромнее!
Она смеялась – пусть себе целуют.
Ты погляди, так все теперь танцуют.

42
А раз иной зову её на танец,
Она в ответ – «устала, посидим».
Но пригласит какой-нибудь засранец,               
И вот уже идёт охотно с ним.
Ей от меня словесно доставалось,
Она в ответ лишь весело смеялась:
«Да ладно, милый Коленька, не злись.               
Зачем мне эти фраера сдались!
Ведь ты, любимый мой, гораздо лучше.               
Ты всех красивей, Коля, и умней,
И нет мне дела до других парней!»
Но я дрожал от ревности кипучей,
И ничего не мог с собой поделать,               
Любил я безрассудно это тело! 

43
Однажды Костя, старый мой приятель,               
Подсел за столик: «Здравствуй! Жив-здоров?»               
Вдруг со стола сползла немного скатерть,               
Под стол я глянул и лишился слов:
Не знал ещё страшнее вероломства –
Как в наше с Галой первое знакомство,               
Бесцеремонно, босоножку скинув,
Стопой колено гладит Константину.
Я понял – никакой он не приятель –
Сидит и смотрит, глазом не моргнёт.
Не друг он мне, а наглый подлый скот!
Был раньше другом, а теперь - предатель!
И я ему сказал: «Иди отсюда!
Пока не двинул в глаз тебе, иуда!»

44
Я был взбешён до белого каленья,               
Свистящим шёпотом ей крикнул:               
«Сядь!» Казалось, что ещё одно мгновенье
И я её ударю, эту б....
- Ты что же это вытворяешь, стерва!
Ещё чуть-чуть и лопнут мои нервы!               
Уймись, последний раз тебя прошу,
Не то тебя, гадюку, придушу!
- Прости, прости! – она запричитала, -
Я больше так не буду никогда,
Я плохо пошутила, вот беда! –
Моя угроза Галу испугала.
- Я понимаю всю свою подляну,
И больше в его сторону не гляну!

45
Слова любви, что говорила Гала,
Уже не так баюкали меня.
В них ложь теперь всё явственней звучала,               
И эта ложь росла день ото дня .
Порою вдруг она мне сообщала,
Что завтра матери пообещала
Помочь ей днём, остаться ночевать,               
Поскольку сильно простудилась мать.
Не возражал я, оставался дома.
Играл с сынишкой, ужинал с женой,               
Устраивал от Галы выходной,
Читал «Литературку» до оскомы.
А утром агентура сообщала,
Как в ресторане веселилась Гала.

46
В больнице стала яко бы работать,               
Проснулась у неё любовь к труду.               
И говорит: «Мне очень неохота,               
Но вечером на сутки я уйду».               
Ну а была с одним, в огромной кепке,
В кафе «Катунь» и напилась там крепко.               
Мне донесли на завтра доброхоты –               
Мол, лицезрели мы её работу.
Я человек какой-то ненормальный –
Всё понимаю, вижу ложь, обман,
Но слеп и глух в своей любви, болван,               
И умножаю опыт свой печальный.               
Простил я эти выходки Галине,
Как будто бы их не было в помине.

47
Нежданно на Алтай свалилась осень.               
В багровых листьях клёны как в огне.               
Пожар любви остался долгим гостем –               
Всё так же продолжал гудеть во мне.               
Я ей писал любовные открытки,;
К сближению предпринимал попытки,               
Возил её гулять в осенний лес,               
Пытался вызвать прежний интерес.               
Надеялся отвоевать у Галы
Любви кусочек, сердца малый гран,               
Войти хотел в души её чулан,
Но проку в этом было явно мало.
И даже если Гала спит со мной,
Мне чудится, что снится ей другой.

48
Однажды Гала мне звонит на службу…               
Пожалуй, не с того начну рассказ.               
Тогда со мной водить пытался дружбу               
Один ингуш по имени Ильяс.               
Он был какой-то там заготовитель .               
Иль цеховик, рабкооп-потребитель,               
По большей части дурака валял,               
Чего-то где-то там заготовлял.               
И это «что-то-где-то» немудряще
Ему давало недурной доход –
Имел он «волгу» чёрную, капот
Которой украшал олень летящий.
Он, как и все спецы по этой части
Искал друзей средь милицейской власти.

49
Бродил по коридорам райотдела,               
Водил знакомство с многими из нас,               
Захаживал он и ко мне без дела,
И мог сидеть трепаться битый час,
И никуда ему спешить не нужно.
- Пора идти, ты понимаешь, служба –               
Частенько выпроваживал его,
А он: «Я понимаю, ничего,
У всех дела, а я сейчас скучаю.               
Нужна машина, Николай, звони –               
Всегда свободен, выходные дни
Я сам себе в конторе назначаю».               
Хороший опер, он со всеми дружен –               
Такой «дружок», бывает, тоже нужен.

50
Так вот, однажды позвонила Гала
На службу утром, чтобы мне сказать:
- Ой, хорошо, что я тебя застала,               
Через минуту надо выезжать.               
Больницу на уборку отправляют –
В совхозе помидоры убирают.               
Вернёмся мы не раньше десяти,               
Устану. Так что ты не приходи.
- Давай работай, это так почётно!               
Хоть раз народу пользу принесёшь,               
Конечно, если в поле не заснёшь,
Под кустиком устроившись вольготно.               
Шучу, конечно. Ты у нас трудяга.
А я тогда – домой и спать заля

51
Я в семь пришёл домой, но как-то сразу               
Из ничего поцапался с женой.
Поэтому, кляня её, заразу,
Ушёл и дверью хлопнул за собой.
Решил пойти на ужин к другу Вове,               
Пешком пройтись и дать остынуть крови.               
Люблю гулять в вечернем сентябре,               
Когда жары уж нету на дворе.               
У Вовы я немного подкрепился.               
Мы покурили, выйдя на балкон.               
Затем опять пошёл гулять пешком –               
Домой идти совсем не торопился.               
Гулял и думал о своём, а ноги               
Искали к общежитию дороги.

52
Вот и она, знакомая общага.
Зайду, узнаю, может быть уже
Вернулась помидорная трудяга,
Вон свет в окне на пятом этаже.
У общежитья возле тротуара
Движок урчит, но выключены фары,               
Стоит «волжанка» - двадцать первый ГАЗ.               
И с сигаретой за рулём Ильяс.               
Пройти, не поздоровавшись? Не стоит. -               
Привет, Ильяс, дружище! Как дела?               
Тебя сюда работа привела?
Решил в общаге тёлок заготовить?               
А он как будто дымом поперхнулся               
И неуверенно-тревожно улыбнулся.

53
- Привет! Я не в общагу, жду братишку.               
Сказал, мол, через пять минут вернусь.               
Задерживается он что-то слишком,
Мне надо ехать, очень тороплюсь –               
Во всех движениях сквозит нервозность.
Ну что ж, бывает, видно в чём-то сложность.               
- Ну будь здоров и, если что, звони.
Спешу. До встречи, Коля, извини.
Ильяс со мною быстро распрощался,
Ему чего-то было невтерпёж,
На растревоженную птицу стал похож.
И я пошёл, а он стоять остался.
Вот странно, он не едет, а стоит.
Не очень-то, видать, Ильяс спешит.

54
Зашёл без стука в комнату. Галина
На шпильках непомерной высоты
В цветастом лёгком платье из поплина,               
Меня увидев, испугалась: «Ты?!»
- Как говорится, собственной персоной.               
Но, кажется, я нынче посторонний?               
Сдаётся, не меня сейчас ждала,
Или сама уже куда-то шла?
-Ты ж дома должен быть, - она сказала               
- Да, ну а ты ещё должна пахать,
На поле помидоры собирать,
Однако, вижу, вовсе не устала.
Немного Гала справилась с испугом.
- На день рожденья собралась к подруге.

55
-Пойдём вдвоём. А где живёт подружка?               
- Да здесь же, на четвёртом этаже.
Но только будет без парней пирушка,
У нас девичник. Мне пора уже.               
Ты, Коль, иди. Мне надо дособраться,               
Поправить макияж, и к Верке мчаться.               
- Ну ладно, я сегодня отдохну.
Но, выходя, заметил, как к окну               
Метнулась с опрометчивостью Гала.               
И сразу подозрения мои               
Отчётливую форму обрели,
В одну секунду всё на место стало.               
Я понял, давешний испуг Ильяса
С волненьем Галы напрямую связан.

56
На цыпочках тихонько развернувшись,               
Я ухом к двери комнаты прильнул,               
Услышал голос Галы, оглянувшись,
За ручку дверь тихонько потянул.               
Вошёл неслышно, задержав дыханье,               
Мой слух – предельно полное вниманье.               
Увидел Галу, сделав первый шаг,               
Моя подруга выглядела так.
Клянусь, не видел интересней позы:               
Легла на подоконник грудью ниц,               
Подол задрался выше ягодиц.
Лоскут тончайшей розовой вискозы               
Лишь подчеркнул округлости девицы               
И я стоял, боясь пошевелиться.

57
Какие у Галины были ноги,
Какой скульптурной строгой красоты!               
Их будто на заказ ваяли боги,
Не ноги – воплощение мечты!               
Изящная и тонкая лодыжка,
А голень высока, как у мальчишки,               
Литые икры силою полны,
Слегка играют мышцами они,               
Обтянуты блестящей гладкой кожей               
Сияющей какой-то, золотой,               
Прекрасной формы, чёткой и простой.               
Подумал – что за совершенство, Боже!               
Бедра и таза плавные изгибы
Натурой Ренуару быть могли бы!

58
О, это восхитительное тело!
Одно из миллионов прочих тел.
Но это тело не меня хотело,
И от услышанного я оторопел.
На подоконник навалившись, Гала               
Своим контральто хриплым закричала               
Куда-то в темноту окна: «Ильяс!
Я через пять минут спущусь. Сейчас,               
Сейчас, как только мусор мой отвалит».               
И грудь мгновенно обожгла мне боль.               
Поверь, что я не представлял дотоль,               
Не знал, что слово так ужасно жалит,               
Больней укусов ядовитых змей.
Хотел я тут же расквитаться с ней.

59
«Убью тебя, предательница Гала!»               
Груди коснулась правая рука.               
Обойму выпущу, и будет мало.               
Ладонь скользнула в недра пиджака,               
Где на ремнях пристроился удобно               
И извлекался быстро и свободно               
Тяжёлый грозный табельный ПээМ,               
Покоился до срока тих и нем.               
Но я отдёрнул руку от подмышки,
Уже коснувшись кожаных ремней, -
Мне голос внутренний сказал: «Не смей!               
Для прошмандовки пуля – это слишком».               
Тут с подоконника она привстала
Я улыбнулся криво: «Здравствуй, Гала».

60
Сказал ей: «Гала, что ты натворила!               
Зачем тебе вонючий тот ишак!»
- Я ничего ему не говорила!
Лежала на окошке просто так.               
Я слышал всё, что ты ему сказала!
И как спуститься быстро обещала,
Как только мусор долбанный уйдёт!
- Да нет. Ты не... - Закрой поганый рот!               
Я повторяю, слышал всё дословно!               
Не надо врать, я не люблю вранья.
Я понял, что не любишь ты меня.
Могли б расстаться честно, полюбовно.               
Скользящий взгляд остановил движенье,               
Лицо имело злое выраженье:

61
-Я ничего в окно не говорила,
И хватит мне об этом повторять!
От наглой лжи меня ошеломило
- Ну как ты можешь так бесстыже врать!               
Не мог я больше вынести такое,
И я, что было сил, махнул рукою,               
Ударил ей ладонью по щеке,
А сил немало есть в моей руке.               
Ударилась о стену и упала,
Вернее, на пол по стене сползла
И на полу беззвучно замерла               
Обманщица бессовестная Гала.
А у меня – круги перед глазами,
И ноги от волнения дрожали.

62
В груди моей как будто лопнул шарик.               
И стало пусто-звонко в голове.
Я закурить хотел и начал шарить
В карманах. Не найдя там сигарет,               
Я поднял Галу и отнёс на койку.
Она шепнула тихо: «Милый Колька.               
Не бей меня, жалеть начнёшь потом».               
Её щека была сплошным пятном               
Багрово-фиолетового цвета,               
Полоской тонкой выступила кровь.               
«Ну вот и вся расплата за любовь.               
Сюда теперь мне больше хода нету».               
Я комнату знакомую покинул.
Меня шатало и кололо спину.

63
Я шёл к Володе. Кажется, не поздно,               
Наверное, не спит ещё теперь.
В сильнейшем возбуждении, нервозно               
Я постучал в филёнчатую дверь.               
Открыла мне Наташа, моментально.               
- Случилось что-то, Коля? – Всё нормально.               
Володя лёг уже? – Да где там, бдит –
По ящику футбол свой всё глядит.
- Пошли, Вован, покурим на балконе.
- А что случилось? Ты не заболел?               
- Не заболел, но чуть не околел.
Со мной сейчас произошло такое...               
Я рассказал, не упустив детали,               
Как и за что заехал в морду Гале.

64
С терпеньем выслушал меня дружище,               
Сказал: «Ну, слава Богу, Николай.               
Найдёшь другую девушку, их тыщи.
А эту проститутку забывай.               
Ведь сколько раз тебе мы говорили:
Ну что ты в ней нашёл, в своей кобыле?               
Ведь эта Гала – форменная тварь –
До дыр зачитанный всем городом букварь.               
Пошли, налью тебе деликатеса,
По блату я сегодня раздобыл.
Коньяк армянский ты всегда любил,
Вот и рвани стакан для снятья стресса.               
Коньяк помог, страданья позабыты.
У Вовки спал всю ночь я, как убитый.

65
На утро я проснулся окрылённый,
На службу ясным соколом летел.
Про Галу я, теперь уж не влюблённый,               
Нисколько даже думать не хотел.               
Действительно, как бабка отшептала –               
Меня теперь не интересовала               
Вчерашняя подруга ни на грош.
И ветер мил, и дождик мне хорош,
И весела осенняя дорога,
Которая ведёт сейчас меня
По лужам. Радостно начало дня,               
Исчезла из души моей тревога.
Я продолжал природе удивляться,
И обещал так глупо не влюбляться.

66
Весь день ко мне названивала Гала,               
Молящим голосом просила: «Извини!»               
Я говорил: «Тебе досталось мало?               
Прошу тебя, мне больше не звони!»               
Потом звонки как будто прекратились,               
А через месяц Гала появилась,
В дверь робко постучала и вошла.               
Сказала: «Здравствуй, Коля. Как дела?»               
Я усмехнулся: «Хорошо, конечно».
- Я раньше не могла к тебе прийти,
Так долго тот синяк не мог сойти.
И шрам остался. Видимо, навечно.
На улицу мы вышли прогуляться –
Не в кабинете ж, право, объясняться.

67
- Сочувствую, но, слава Богу, снова               
Ты обрела былую красоту.
И, видимо, опять уже готова               
Осуществлять заветную мечту –               
Со всеми в Барнауле мужиками,
Не старыми, конечно, и с деньгами,               
Хоть по разочку с каждым переспать.
- Послушай, Коля, да, была я б....!
Но я теперь как ото сна очнулась,               
Неправоту свою я поняла...
- Наверно, оплеуха помогла.
- Не смейся, всё во мне перевернулось…               
Она была совсем без макияжа
И так казалась симпатичней даже.

68
- ...Поверишь, мне никто не нужен, Коля.               
Я думаю лишь о тебе, о нас.
Клянусь, не причиню тебе я боли.
Но очень плохо мне самой сейчас.               
Давай сначала всё начнём с тобою,               
Я никому не дам тебя без боя.
И буду я всю жизнь тебя любить...               
- Послушай, хватит басни говорить!               
С признаньями ты очень опоздала,               
Уже ничто не сможет сблизить нас.               
Толчём мы воду в ступе битый час.               
Ты стала мне неинтересна, Гала.               
На этом я с Галиной и расстался.               
Забыл её, а вот рубец остался.

69
Об этом я узнал немного позже,
Когда был медосмотр очередной.
Лежал, весь в проводах на жёстком ложе,               
Сказал мне кардиолог: «Дорогой!               
Сердечко вы своё поберегите,
Поменьше пейте, вовсе не курите.               
Недавно был у вас микроинфаркт,
И это точный медицинский факт.
Я пропишу таблетки, их попьёте,
У вас на сердце свеженький рубец,               
Как видно, пережили сильный стресс
На личном фронте или на работе...               
Зарубки снайпер ставит на прикладе,
А нам – на сердце оставляют б....

70
- Однако, скоро два уже, Виталий.               
Наверное, пора ложиться спать.               
Мне кажется, что вы уже устали,               
А я всё продолжаю вам болтать.               
- Да нет, ну что вы, очень интересно.               
Что пережили вы, и мне известно.               
Внимательно вас выслушаю я –
У каждого история своя.
- Ну что ж, ещё нам ехать очень долго.               
И коль хотите, завтра я готов
Истории других моих рубцов               
Поведать. Спим. Переезжаем Волгу.               
Включив ночник, я детектив читаю,               
И с книжкой очень скоро засыпаю... 

71
Я спал, сквозь сон движенье ощущая,               
И просыпался, если поезд встал.
Но трогался состав, вагон качая,
Я снова, убаюкан, засыпал.               
Проснулся рано, но довольно свежим,               
Одел свою вагонную одежду –               
Футболку и спортивные штаны,               
А тапки оказались не нужны –
Они в комплект дорожного набора               
Входили. Надо же, какой прогресс!               
Мой спутник по купе уже исчез,               
Но бас его звучал из коридора.
Он, видно, туалет свой завершил,               
И проводницу байками смешил.

72
Он появился, бодрость излучая
В дверном проёме нашего купе ,               
Держа стаканы с золотистым чаем –               
Два подстаканника в одной руке,               
Его мы пили, губы обжигая,
О всяких разных пустяках болтая.               
Мелькал пейзаж за стёклами окна,               
Подумалось: как велика страна,               
Простор которой – горы и равнины               
Буравит поезд, пожирая в час
По сотне вёрст. И мчать он будет нас               
Ещё два дня. Совсем не половину –               
Лишь четверть территории страны               
За это время одолеть должны.

73
Летели с рёвом поезда навстречу,
Окно чертил горизонтально дождь.
- К обеду время подошло, замечу.               
Виталий! В ресторан со мной пойдёшь?               
- Да, пообедать я б не отказался,               
Признаться вам, давно проголодался.
- Тут ресторан через один вагон,               
Надеюсь, не с аншлагом будет он.
Мы взяли с ним по фирменной солянке.               
В ней были и маслины и лимон,               
Приправой – сельдерей и кардамон.               
Для аппетита, не за-ради пьянки
Мы заказали водки двести грамм,
Чтоб трапеза пошла в охотку нам.

74
Потом салат и в сухарях свинина
По счёту расплатился Николай.
Я возместить собрался половину,               
Но он не взял, сказав: «Не обижай.               
Я не терплю копеечных расчётов               
По поводу каких-то антрекотов...               
Виталий, всё. И слушать не хочу.               
Я пригласил, и я за всё плачу!»               
- Но, Николай, тебе открою тайну:
Я сам за всё привык всегда платить.
- Ну, хорошо, в расчёте хочешь быть,               
Тогда возьми бутылку «Баллантайна».               
Я так и сделал. И в купе опять
С попутчиком мы сели выпивать.

75
Сосед, предполагал я, вероятно,               
Дальнейший ход своих сердечных дел               
Поведает сейчас. Но деликатно
Без спросу в душу лезть к нему не смел.               
А он помалкивал, и мне хотелось               
Сказать ему (на языке вертелось)               
Мол, продолженье кто-то обещал.
Но я терпел, в руках стакан вращал.
И просьба не понадобилась. Выпив               
Душистой крепкой влаги два глотка,               
Сопровождая их движеньем кадыка,               
Он дружески спросил: «Вчера я, Витя,               
Тебе не очень сильно надоел               
Воспоминанием своих амурных дел?»

76
- Напротив, Николай, я весь – вниманье.               
Вчера я вспомнил и свои дела –               
Испытывал похожие страданья,               
Несчастная любовь у всех была!               
- Тогда давай на грудь слегка накатим,               
Напиток сей на самом деле знатен.               
Мне трезвому неловко вспоминать,               
Вернее, в слух всё это изливать.               
Мы выпили. – «Ты знаешь, эта Гала
Была насколько раньше дорога,               
Настолько оказалась далека.
Ну, совершенно посторонней стала.               
Совсем о ней я думать перестал,
При редких встречах лишь слегка кивал».

77
Но к пылкому к девицам отношенью
(А я не потерял к ним интерес),               
Добавилось холодное презренье.               
Заранее известен был конец –
Обман, предательство, коварная измена,               
Слова – пустышки. Я познал им цену,
И верить женщинам не собирался впредь –               
Когда не веришь, легче ложь терпеть.               
Пускай болтает про любовь, ехидна.
И я скажу: « Я так тебя люблю!»               
Очередной милашке. Пересплю               
Разок – другой, а дальше будет видно –               
Встречаться с этой? Новую искать?
Но в сердце никого нельзя пускать.

78
Я стал вести на потайном листочке               
Реестр баб – такой сексодневник,
В котором буквы, крестики, кружочки               
Несли всю информацию о них:               
Интимные подробности и имя,
В каких я позах кувыркался с ними,               
Когда и где я ими обладал,
В строке проставив надлежащий балл               
По пятибалльной простенькой системе.               
И эти закорючки мне могли               
Восстановить историю любви
Спустя и продолжительное время.               
Хочу тебе признаться от души –               
Подружки были очень хороши. 

79
О женской красоте замечу: наши               
Девчонки (я объездил много стран)               
Француженок и немок много краше,               
Испанок, итальянок, англичанок,               
Норвежек, шведок, финок и гречанок,               
Не говоря уж про венгерских обезьян.               
В сравненье с ними Дунька из колхоза               
Блистает как перед капустой роза.               
Любую нашу Машу приодень               
И причеши – уже супермодель.
А бриллианты в уши ей повесьте,
Такой получится убойный вид,
Что Клавку Шифер красотой затмит,
Куда там дохленькой Евангелисте!
И будут звать её на перебой;«Пентхаус»,
 «Два-икс-эль», «Максим», «Плейбой».

80
- С тобой согласен. Видел их довольно,               
Когда перегонял свои авто
Из Дортмунда, Ганновера и Кёльна,
На немок насмотрелся как никто.               
По Польше проезжал: Варшава, Познань.               
И внешний вид полячек мною познан.               
Конечно, это беглый был обзор,
Но ни одна не привлекла мой взор.               
Но как пересечёшь свою границу
И въедешь в достославный город Брест,               
(Он как Иваново, как ярмарка невест),               
Глаза как маятники мечутся в глазницах.               
И проезжая улицы, мосты,               
Дуреешь от девичьей красоты.

81
-Так вот, встречался я всегда с такими,               
Каких не стыдно поместить в журнал.               
Знакомиться не просто было с ними,               
Но я других себе не выбирал.               
Знакомиться девица не желает –               
Тут в бой язык мой – помело вступает.               
Годится комплимент и анекдот:               
Глядишь, каприза телефон даёт.
А то и едет с нами на «балдёжку»,               
С собой берёт подругу иль подруг,               
Что расширяет мне объектов круг,               
Да и друзья их пользуют немножко.               
Бывали неудачные попытки.               
Но девушки у нас кругом в избытке.

82
Менял подружек я довольно часто,
Но отношений сам не прерывал.
А появлялись новые девчата –
В свой круг знакомств и новеньких включал.               
Я ничего не обещал девицам –               
Лишь только дать возможность порезвиться,               
В компании побыть, слегка бухнуть,               
Позаниматься сексом и уснуть,
И утром дать возможность похмелиться,               
Пред тем, как совершить обратный путь.               
А можно просто после ресторана               
Поехать на реки пустынный брег –               
Когда не мог найти для нас ночлег               
Или домой явиться нужно рано.               
Поехали. Финал мы знаем оба.               
О жигулях хочу сказать особо.

83
О, ВАЗ! Слуга и друг, и конь, и койка!               
Не знаю сексуальнее машин.               
Моя изрядно трёпаная «тройка»               
Была во всём подспорьем мне большим.               
Давала ты хозяину свободу-               
Летишь на зависть пешему народу.               
Тогда машины были не у всех-               
Престиж и гордость, скорость и успех!               
Вот скрипнул тормозами у бордюра,               
Двух девушек беспечных посадил,               
Лапши им на уши немного нагрузил,               
Затем - одну домой, другую дуру               
Везёшь на реку, воздухом дышать,               
В надежде с нею там не оплошать.                               

84
Глушу мотор. Беру её в объятья
И первый поцелуй как первый шаг.               
Ладонью забираюсь к ней под платье,               
Потом внезапно дёргаю рычаг.
Под креслом тихо пискнула пружинка,               
Откинулась горизонтально спинка.
Вот гениальное устройство «Жигулей» –               
Момент, и ты на спутнице своей!
К большому удивлению подружки
Про «да» и «нет» ей поздно размышлять,               
И невозможно парню отказать –
Уже лежит на кожаной подушке.               
А после ласк - купание в реке,               
В ночной воде, как в тёплом молоке. 

85
А дома – напряженье не на шутку:
То вроде мир, а то опять война.
Но мальчик ходит в школу, жаль Мишутку.               
Поэтому терпела всё жена.
Не разговаривала месяцами,
Невидимую стену между нами
Могла до бесконечности держать,
Хватало ей терпения молчать!
Ни на один вопрос не отвечала.
Ну что за удивительный талант!
Лишь коброю шипела: «Квартирант»,
Всё остальное будто уж сказала.
Её молчанье я умело применял –
Причин ухода ей не объяснял.

86
Естественно, всегда есть доброхотки               
(Завистливый коварный женский пол):               
Всё сообщат жене про мужа ходки –               
Где он гулял, и с кем когда ушёл.               
Татьяна большей частью всё молчала,               
Как будто бы меня не замечала.               
Но иногда молчание прорвёт:
- Когда ты нагуляешься, урод!
Опять в кабак ходил с какой-то шлюхой!               
И даже ей цветочки подарил.
Свою ты похоть удовлетворил.
А я потом должна про это слушать!               
Не верь ты этим тварям, что звонят.               
Они ж нас просто развести хотят.

87
- Да, я бываю в разных ресторанах,
Но ты пойми, Татьяна, я же мент!
Я опер. И отнюдь не на Багамах               
Толчётся подучётный контингент.
Про женщин – это сплетни всё и враки.               
Они тебе завидуют, собаки.               
Возможно, это происки врагов,
Их много у любого из ментов.
Не очень Таня верила, конечно,
Но ревновать – большой душевный труд.               
Да мало ли, что анонимы врут?               
Ведь к сплетням страсть у женщин вековечна.               
Коли живёшь, так надо как-то жить,
Что толку язву долго ворошить.

88
Был у меня приятель, звать Максимом.               
По девушкам известнейший мастак.               
Играл он на гитаре, пел красиво,
И снять подружку для него пустяк.               
Он был женат, но это не мешало
Ему ходить своей дорожкой шалой.               
Как, впрочем, не мешало никому,
Кто был причислен к кругу моему...               
Уехала жена его однажды
На выходной в деревню. Навестить               
Родителей, в хозяйстве подсобить.               
Спасти картошку от июньской жажды
А Макс, уж коли случай был такой,               
Девчонку снял, привёл её домой.

89
С подружкой Макс полночи прорезвился .               
К утру совсем иссяк его запал.
И как всегда, он крепенько напился –
В те годы он уж хорошо бухал.               
Повышенная тяга к алкоголю               
Максима привела к большому горю.
Оно случилось через много лет –
От суррогата мой дружок ослеп... …               
Проснувшись, Макс полез совокупляться,               
Забыв, что день идёт уже давно.               
Его подружке новой – всё равно,
Но на часах уж было восемнадцать.
И вот в момент порыва жгучей страсти               
Своим ключом дверь открывает Настя.

90
Увидев всё, опешила сначала,
Но волю не дала своим слезам:
- Прости, Максим, я вам не помешала?               
Представь мне, дорогой, свою мадам.               
- Коллега по работе...Звать Светлана,               
Мы выпили в честь выполненья плана.               
Она...мой старый и хороший друг.               
Максим не попадал в штанину брюк,               
Неловко прыгая. Штаны не лезли.
- Максимушка, ты на кроватку сядь.
В постели друг – он пидор или ****ь!               
Даю минуту, чтобы вы исчезли!
На улицу Макс проводил девицу,
А сам назад домой пошёл – виниться.

91
Тут началось: и плачь, и крик, всё сразу.               
Кричала Настя: «Сволочь ты, Максим!               
Приводишь в дом какую-то заразу!
В постель, в которой мы с тобою спим!               
Ты гад, кобель! Ну сколько могут длиться               
Твои гулянки! Я же удавиться               
От дел твоих бессовестных хочу!
Ты думаешь, что если я молчу,
То значит, я не знаю, мне не больно,               
Что ты гуляешь как блудливый кот!               
Где хочешь, там води свой хоровод,               
Из дому уходи, с меня довольно!»               
Тираду кончив, Настя в шкаф полезла,               
Достала Максу чемодан облезлый.

92
- Настёна, ну прости меня, скотину.
Я виноват, я очень виноват!
Напился вдрызг, и в этом вся причина,               
Клянусь, Настёна, брошу выпивать!               
Да был бы трезвый, ни за что на свете               
Не стал бы, на фига мне девки эти!               
Ведь я всегда люблю тебя одну –               
Красивую и умную жену.               
Но потому, что был я пьяный в дышло,               
Я сделать с девкой ничего не мог...
- Да я стояла ведь у ваших ног!
- Пытался, да, но ничего не вышло.               
Я гад и сволочь! Даун и дебил!               
Но, Настя, я тебе не изменил! 

93
Жена бойкот Максиму объявила –               
Молчала, не глядела, что он ест.               
По вечерам из дому уходила –
К подруге, что жила через подъезд.               
Через неделю Настя помягчела,               
Заговорила, знать переболело,               
Утих огонь полученных обид.               
Приобрела она весёлый вид,               
А через месяц как-то пошутила:
«Мой муж на баб не смотрит, коль не пьёт,               
А выпил, у него уж не встаёт».
Что ж, знать поверила или забыла.
Когда жена не хочет разводиться –               
Поверит и в такую небылицу.
Пример Максима был наукой мне –
Не признаваться никогда жене.

94
А время шло – и месяцы, и годы.               
Уже закончен университет,
Стал сам преподавать. Мои доходы               
Немного увеличили бюджет.               
На службе и ругали и хвалили,               
Бывало всякое, раз наградили.
Я перешёл в отдел БХСС –
Там поспокойней, время больше есть.               
А если снять квартиру? – я мечтаю.               
Уйти, не мучить ни себя, ни Таню.               
Да больше мучил не себя – её.               
Вот и уйду на съёмное жильё.
Но потерять придётся больше ведь –               
Подходит на квартиру очередь
Решил, сначала получу квартиру,               
Жилищные возможности расширю.               
Потом квартиру можно разделить               
Путём обмена, если уходить.

95
Однажды в кабинет ко мне заходит               
Внештатник мой по имени Олег –               
Братишка младший Стасова Володи,               
Отметивший недавно двадцать лет.
По возрасту, конечно, мне не пара,
Но сам Володя – мой дружище старый.               
Поэтому, став взрослым, младший брат               
Попал тотчас под мой протекторат.               
Ему я выдал удостоверение –               
В бордовой твёрдой корочке мандат               
(Тогда такому всякий был бы рад),
О том, что он сотрудник управления,               
Имеющий ряд льгот и полномочий.               
Олег той «корочкой» гордился очень.

96
Внештатники мне очень помогали,               
Свидетелям повестки развозя,               
Различные бумаги собирали
;Ведь без бумаг у нас никак нельзя;               
Бывали на проверках и облавах,               
Живцами выступали на подставах               
И в прочих ситуациях крутых;               
Годились и для роли понятых.               
У них в торговле появлялись связи –               
Глядишь, чего-нибудь перепадёт.;
А где иначе паренёк возьмёт
Сгущёнку, колбасу, бельё из бязи?               
Конечно, всё за деньги, а не даром,
Была достать возможность – гонораром.

97
Так вот, Олег в мой кабинет заходит,               
Сияя, словно новый медный таз,
С собой созданье нежное заводит –               
Привёл её, понятно, на показ.               
Ах, что за чудо! Загляденье просто.               
Повыше среднего немного роста,               
Была девчонка статна и стройна –               
Божественно природой сложена.               
Не полная отнюдь, и не худая,
От шеи до плеча изгиб покат,
И талии осиный перехват,
Под трикотажной блузкой – грудь тугая.               
Конечно, не отметить я не мог
Всю прелесть длинных загорелых ног.

98
С фигуры описанье начинаю –
Обычно так смотрю я на девиц,
При этом их глазами раздеваю,
И мысленному взору нет границ.
Для многих мужиков важнее тело:               
Грудь, ноги хороши – знакомься смело.               
Я, каюсь, сам принадлежу к таким –               
Самцам безмозглым, грубым и тупым.               
Но если к телу и лицо прелестно,               
То это слово молнии удар,
Который может вызвать и пожар –
Чем кончится, лишь небесам известно...               
Лик девушки хорош необычайно.               
Олег пришёл похвастать не случайно.

99
На стебле тонкой и высокой шеи
В окладе стрижкой вспененной волны               
Волос, что были золота темнее,
Сидел бутон прелестной головы.               
Высоким лбом с мадонной чем-то схожа,               
И нежных щёк слегка румяна кожа,
И серые огромные глаза.
В них глубоко – смешинка и слеза.
Я никогда не мог осмыслить фразу,               
Такую как «лучистые глаза».
Ну кто это придумал и сказал?
Досель я не встречал таких ни разу,               
Лучами я считал морщинок сеть.
А тут увидел глаз лучистый свет.

100
Библейский нос, без всякой краски губки,               
Одежды – минимум в палящий зной:               
Лишь блузка, лоскуток недлинной юбки,               
И босоножки с кожею резной.               
Олег назвал красавицыно имя:
- Марина, второкурсница. Хотим мы               
Пойти обедать. Может, Николай,
И ты желаешь? Нет, тогда гуд бай!               
Но с полчаса ещё поговорили,               
Олежек распустил павлиний хвост,               
Казался важным, ахинею нёс,
Не замечал иронию Марины. 
Ушли. Олег один пришёл под вечер,               
Делиться впечатленьями от встречи.

101
- Ну, как тебе понравилась девчонка?               
Я сел сегодня с ней в один трамвай.               
Она купаться ехала с зачёта.
И снял её. Как тёлка, Николай?               
- Марина мне понравилась, не скрою,               
И даже поразила красотою.
Но кажется мне, дорогой Олег,
Не тёлочка она, а человек.               
У вас с ней вряд ли будет продолженье –               
Она горда, братишка, и умна,
И с юмором. Сдаётся мне, она
Высокое имеет самомненье.               
- Ну, ничего, я тут не уступлю,               
Через неделю с тёлкой пересплю.

102
- Ну что ж, дерзай, но только осторожно,               
Быть может, и не так она сложна.
За полчаса общенья невозможно
Понять девчонку, кто же есть она.               
Для проясненья дел своих амурных               
Бери её, я тоже из дежурных
Своих подруг кого-нибудь возьму.               
Поедем на протоку Бугурму,
Винца прихватим, минералки, пива,               
Позагораем, выпьем. Там, глядишь,               
Марину ты свою уговоришь.               
А нет, так просто «отдохнём красиво».               
Я предлагаю завтра нам собраться               
У речвокзала часиков в двенадцать.

103
Мы в полдень встретились у речвокзала,               
Поехали в укромный уголок –
На дикий пляж, на стрелку, где впадала               
Речушка малая в Оби поток.               
Расположились, югославский вермут               
Разлили по стаканам (он в то время               
Считался за немалый дефицит –               
Хорош на вкус, красивый внешний вид).               
Марина в ярко-голубом бикини,
С неё подолгу не сводил я глаз:               
Девчонка просто самый высший класс,               
Фигурка юной греческой богини.               
Мой интерес к ней видела и Алла,               
И, кажется, немного ревновала.

104
- Я поднимаю, дорогие дамы,
Бокал за бесконечную любовь!
Одну любить готовы не всегда мы,
Тогда к другой пусть вспыхнет чувство вновь.               
Любви объект, он так непостоянен,
Как быстрый кадр из фильма на экране,
Сам по себе недолог и летуч –
Тем ярче кадры, чем мощнее луч.
Вот за него я выпить предлагаю,
За этот яркий луч – поток любви,
Который есть у каждого в крови!
А, может, не у каждого, не знаю.               
Но у кого-то больше лили меньше,               
Обязан быть он у мужчин и женщин.

105
Закончив тост, я чокнулся с Мариной,               
Олегом, Аллой, каплю пригубил,
Совсем чуть-чуть – мне управлять машиной.               
(Я за рулём с недавних пор не пил).               
Поплавали и на песке погрелись.               
Погода для купанья просто прелесть –               
Ни облачка, жара и ветерок
Рябит волну у самых наших ног.               
Вновь выпили. Олег пошёл с Мариной               
В чащобу гибких пойменных ракит.               
Лицу придал я равнодушный вид –               
Увлёкся чтеньем этикетки винной.               
На деле же я очень не желал,               
Чтобы Олег Марину уломал.

106
Но вскорости девчонка возвратилась,               
За ней Олег вразвалочку бежит –
Вид недовольный, знать, не получилось               
Марину под кусточком уложить.               
А солнце продолжало своё дело –
И жарило тела, не просто грело.
И надо бы переместиться в тень,
Но даже просто шевельнуться лень.               
Но хошь – не хошь, обязаны укрыться:               
Песок, как угли, с неба льётся жар –               
Вот-вот случится солнечный удар;               
И все спешат в потоке охладиться.               
Затем простынный сделали навес,               
Так прообщались день почти что весь.

107
Уже под вечер, жаркий рай покинув,               
По чёрной, мягкой, вязкой мостовой               
Мы Аллу довезли, затем Марину.
Олег остался с ней, а я – домой.
Олег пришёл ко мне через неделю.               
Сперва поговорили мы о деле,
Потом спросил я, как бы невзначай:
- Ну как Марина? Ты её встречал?
Ты переспал с красоткой, как грозился?               
- Нет, ничего не вышло у меня.               
Я с ней валандался четыре дня,
Но результата, Коля, не добился.
И продолжать с Мариною водиться               
Бессмысленно – я не хочу жениться.

108
- Да, незадача. Есть, браток, девицы,               
Которых ты вовеки не возьмёшь.               
Такая с парнем не спешит ложиться,               
Коль скоро он на принца не похож.               
Но слава Богу, много баб хороших,               
  Которые ведут себя попроще.               
Ты специализируйся на них –               
Красивых и покладистых, простых.               
Да я и сам, признаюсь, простодушных               
Предпочитаю, в основном, любить –               
На раз-два-три их можно покорить.               
Вот разговаривать мне с ними скучно.               
Но для постельного, признаюсь, дела               
Важней совсем не интеллект, а тело.

109
Прошло недели три с того купанья.
На службе (впрочем, как всегда) завал:               
Дела, бумаги, сроки, задержанья.
Но про Марину я не забывал.               
Красавица запала в душу крепко,
Она мне снилась по ночам нередко.               
Но встречи с ней нарочно не искал,               
Хотя и номер телефона знал.
Я вовсе не герой её романа
И старше на семнадцать полных лет.               
И что могу я дать ей, кроме бед?
Ведь у меня есть Миша и Татьяна.
И не уверен как-то был, признаться,               
Захочет ли она со мной встречаться.

110
Вопрос, как говорится, без ответа...               
Однажды еду я, жару кляня, –
Под козырьком, от солнечного света               
Укрывшись, ждёт автобуса она.               
Остановился, погудел Марине.               
Узнав меня, она пошла к машине.               
- Садись, Марина, с ветерком домчу.
- Да, ветерка я свежего хочу,
Иначе скоро от жары растаю.
- Тебе куда? – В «Черёмушки», домой.               
Когда же прекратиться этот зной?               
Скорей бы осень, о дожде мечтаю.
- До осени далече, дорогая.
Но от жары одно я средство знаю.

111
Я предлагаю съездить искупаться,               
Сейчас четыре – самая пора.
И на машине поучу кататься,               
Когда иссякнет вечером жара.               
- Заманчиво мне ваше предложенье,               
Но вы же захотите продолженья,               
Но ничего не будет, уж пардон.               
Терять со мною время не резон.
- На это не надейся, не пристану.               
Я предлагаю водный моцион,
Не очень долго будет длиться он –               
На вечер у меня другие планы.               
Мы незаметно въехали во двор,               
Любезный продолжая разговор.

112
Марина вышла. Солнце озверело.
И я, отъехав в тень, спокойно ждал.
Да где уж там спокойно! – сердце пело
От радости, я просто ликовал.
Вот час прошёл, подъезда дверь открылась,               
И на крыльце Марина появилась,
По лестнице спустилась, не спеша,
Легка и бесконечно хороша.
В машину села: - «Я не очень долго?
Вы мокрый весь от этой духоты».
- Давай, Марина, перейдём на «ты»,
От вежливости лишней мало толку.
Демократичнее общаться будем               
И нашу разницу в годах забудем.

113
Я знал одно безлюдное местечко –               
Уютный тихий небольшой залив
С песчаным дном и берегом, где речка               
Теряла силу, русло изменив.
Вот там расположились и купались,               
Барахтались в воде и кувыркались.
Я вольностей себе не позволял –               
Лишь невзначай Марину обнимал.               
Мы на песочке обо всём болтали.
Она была смешливой и смешной.
И не гордячкой, а совсем иной,
Какой не видел я её вначале.
Ирония и колкости забыты –
Они служили для самозащиты.

114
Вот солнце покраснело предзакатно,               
Жара сменилась свежестью речной.               
Мы с девушкой поехали обратно,               
До трассы по дороге полевой.               
- Ну что, за руль намерена садиться?               
- Конечно, я мечтаю научиться.               
Люблю машины. Пробовала раз,               
Водила по степи большой Камаз,               
Когда с девчонками в деревне были –               
Послали на уборку год назад.
Там понаехало водителей – солдат.               
Они меня немного поучили.
- Нет разницы, Камаз, Москвич иль Ваз…               
Педали три – сцепленье, тормоз, газ.

115
Машина дёрнулась и задрожала,
И резво стала скорость набирать.
- Не торопись, помедленней сначала.               
Уметь водить – совсем не значит гнать.               
Я вижу, ты наездница лихая
И ученица, в общем, неплохая.
Давай теперь до города рули,
Авось не раздолбаешь «Жигули».               
Закончился урок наш автошкольный.               
Нагрузку вынес «жигулёнок» мой,
И я доставил девушку домой.
Была она усталой, но довольной.
С Мариной у подъезда мы расстались,               
Тогда же в первый раз поцеловались.

116
Мы виделись с Мариной постоянно,               
Я вечером за нею заезжал,
Порой водил на ужин в рестораны               
И по шоссе за городом катал.               
Я научил её водить машину,
Как водят далеко не все мужчины.
Её узнали все мои друзья,
Я им сказал – Марина лишь моя.
И все попытки с нею пообщаться,               
Двусмысленность сказать, пофлиртовать,               
Иль как-то по-другому приставать,
Мной будут беспощадно пресекаться
Не понявший один поддатый жлоб               
Попытку сделав, заработал в лоб.

117
А вскоре собрались на теплоходе
Мы чей-то день рожденья отмечать.               
Была с собой гитара у Володи –               
Любитель он, подвыпив, побренчать.
Вот попросила инструмент Марина
И стала напевать романс старинный               
Негромко, задушевно, глубоко,
Касаясь струн умело и легко,
Не три простых аккорда извлекая,
К каким привык походный инструмент,               
Но переборов аккомпанемент
Щемящих, нежных, в голос свой вплетая.               
И слушали мы все, разинув рты,               
Звучанье необычной красоты.

118
Когда закончила Марина пенье,               
Единодушно мнение своё
Все выразили гулом одобренья               
И спеть ещё я попросил её.
Как она пела! Как она играла!
Меня всего любовь переполняла
И гордость за предмет своей любви.               
Не в силах ощущения свои
От окружающих хоть как-то спрятать,               
Я весь светился. – «О, да я смотрю,               
Ты как жених. Красавицу свою
Ещё не собираешься сосватать?
Сказал Алёша, мой товарищ верный.
- Коль будет так, то ты узнаешь первый.

119
Везя её домой, сказал: «Марина,
Ты гитаристка – просто виртуоз!»
- Ну что ты, инструмент мой – пианино,               
А на гитаре – это не всерьёз.
- Когда на пианино мне сыграешь?
- Да хоть когда. Как только пожелаешь.               
Как первый раз зайдешь ко мне домой,               
Сыграю вальс в мажоре си бемоль.
- Согласен слушать от тебя хоть гаммы,               
Но это нужно сделать как-то так,
Что бы не спровоцировать инфаркт
От вида моего у «нашей» мамы.
Она и знать не знает о таком,
Что дочь её дружна со стариком.

120
Я не хотел обманывать Марину
И о себе ей правду рассказал,
Что я женат, люблю жену и сына.               
(Насчёт любви к жене, конечно, врал).               
Ещё сказал, едва ль не с первой встречи,               
Что денежно не очень обеспечен.
Какие там доходы у мента?
Для роскоши – профессия не та.               
Квартира есть, раздолбанная «тройка»,               
Но денег нет машину поменять,               
Приходится на рухляди гонять;
Её это не трогало нисколько.               
А  мы без папы самою вдвоём.               
И не богаче вашего живём.

121
Марина рассказала откровенно,
Что дружит с парнем вот уж целый год,               
Он однокурсник и самозабвенно
В неё влюблён, и в ЗАГС её зовёт.
Но замуж выходить, конечно, рано.
И, кажется, что будет он тираном –
Он и теперь уже как мавр ревнив.
А так хорош – высок, умён, красив.
Ещё один имеется поклонник –
Со школьных лет проходу не даёт,
Но в армии сейчас, и письма шлёт –               
Драчун, потенциальный уголовник.
- Знать, что любима, безусловно, лестно,               
Но с ними мне совсем неинтересно.

122
Однажды мы поехали купаться...
(В те дальние теперь уж времена
Мы не могли иначе развлекаться:
В жару река спасала, лишь она...)               
Раздался звук, скрежещущий и резкий,               
Знать развалился передок подвески,               
В асфальт машина низко ткнула нос,               
Едва не покатившись под откос.
Я понял, что застряли мы надолго.
- Марина, на сегодня кончен бал.               
Езжай домой на «тачке» – я сказал,               
Вот едет с огоньком зелёным «волга».               
Нет, Коля, не поеду я домой.               
Уеду, как приехала-с тобой.

123
До вечера машина простояла,
Покуда мне не привезли запчасть.               
Марина тут от жара изнывала.
Я думал – может в обморок упасть.
В конце концов, до пляжа докатились,               
В речной воде немного охладились.               
Голодные, поехали домой.
За то, что девушка была со мной,
Я был ей бесконечно благодарен.
Её самоотверженность ценя,               
Подумал: жарилась из-за меня,
Как будто я её любимый парень.
Тем фактом, что от зноя не сбежала,               
Она в меня уверенность вселяла.

124
Сближение с Мариной продолжалось,               
Я в ласках становился всё смелей.               
Марина таяла, и мне казалось,
Что станет вот сейчас она моей.               
Уже рывком раскладывал сиденье,               
Испытывая сладкое томленье,
Но девушка сказала: «Николай!
Трусы с меня так грубо не срывай.
Ты можешь, Коля, надо мной смеяться –               
Я девочка ещё. Имей же такт –               
С тобой произойдёт мой первый акт,               
Но должен он в постели состояться»
И я сказал: « В постели так в постели».               
Найду её для столь желанной цели.

125
Серёга Потин, мой дружок заклятый,               
Шабашил в те поры по деревням –               
Кошары строил и жилые хаты,               
Давал работу спившимся бичам.               
И хоть строительство велось халтурно,               
Но денег огребал Сергей недурно,               
Рабочих лишь немного оделял,               
Окончив стройку, водку выставлял.               
Упившись, говорили те блаженно:               
- Спасибо, барин, ты наш лучший друг,               
Даёшь нам деньги, а не на испуг               
Берёшь, как делают всегда чечены –
Те вместо денег ножиком грозят.               
Да, знаем, резали они ребят.

126
Я раньше очень часто с ним встречался.               
Неутомимый шалопай – кобель,
Серёга тем всегда и отличался,
Что мог любую уложить в постель.               
Известны всем такие кавалеры –               
Приказчика галантные манеры,               
Язык весёлый мелет ерунду,
Плечист, усат, носат как какаду.
Любил Серёга яркие одёжки,
И по-французски знал «лямур», «тужур»,               
Он был кумиром пэтэушных дур               
И пачками возил их на «балдёжки».               
В компании с такими я молчал.               
Один Серёга весело трещал.

127
Но летом он уехал на «шабашку».               
Порой звонил и в баню приглашал.               
Рассказывал про «бандершу» Наташку,               
И с нею познакомить обещал.
Он говорил, что эта вот Наташка,               
Хотя сама и выпивает тяжко,               
Приводит сельских молодых девчат,               
Их на показ выстраивает в ряд.
Серёга врун, но врёт всегда без злости.               
Да и в знакомствах нет теперь нужды.               
Но Ольгино поближе Кулунды,               
И я позвал Марину к другу в гости.               
Сто вёрст плохой асфальтовой дороги               
И мы к обеду были у Серёги.

128
Обедали у «бандерши» Натальи:               
Зелёный борщ, с капустой пирожки.               
Хозяйка, поминая гениталии,               
Бранилась, как не могут мужики.
Была она бабёнкой коренастой,               
Небольшеглазой, низенькой, задастой –               
Секс – символом ей быть не суждено.               
В разводе с мужем состоит давно.               
Нехватку ласки водкой восполняет.               
Зла на язык и может дать в поддых,               
И ненавидит девок молодых,               
Поэтому к Серёге их таскает. 
В совхозе не быкам хвосты крутила –               
Единственный снабженец – это сила.
129
Наталья для совхоза доставала               
(Сама возила на грузовике)               
Цемент, кирпич и пиломатерьялы;               
Весь дефицит держа в своей руке.               
Серёга Потин - тот ещё пройдоха!               
В деревне здесь устроился неплохо:               
И стройматериал ему даёт
Наталья, и девчат в постель кладёт.               
Как говорится, с интересом дружба.               
В подробные детали не вникал,
Но, думаю, Серёга ей «башлял»,               
А может быть, порою и ласкал –               
Чего не сделаешь, коль делу нужно! -               
Ну что, поедем в баню, Николай? -               
За этим и приехал, жарь давай!

130
Поехали полями, степью, лугом,               
Пересекли мосток через ручей.
На двух машинах едем друг за другом –               
С Мариной я, а впереди Сергей.
В машине с ним уселся и работник.
На вид алкаш, но с топором, как плотник.               
Сергей сказал ему: «Давай, Петров,
Бери топор, нарубишь в баню дров».               
Остановились на большой поляне,               
Вокруг смолистый величавый бор,               
Вошёл в него работник, взяв топор.               
Я огляделся, не увидел бани-               
Лишь жести лист и рядом из травы               
Торчал кусок асбестовой трубы.

131
Отбросив гнёт с травы зелёным комом,               
Серега, отодвинув этот лист,               
Прогрохотавший отдалённым громом,               
Полез по земляным ступенькам вниз.               
Я засмеялся: «Что это, Серёга?               
Не баня это вовсе, а берлога,
Какая-то звериная нора.
Иль склеп. Но мне в могилу не пора».               
Серёга прогудел из подземелья:
- Давай спускайся, девушку зови.
Здесь здорово, ты только посмотри,
Как в номере хорошего отеля.
Приятель врал – в землянке лишь печурка               
И две доски, лежащие на чурках.

132
Марина лезть в берлогу отказалась,               
Оставшись на поляне у машин.
- О землю перепачкаюсь, - сказала, -               
Вовек не отстираю крепдешин.               
Мы с Потиным попарились в итоге. -               
«Надеялся, - поведал я Серёге, -               
Удастся здесь с Мариной переспать,               
А у тебя – нора». – «Так ночевать               
У бандерши ты можешь оставаться.               
Та может на ночь к матери пойти». -               
Да нет, Марине нужно к десяти.               
И сам явиться должен я в двенадцать.               
Давай-ка после бани грязь отмою               
И нынче распрощаемся с тобою.               

133
Отмылся у колодца, слава Богу.               
Пошвыркав у Наталии чайку,
Поехали в обратную дорогу,
Открыв окно, дав волю ветерку.
Над «бандершей» и «баней» пошутили –               
Удивлены увиденным мы были;               
К одиннадцати прибыли домой.               
Была суббота, завтра выходной.               
Поцеловав, я высадил Марину.               
Сказал, что завтра буду ей звонить.               
Возьму в кино билеты – может быть               
Посмотрим интересную картину.               
Марина весело рукой махнула               
И в дверь подъезда бабочкой впорхнула.

134
Наутро я поехал в управленье
В порядок документы привести –               
Подшить дела, оформить сообщенья,               
Поэтому и прибыл к девяти.
Я не люблю конторской волокиты,               
Неделями коплю бумажек кипы,
Уж лучше в месяц день им посвятить,
И сразу всё оформить, склеить, сшить.               
Хоть и погряз в бумажной я рутине,
Но о любимой думать продолжал
И весь от нетерпения дрожал,
Но раньше двух не стал звонить Марине.               
Пусть выспится, понежится в постели,               
Поможет матери, посмотрит телек.

135
Четырнадцать. И я звоню Марине.
Вот странно, что-то трубку не берёт.               
Такого не было ещё доныне.
Тем более, звонка Марина ждёт.
Не дозвонился и повесил трубку.
Звоню опять через одну минутку,
Но получаю тот же результат –
Гудки тревожно в пустоту летят.
Да что ж такое? Где моя Марина?
Пошла за хлебом? – в доме гастроном.               
Звоню уж час. И хоть была бы в нём,
Уже должна прийти из магазина.
Поехать к ней и в двери постучаться?
Но с мамой мне никак нельзя встречаться.

136
Нет, я поеду. Что могло случиться?               
Возможно, неисправен телефон.
И вот уже моя машина мчится
В «Черёмушки», а вот знакомый дом.               
Пойду и постучусь. Откроет мама,               
Скажу, ищу Сабурова Ивана.
Ошибся адресом, всего делов.
Марина выйдет, так не нужно слов.               
Вошёл в подъезд. Вот номер сто четыре,               
Нажал на кнопку и услышал трель.               
И тишина. Я постучался в дверь.               
Нет никого сейчас в её квартире.
Я постоял и позвонил опять.               
Потом решил в машине ожидать.

137
Я вышел. На душе тревожно, гадко.               
В машину сел и нервно закурил.
В мозгу мелькали глупые догадки,               
И голос внутренний мне говорил:               
- Ну что, мудак, опять ты заигрался
В любовь. А ведь когда-то зарекался
В игру такую больше не играть.               
Двенадцать лет прошло и ты опять               
Влюбился как пацан, скажи на милость!               
  - Ну перестань, прошу тебя, заткнись.               
Не укоряй пока, угомонись –
Ведь ничего покуда не случилось.
Да мало ли куда она отбыла.
Обидно только, что не позвонила.

138
Уж пятый час. Похоже бесполезно               
Торчать без дела здесь, в тени ракит.               
Но где она? И в голову мне лезло –               
Вдруг заболела? Вдруг аппендицит?               
Иль сердце прихватило? Так бывает,               
Больных жара такая убивает,
Здоровых может превратить в больных.               
Не помнят старожилы дней таких –               
Жара за сорок. Пекло как в Сахаре.               
Замесят хоть бы капелька дождя!               
Но хватит ждать, фантазии плодя.               
Сказал себе – езжай на службу, парень.               
Там можешь ты от зноя отдохнуть,
В конце концов, ответит кто-нибудь.

139
Я ехал, но куда мне торопиться?
Коту под хвост все планы, чёрт возьми!               
Пойти в кабак, как следует напиться?               
Но рано, всё закрыто до восьми
;И двигаясь к центральному бульвару,               
Вдруг неожиданно увидел пару:               
Высокий парень в фирменной джинсе               
И с ним Марина в юбочке-плиссе.
Они по тротуару шли навстречу.
Не мог поверить я своим глазам.
Нога сама дала по тормозам –               
Покрышки взвизгнули, асфальт калеча.               
Остановился, пару поджидая,
И плохо в тот момент соображая.

140
Из рядом припаркованной машины               
Выходит и приветливо идёт               
Какой-то незнакомый мне мужчина.               
Ко мне подходит, руку подаёт.               
Он кто? – я не пойму, – и что он хочет?
В окошко руку тянет и хохочет.
Но вдруг опешил: «Колька, что с тобой?»               
Я понял – это Боря, брат родной.               
- Привет, братишка, ты остановился,               
И я подумал, что из-за меня.
Я заходил к тебе второго дня
И долго ждал, но ты не появился.               
Его я слушал, головой кивая,
И вдаль глядел, Марину поджидая.

141
- Но ты в порядке? Не случилось горя?               
- Нормально всё, я человека жду.               
Сейчас совсем не до тебя мне, Боря,
А если нужен, вечером зайду.               
   - Ты завтра будь, у Вали именины.
- Зайду. – А сам глаз не спускал с Марины.               
Та с парнем шла, о чём-то говоря.
Выходит, я тревожился не зря.
Но не было ни ревности, ни злости.
Лишь в сердце боль, в ушах – какой-то звон.               
И дальше жить – какой теперь резон?
Меж будущим и прошлым рухнул мостик.               
Марины приближенья ожидая,
Сидел, на мир бессмысленно взирая.

142
Вот поравнялись уж с моей машиной,               
Вот было и совсем её прошли,
Но шаг остановила вдруг Марина
И вздрогнула, увидев «жигули».               
Вот что-то спутнику она сказала
И подошла, почти что подбежала
Ко мне, сказала: «Коленька, прости!               
Я объясню...» - «Нет, Марочка, иди!               
А объяснять мне ничего не нужно.               
Что должно было знать, увидел сам,               
Я доверяю лишь своим глазам.               
Твоё враньё мне слушать будет скучно»…               
Во рту песок, а ноги словно вата.               
  Опять все признаки микроинфаркта….

143
- «Сочувствую тебе и понимаю –               
Как смог ты подлый вынести удар.               
Когда такие плюхи получаю,
То самого меня бросает в жар.               
А что, с Мариной больше не встречались?               
Какие-то события случались?
Должно быть, с ходу ей отставку дал»?
- «Да нет, Виталий, ты не угадал.
На этот раз случилось по-другому...               
Но засиделись мы, пора размять               
Конечности, немного погулять
И подышать» – Мы вышли из вагона.               
 - «И солнце, и нежарко, вот лафа.               
Какая это станция?» - «Уфа».
           ***

Читатели простить меня должны-         
Я долго не садился за поэму,               
Мол, никому поэмы не нужны,
Поэтому закрыть собрался тему.         
Но есть и те, кто хочет продолженья,               
Узнать хотят про третий эпизод -               
Что дальше было с Николаем? Вот-               
Я вновь пишу, преодолев сомненья.
И вспоминаю слёзы Николая.
Возможно, виноват был алкоголь,
Но явно здесь была большая боль,
Бередил сердце он, воспоминая.
Слегка неловко было слушать это,
Но боль чужая - пища для поэта.

           ***
144
Немного подышали и вернулись.
Всё виски выпито, а чай остыл.
Мы на своих диванах растянулись,
Я книжку Есаулова открыл.
А Николай зашелестел газетой.
Но не смотря на остроту сюжета,
Глаза слипались, прерывалась нить.
Мне оставалось книжкою прикрыть
Лицо, теряя ощущенье тела,
Уплыть в блаженство, что зовётся сном,
Часа на два. Открыть глаза потом,
Увидеть -за окном уже стемнело.
-Завидую, Виталий, крепко спишь,
И я вздремнул, но громко ты храпишь.

145
-Прошу прощенья. Да, со мной бывает,
В особенности - лёжа на спине.
;Порой сосед никак не засыпает
И кулаком колотит по стене.
-Я представляю, каково жене.
-Она как раз привыкла к «тишине»,
И говорит, что сон с неё слетает,
Когда мой храп внезапно затихает.
В проёме проводник навис горою:
-Не нужно ли чего, да хоть пивка?
К нему есть вобла - гордость рыбака -
Из Астрахани, крупная, с икрою.
-Неси конечно! Вобла, да с икрой!
И пиво чешское неси, «Праздрой».

146
Он появился с воблой в крепких лапах,
Икряной, серебристой и сухой,
Отменной и на ощупь, и на запах.
Мы выбрали пяток. - А где «Праздрой»?
-Такого нет в вагоне-ресторане.
Из чешского там только «Старопрамен».
-Пойдёт. Бутылок шесть нам принеси,
Холодненького только попроси.
Мы с Николаем к вобле подступились,
Покрыли стол страницами газет,
И рыбу чистили, любуясь ей на свет,
А тушки жирным янтарём сочились.
И уж потом, отведав плоти нежной,
Отбили пива с пеной белоснежной.

147
Под пиво плавно потекла беседа.
Я с аппетитом рыбку смаковал,
И вновь внимал вагонному соседу.
А он свою «love stori” продолжал:
-Так вот, Марина к пареньку вернулась,
Сказала что-то кратко, оглянулась,
Потом качнула головою «нет»
И удаляясь, бросила: «Привет».
Открыла дверь, со мною рядом села.
А я рукой не в силах шевельнуть,
Сидел недвижно. Голова гудела,
Но всё же понемногу оживал.
-Марина, уходи. - Я ей сказал.
         
148
-Послушай, Коля. Дай мне объясниться.
Я очень виновата, спору нет.
Тебе я говорила про Дениса,
Я встретилась, чтоб дать ему ответ.
Свиданье с ним должно было случиться.
Напоминаю, он хотел жениться.
С тех пор, как мы встречаемся с тобой,
Фактически дала ему отбой.
Он целый месяц добивался встречи
И каждый день домой ко мне звонил,
И встретиться последний раз просил.
Но я с тобой бывала каждый вечер.
Он ничего не сделал мне плохого,
Прощания не заслужил такого.

149
Я не могла с ним говорить при маме,
И заставлять её переживать.
Ей хватит и своей душевной драмы,
И ни к чему мои проблемы знать.
В кафе Денису встречу предложила.
Была в смятеньи, позвонить забыла.
Да так и так, сегодня выходной -
Я не могла звонить тебе домой.
Мы с ним зашли в кафе «Огни Алтая»,
Я попросила про меня забыть.
Он обещал мне больше не звонить.
Сейчас он рядом шёл лишь до трамвая.
Ну хватит, Коля, перестань сердиться -
Такого больше в жизни не случится.

150
Я успокоился, ко мне вернулись чувства,
Послушным тело сделалось опять,
Но в сердце было непривычно пусто,
И только одного хотелось - спать.
-Давай, я отвезу тебя до дому,
Чтоб по дороге не ушла к другому.
А сам - домой, хочу скорей заснуть,
Устал я что-то. Лягу отдохнуть.
-Не надо говорить так, Коля, милый,
И снова я прошу тебя — прости.
Не думай ерунды и не грусти,
Езжай домой и набирайся силы.
Мы можем встретиться когда угодно -
Я для тебя теперь всегда свободна.

151
Я дома сразу лёг, забыв про ужин.
Но сон не шёл и в мыслях кавардак -
Картину видел я одну и ту же,
Видение не мог прогнать никак:
Идёт по летней улице Марина,
Волос копну ей солнце озарило,
Стройна, как тополёк, как кипарис,
Но рядом с ней какой-то хмырь -Денис...
Заснул, но сновиденья были чутки.
Потом в глубокий провалился сон,
Часов двенадцать продолжался он -
Я спать могу порой сплошные сутки.
Проснулся и решил, что всё, конец -
К Марине - не ходок и не ездец!

152
Два дня я не звонил Марине. Думал,
Что с ней уже расстался навсегда.
На третий я решил звонить. Скажу, мол.
Хочу все фотографии отдать.
Мол, коль у нас случилось расставанье,
То ни к чему и фотовспоминанья.
Хотя, конечно, это был предлог -
Разлуку дольше я терпеть не мог.
Мгновенно мне ответила Марина,
Сказала в трубку весело : «Привет»!
И понял я - причин для ссоры нет,
А я - дурак, ревнивая скотина.
В тот вечер на квартире у друзей
Марина стала, наконец, моей.

153
Счастливые свиданья продолжались,
Марина каждый день была со мной.
Но к ночи непременно расставались
И нехотя я шёл к себе домой.
Но в общем, мы вели себя беспечно,
И наш роман не мог быть тайной вечно,
Как и не вечна тайна ни одна -
Естественно, узнала всё жена.
Почувствовав, что у меня серьёзно,
И не желая мужа потерять,
Решив потоньше тактику избрать,
Вела себя нисколько не стервозно -
Ни разу не устроила скандала,
По большей части, как всегда, молчала.

154
Но старшая сестра супруги, Света
(Сама или по сговору с моей)
Использовала старый верный метод
Воздействия на ветреных мужей...
Зовёт меня начальник райотдела:
-Тут, понимаешь ли, какое дело...
Садись, располагайся, Николай,
Что хочешь выпить - кофе или чай?
Не хочешь, ладно. Опер ты нормальный,
По службе у меня претензий нет.
Но дать хочу тебе один совет -
Бросай свой образ жизни аморальный.
С Васильевым, ты, кажется, знаком,
Сходи -ка на приём к нему в горком.

155
Я знал давно Васильева Володю,
Когда-то был начальником его,
Когда трудились вместе на заводе -
Он был электриком участка моего.
Затем он вверх пошёл по комсомолу -
(В номенклатурный рай надёжный мост),
И вскоре получил высокий пост.
Большеголовый, но с тщедушным телом,
С улыбкой кривозубой, хитрован,
Электрик бывший, лицемер Вован
В горкоме стал заведовать отделом.
К нему я и явился на приём.
Понятно, разговор пойдёт о чём.

156
-Рад видеть, Николай Петрович, здравствуй! -
Сказал он, выходя из-за стола,
Кивая головой своей лобастой, -
Как трудишься? И дома как дела?
- На службе, дома в норме всё, Васильев.
Болезни никого не подкосили,
Недавно повод радоваться был -
Я звание майора получил.
-Что ж, поздравляю. Хорошо отметил?
-Губами звёздочку со дна достал,
Как требует извечный ритуал.
-Но пригласил тебя я не за этим.
Сестра жены твоей на днях была
Всё  - про твои амурные дела

157
Светлана рассказала, что гуляешь
В открытую, совсем  забыл семью.
А у тебя мальчишка. Ты же знаешь
В таких делах позицию мою.
Семья для коммуниста - это строго,
Ячейка общества, её не трогай,
Живи с женою, любишь или нет.
А за разврат положишь партбилет.
Не рушь семью, не порть себе карьеру.
Приятельский совет мой, Николай -
По кабакам поменьше баб таскай,
И в водочном вопросе знай-ка меру.
А по секрету, коль давно знаком, -
Стоит вопрос забрать тебя в горком.

158
-Да я почти не пью, не в этом дело.
Я не люблю жену давным-давно.
Поэтому я и гуляю смело,
Что для меня уже всё решено.
Скажи, как сам бы поступил, Васильев,
Когда бы ты влюбился сильно-сильно?
-Бывало. Сам любил, и не одну.
При этом я не огорчал жену.
Да ты пойми, мужчины все гуляют
На стороне - у Первых бабы есть.
На молодую всяк мастак залезть,
Но о семье никто не забывает!
-Да, с нравами у вас, партийцев лихо -
Твори, что хочешь, главное, чтоб тихо!

159
Порядки ваши всем давно известны.
И не пойду я ни в какой горком.
Мне в ваших рамках вечно будет тесно,
Да вы ж меня нагоните потом.
-Я рад, что ты всё понял, Николай,
И этот разговор не забывай.
Хорошая карьера впереди,
Поэтому скромней себя веди.
-Да я, Владимир Ерофеич, понял,
Спасибо за беседу, за совет,;
Сочувствие, намёк на партбилет.
Глаза Васильев от бумажек поднял:
-Да ладно, Николай, не обижайся -
Гуляй, коль хочешь, но не попадайся.

160
Слегка кляня Васильева, чинушу -
Избави Боже от его забот,
Решил я, что партийных кар не струшу,
И подаю немедля на развод.
Оформить всё по-быстрому не сложно -
С судьёй всегда договориться можно.
И коль не будет возражать жена,
С разводом быть заминка не должна.
И в этот вечер я сказал супруге:
-Татьяна, мы давно уж не семья,
И виноват во всём, конечно, я.
Но сколько можно портить жизнь друг другу?
Давай с тобою мирно разойдёмся
И поиском другой судьбы займёмся.

161
-Ну что же, Коля, поступай, как хочешь,
Насильно я тебя не удержу.
Семнадцать лет мне голову морочишь.
И вот что я тебе сейчас скажу:
-Один тут виноватым быть не может.
Я чувствую, что виновата тоже,
Что рушится семейный наш очаг.
Так получается, но я тебе не враг.
Не в силах ничего с собой поделать -
Я многое хочу тебе сказать,
И обо всех делах твоих узнать,
И о своих желаниях поведать.
Но только дверь тебе я отворяю,
Так сразу будто голос свой теряю.

162
Да, знаю я, что ты другую любишь -
Нашёл соплячку юную совсем.
Посмотрим, как её любить ты будешь,
Когда ей тоже станет тридцать семь.
Но думай сам, неволить я не стану. -
С обидою произнесла Татьяна. -
Но больше душу мне не береди,
Коль всё решил, скорее уходи.
И если совесть у тебя осталась,
Меня постыдной тяжбой не позорь,
Включи свой блат и весь процесс ускорь,
И так, чтоб по судам я не таскалась.
Она ушла, ссутулившись спиной,
И я услышал всхлипы за стеной.

163
Тяжёлым было объясненье с сыном.
Я подгадал в ближайший выходной,
Когда жена пошла по магазинам,
Сказал: - Мишутка, ты уже большой,
И сам, надеюсь, много понимаешь.
Скорей всего, меня ты осуждаешь,
Но не возможен тут иной исход -
Я с твоей мамой подал на развод.
-Я так и знал! - Мой сын вскочил с дивана,
И, побледнев, уставился в окно. -
Я видел, этим кончиться должно,
И ты отвалишь поздно или рано.
Ты женишься теперь, уйдёшь к другой.
А что же будет с мамой и со мной?!

164
Не всё так страшно, Михаил, голубчик,
Мы с мамой разойдёмся, это да.
Не только мне, и ей так будет лучше.
Но я тебя не брошу никогда.
И если с мамой скоро я расстанусь,
То для тебя всегда отцом останусь.
Мы часто будем видеться с тобой,
По крайней мере, каждый выходной.
Материально жить не станешь хуже.
Ты через год поступишь в институт -
Учись, где хочешь, хоть в Москве, хоть тут -
Коль жив-здоров, я все затраты сдюжу.
-Да фиг бы сними, этими деньгами!
Я так хочу, что б ты остался с нами.

165
Тяжёлым было объясненье с сыном.
Я подгадал в ближайший выходной,
Когда жена пошла по магазинам,
Сказал: - Мишутка, ты уже большой,
И сам, надеюсь, много понимаешь.
Скорей всего, меня ты осуждаешь,
Но не возможен тут иной исход -
Я с твоей мамой подал на развод.
- Я так и знал! - Мой сын вскочил с дивана,
И, побледнев, уставился в окно. -
Я видел, этим кончиться должно,
И ты отвалишь поздно или рано.
Ты женишься теперь, уйдёшь к другой.
А что же будет с мамой и со мной?!



166
В суде развёлся быстро, врать не стану.
Судья Майра, сокурсница моя,
Нас развела в отсутствие Татьяны
С напутствием счастливого житья.
Но я сказал Майре: «Совсем недолго
Гулять я буду неженатым волком.
И потому с разводом тороплюсь,
Что в скорости по-новой я женюсь».
- Ну что ж, коль хочешь, Николай, женись.
Наверно, скоро будет и ребёнок?
Поди, опять родится пацанёнок.
На этот раз с женой не ошибись.
- Спасибо, мать, за помощь и заботу.
Благодарю за быструю работу.

167
Но перед этим я ушёл из дому.
Жена мне: « Коль развёлся-уходи!»
Куда идти? Да ни к кому другому,
Как к маме с папой было не пойти.
А мама в курсе дел была заранье,
Но всё же я услышал причитанья.
- Беда какая! Что же будет с Мишкой?
- На выходные заберу сынишку.
Отец сказал спокойно: «Проходи.
Вновь детскую придётся занимать,
Поди, поместишься в свою кровать.
Живи у нас. Жениться погоди».
- Не угадал ты, папочка, сейчас -
На той неделе посещу я ЗАГС.

168
Я, уходя, Татьяне всё оставил:
Квартиру, мебель, очень много книг.
Всегда считал, что главное из правил -
Уйди ни с чем, не жадничай, старик.
Но нет, я вру: себе забрал машину,
Сказав: «Как восемнадцать стукнет сыну,
Ему отдам машину насовсем.
Ну а сейчас, тебе она зачем?»
И взял десятка два любимых книг,
Но больше пятисот оставил Тане -
У нас в семье у всех любовь к читанью,
Забрал лишь те, к которым я привык.
На восемнадцать передал я Мишке
Свою машину и другие книжки.

169
В дальнейшем вопреки моей опаске
Партийных не последовало кар.
И тихо-мирно, как в хорошей сказке,
Я находился под влияньем чар
И наслаждался обществом Марины.
Помалкивал партийный бог - горком.
Я думаю, что дело было в том,
Что Горбачёв расшевелил трясину
Партийных  заскорузлых мудаков.
И наступил для них момент таков,
Что все они забыли о марксизме
И перестали лезть в чужие жизни.
Тем более - в дела чужой семьи,
Навязывая правила свои.

170
Сходили в ЗАГС и расписались скромно -
Я не хотел внимания людей.
У нас ведь разница в летах огромна,
И были мы как ангел и злодей.
Я был знаком с начальницей конторы
И попросил нас сразу расписать,
Положенного месяца не ждать.
И финиш регистрации был скорым.
Марина, несмышлёная девчонка,
Когда мы вышли, рассмеялась звонко
- Умеешь, Коля, ты вопрос решать
И общие порядки нарушать.
- Я никому не делаю вреда,
Процессы ускоряю, это да!

171
А вечерком - застолье на квартире
Марины: сами, мама, брат с женой.
Мы не хотели празднованья шире,
Но, правда, был ещё дружище мой -
Свидетель Вовка со своей подругой,
Без подписи его не обойтись.
Они и сами вскорости сошлись,
Свидетелями стали мы с супругой.
Марины мама, ставшая мне тёщей,
За стол садилась с мыслью нехорошей,   
Кляня подспудно зятя во всю мочь,
Злодея, что её испортил дочь...
Все выпивали, говорили тосты,
Попраздновав, поуходили гости.

172
Но долго на душе ещё свербило -
Привыкнуть к новой жизни я не мог.
Корил себя, и называл дебилом.
Порой хотелось драпать со всех ног.
Ну а потом тревога уходила,
В мятежном сердце наступал покой.
Марина же всегда была такой
Желанной. И меня она любила,
Так, как никто доселе не любил.
И я свои сомнения забыл.
В живой работе места нет хандре.
Ребёнок  появился в октябре.
Опять мальчишка, вот такое дело.
Марина же от счастья просто пела.

173
Сынишку мы назвали Алексеем.
Весёлый, толстый, рыжий карапуз.
Но цвет волос сомнение посеял -
У нас в роду нет рыжих. Вот конфуз!
Но аккурат под новогодний праздник
Свой рыжий цвет мальчишка поменял.
Смеялись -  он как заяц полинял,
И беляком заделался, проказник!
Всё было здорово, но тёща доводила -
Когда домой с работы приходила,
То приносила сплетни про меня.
Марина плакала, а я маман кляня,
Просил её не портить дочке нервы,
И поутИшить свой характер стервы.

174
Однажды после сплетни так припёрло,
Что я схватил мамашу за грудки
Одной рукой, второю взял за горло
И сжал его движением руки.
И прошипел ей яростно и грозно,
Что если будет сплетни приносить,
То я не стану вновь её просить,
А задушу её вполне серьёзно.
Такой поступок мужика не красит,
Но делать что, коль пыл никак не гаснет,
У тёщи  - на меня помои лить,
И дочь до нервных срывов доводить!
В ответ маман ни слова не сказала.
Видать, я выдернул у тёщи жало,

175
Она меня с тех пор зауважала
И стала просто бабушкой внучка.   
И больше дочь свою не обижала.
И стало всем комфортно жить пока.
Встречались тёще мужики - не боги,
А муж её был мягкий, как тюфяк.
Она его, не празднуя никак,
И презирая, выгнала в итоге.            
Теперь, почуяв руку возле горла,
Вдруг испугалась и слезу отёрла.
И поняла, что в доме есть мужик,
Всё будет так, как делать он привык.
И сразу встало в доме всё на место,
Когда вняла - я из другого теста.

176
И жизнь пошла теченьем благочинным.
Я с братом сОздал кооператив.
Марина занималась нашим сыном,
Мурлыча вслух какой-нибудь мотив.
А я ушёл из органов на волю,
Комиссовался, ссылка на болезнь,
(В астигматизм врач не сумел залезть),
А без болезни не могли уволить.
Закончились служебные невзгоды.
И вот теперь на вольных водах я
Заняться мог поставками сырья
Для одного серьёзного завода.
Предпринимательство давало всходы
И многократно возросли доходы.

177
Теперь, когда ей было чем заняться,
Марину реже мог с собою брать.
Ну а друзьям откуда новым взяться?
Не собирался я друзей менять.
Поэтому пирушки продолжались.
Как правило, всё больше на реке.
С закуской, со стаканчиком в руке,
На теплоходе весело общались.
Порой ходили мы и в рестораны,
Когда пустыми не были карманы.
Но баб теперь я перестал снимать,
И перестал  ходить и танцевать,
Под музыку во время танцев ел
Я изменять Марине не хотел.

178
Когда наш сын немножечко подрос,
И стал трёхлетним крепким малышом,
Я с садиком хотел решить вопрос.
Жена, не пожелав судить о  нём,
Сказала: «Мама бросила работу
И будет дома с Лёшенькой всегда.
Пока не вырастут его года.
И меньше будет ей о нём забота.
Короче, тёща, пенсию оформив,
И зная -зять всегда её прокормит,
Все силы стала внуку отдавать -
Кормить из ложечки, поить и одевать,
Следила, что бы не споткнулся вдруг.
Соседи стали звать его «Барчук»

179
А я был рад - Марине легче стало,
И появилось время для всего.
Но лишняя опека напрягала,
Я беспокоился за сына моего.
Что вырастет безвольным и пассивным,
Не сможет за себя он постоять,
Когда придётся в школе выяснять
Средь пацанов вопрос, кто самый сильный.
Марине тоже сильно надоело
У мамы жить. Она давно хотела
В своей семье самой хозяйкой быть,
Устраивать самой домашний быт,
Не опасаться, пригласив подруг,
Что мама недовольна будет вдруг.

180
Виталий, ты же помнишь эти годы -
«Лихие девяностые года».
Свободней вроде стало жить народу,
Но было страшновато иногда.
И нечего поесть - пустые полки,
А денег нет, и всюду нищета.
Но сфера у меня была не та,
И был всегда доход  в моей кошёлке.
Но у реформ был общий знаменатель -
Стал собственником каждый наниматель
Квартиры, (дешева иль дорога) -
Досталось по кусочку пирога.
И я, найдя посредника - проныру,
Купил себе хорошую квартиру.

181
Я сделал в ней ремонт,  расставил мебель.
А в детской для развития сынка      
Поставил грушу на пружинный стебель -
Пусть дома побоксирует пока,
Поскачет возле груши Лёшка малость....
Но что-то начал я издалека.
Давай, Виталий, наливай пивка.
Одна бутылочка ещё осталась.
А может вновь проводника попросим,
Нам притащить пивка бутылок восемь.
И посидим до полночи тогда.
За это и люблю я поезда.
Пусть движешься как будто и не быстро,
Но едешь в них с удобствами министра.

182
- Стоп, Николай! Но с пивом, может статься,
Нам лучше бы немного погодить.
Ведь скоро ночь, мы можем обоссаться,
Коль будем в вечер столько пива пить.
Давай закажем по стакану чая,
А с пивом подождём до лучших дней..
А, впрочем, если хочешь  - пей.
Но только сам, меня не приглашая.
Но если выпьешь столько много пива,
Историю своей любви красиво
Навряд ли сможешь складно изложить,
А завтра будет не поговорить.
Ведь утром завсегда настрой другой,
А в полдень прибываем мы с тобой.

183
-Так вот, с Мариной жили мы прекрасно.
Я к двадцати пяти её годам               
Купил авто, она водила классно,
Возила в школу сына по утрам.
И занималась женскими делами -
Поход на рынок или в магазин,
Ведя «девятку», словно лимузин.
Иль с теми, с кем дружили мы домами,
Девчатами гурьбою собирались,
Шушукались и весело смеялись      
В своём излюбленном кафе, и там
Перемывали косточки мужьям.
А дома, приготовив вкусный ужин,
Ждала всегда спокойно встречи с мужем.

184
Мы стали часто ездить за границу,
Конечно, летом, Лёшку взяв собой.
В Сан-Бенедетто, в Барселону, в Ниццу,
Где погружались в ласковый прибой.
Когда же в Питере мы жить решили,,
Квартиру в центре города купив,
Для Ниццы к лету денег накопив,
Поехали на отдых на машине.
На «Силья лайн» от Турку до Стокгольма,
Там погуляли сутки, с нас довольно.
И в Данию нас перевёз паром,
В отеле в Копенгагене живём.
Опять паром, не долгий, очень просто.
И мы в Германии. Ну, здравствуй, Росток.

185
А там родни - порядочная куча,
В Германии у нас кругом друзья
И ничего не оставалось лучше -
Почти ко всем заехать должен я.
И так, дрейфуя, словно в море айсберг,
Я заворачивал и к тёткам, и к друзьям,
Там оставались спать, поскольку пьян
Бывал, но всё же двигались на Страсбург.
И Франция - Дижон и Авиньон,               
Марсель, Фрежюс и, наконец, Тулон.
Лазурный Берег! Мы летим, как птица,
А вот и цель пути - златая Ницца!
Мы наконец-то до неё добрались.
Не заблудились и не поломались!

186
Машину на стоянку поместили.
Вот наш отель «Франтур-Наполеон»,
В нём целых две недели погостили,
Довольны были - близко к пляжу он.
Потом домой. Обратную дорогу
Мы выбрали немножечко иной -
С бумажной картой мелкой и плохой
Заехали в Швейцарию немного.
Швейцарской визы, дьявол побери!
Мы не имели. Снова в Шамбери,
Французский город, надо возвращаться,
Дабы на штраф швейцарский не нарваться.
Она в шенгенской зоне не была,
Лишь много лет спустя туда вошла.

187
Всю Францию проехали мы ловко.
В Германии решили отдохнуть,
Оставшись на ночёвку у золовки,
А утром - вновь пустились в дальний путь.
Тут многое за месяц изменилось:
Из Копенгагена достроен мост
До Мальме. Высоко он нас вознёс
Алёшка думал, что ему приснилось -
Плывём по морю на машине мы,   
Как катер, поднимая буруны.
И корабли, что мимо проплывают,
Волну побольше нашей нагоняют.
В Финляндию как повелось - паромом,
И к вечеру мы были уже дома.

188
Другая жизнь, другой огромный город,
Красот архитектурных и не счесть -
Фасад великолепен,строг и дорог,
Ну а дворы - трущобы чище есть.
Дворы-колодцы, в сумраке вонючем,
Там запах кошек, гнили и мочи,
И стен разбитых рёбра-кирпичи.
А впрочем, потихоньку стало лучше.
Наш двор - побольше тёмного колодца,
И летним днём он залит светом солнца,
Ну а зимой  нет солнца даже днём -
Мы в приполярном Питере живём.
Зима нас темным днём в депрессию вводила,
А летом солнышко почти не заходило.

189
О Питере так много уж писали.
Сдаётся мне - слов новых не найдёшь.
И старыми описывать устали.
Ах, летний Питер, как же ты хорош!
Не только Невский или Вознесенский,
Марата, переулок Стремянной,
На Малой были и Большой Морской
Фонтанка, и проспект Адмиралтейский.
Соборов пышных золотые крыши.
Измайловский, Исаакиевский, Спас.
И Смольный, (мнится, он взлетит сейчас),
Успенский, что других соборов выше.
А как красив он летней белой ночью.
Кто видел, позабыть уж не захочет.

190
- Виталий, в Питере бывал ты летом?
- Да, приходилось, пару раз бывал.
- А в час между закатом и рассветом?
Бродил по городу или в постели спал?
А ласточек десятки и десятки
На белом небе видел над Невой?
Когда летят они над головой,
Свистят, щебечут весело и звонко  ?
- Да, видел я такую же картину,
Глазел на это чудо, рот разинув,
От парапета отойдя в сторонку
Потом пошёл пешком на Петроградку.
На Петроградской этой стороне
Была гостиница, доставшаяся мне.

191
- Так вот, с женою ночью мы бродили
Довольно часто, Питер изучать.
Алёшку тоже за собой водили,
Пока парнишка не захочет спать.
Театры посещали мы с Маринкой:
В «Акимова» ходили, в БДТ,
У Додина бывали в МДТ,
Ходили часто и в «Александринку».
Короче говоря, мы наслаждались,
Духовною культурою питались.
Не забывали мы и о еде,
Какой ещё не видели нигде.
- Конечно, Николай, ты не соврал.
Ведь Питер - не Алтай и не Урал.

192
Я часто уезжал в командировки -
Торговля лесом очень бойко шла.
Марина, не сидя у жизни бровки,
Вечерний институт себе нашла.
Окончила (с отличием при этом)
По модной специальности Пи Ар,
Не только к музыке имея дар,
Но и к другим общественным предметам.
Потом мы с стали думать и гадать,
Какую ей работу подыскать.
Нашли её. И снежным январём
Марина стала пресс-секретарём.
В хорошей государственной конторе
Себе на радость, ну а мне на горе.

193
Сначала всё неплохо получалось.
Доклады, справки, брифинги, ТВ.
Пресс-секретарь на память полагалась,
И много цифр держала в голове.
Марины труд, он отвечал формату,
Начальник вскоре стал ей доверять,
На брифинги одну стал отправлять,
И обещал удвоить ей зарплату.
Марина тут слегка насторожилась -
Возможно, не к добру начальства милость.
А что потом потребует в ответ?
Конечно, не захочет слышать «нет».
Решила, от одной игривой ноты
Начальника, уволится с работы.

194
Марина мне об этом рассказала.
Подумав, я ответил ей: «Жена,
Тебе не надо ожидать скандала,
Уйти сейчас с работы ты должна»
- Работу жаль, она мне интересна.
Но обещаю,если хоть слегка
Дотронется начальника рука,
Меня игриво, то отвечу честно:
- Не для того на службу я пришла,
И мне хватает мужнего тепла.
Мне ваши не нужны прикосновенья,
И я сейчас подам вам заявленье.
Но оказалась ложною тревога -
Ни разу шеф Марину не потрогал.

195
Чтоб и в дальнейшем вёл себя он строго,
Начальник этот, я к нему зашёл,
Представился, поговорил немного,
Как бы случайно, засветил свой ствол,
Который был на поясе прилажен.
(Лицензия всегда с собой была
О праве на ношение ствола ).
В то время пистолет был очень важен.
Начальник ствол, конечно же, заметил,
Он взглядом понимающим ответил.
И, думаю, что с этих самых пор
Марину он не замечал в упор -
Как женщину, естественно. За дело
Марина нареканий не имела.

196
Но как-то стал я замечать, Виталий,   
Марина стала позже приходить.
Еды различной на плите оставит,
Дабы хватало, что поесть, попить,
Такое стало повторяться часто.
Но я значения не придавал,
Я думал, на работе дел завал
Душа ещё не чуяла несчастья,
Я приходил не поздно вечерком.
И долго был в неведеньи таком,
Потом спросил Марину, но не грозно:
- Была ты где, и почему так поздно?
Марина принуждённо засмеялась -
С подружками в кафешке заболталась.

197
- Ну что ж, бывает но не каждый вечер.
Ты стала часто поздно приходить.
Тебе поинтересней эти встречи,
Чем дома с сыном время проводить?
Потом спросил, стремясь не накаляться:
- А не пора ль тебе уменьшить круг
Болтливых и беспечных дур- подруг,
Которым дома нечем заниматься?
Марина мне ответила: «Согласна,
Всё время быть с подругами опасно.
Так можно ведь и мужа потерять.
Найдёшь себе хорошенькую б...дь.
Потом ищи тебя, как ветра в поле...
Исправлюсь, обещаю тебе, Коля.

198
Тут я уехал вновь в командировку.
Торчал неделю в городе Тайшет.
Там проводил я рекогносцировку,
Чтоб выбрать лесорубочный билет.
Потом обратно в Петербург вернулся,
Зашёл в квартиру  - нету никого.
А было десять, около того.
Шкафы пусты. На кухне оглянулся.
И вижу, на столе лежит записка.;
Я плохо вижу, наклонился низко,
Достал очки, записку прочитал,
Себя, не помня, на пол я упал.
Потом, когда ко мне вернулись чувства,
Я понял, почему в квартире пусто.

199
Марина объяснила очень кратко,
Что уезжает в Польшу навсегда.
Лет разменяв четвёртую десятку,
И осознав - летят её  года,
Решила снова жизнь начать с начала.
Денис, тот самый парень юных дней,
Её нашёл, он женится на ней.
Живёт он в Польше лет уже немало.
И вот, уехала, Алёшку взяв с собой.
Он понял всё, ведь он уже большой,
Что мама ищет вновь любви и счастья.
Что побоялась лично объясняться.
И я сидел, поверженный судьбой,
Не зная, что же делать мне с собой.

200
Давило грудь и голова болела.
Все планы псу под хвост, тормашкой вниз.
Зачем мне жизнь, и что мне с нею делать?
Лежал я на диване, локти грыз.
Потом я взял в шкафу поллитра водки,
Налил стакан и водку стал глушить,
Сумел я всю бутылку осушить.
Вторую без стакана вылил в глотку.
Не ожидал такой измены дерзкой.
Вся жизнь мне показалась штукой мерзкой.
Потом, хмельной, свалился на диван
И погрузился в тёмный океан.
Без сновидения спал часов двенадцать,
Проснулся. Нелегко было подняться.

201   
Что говорить, неделю был в запое,
Трезвел чуть - чуть и снова водку пил.
Потом смекнул - запой не что иное,
Как медленное убиванье сил.
Я протрезвел, не смея напиваться.
Глушил нарзан, и с мёдом чай гонял,
Пошёл я в баню. Пар меня пронял.
И словно сбросил я годков пятнадцать.
Но на душе не заживала рана.
Она свербила горестно и рьяно.
Что без Марины делать мне теперь?
В какую предстояло выйти дверь.
Но я отринул чёрные мыслишки -
Из-за измены сгинуть - это слишком.

202
Всё своё время посвятил работе,
Быть одному помалу привыкал,
Решать вопрос о вырубке и квоте
Летал и на Алтай, и на Байкал,
Определив, что баба -лишь для койки,
На женщин по другому не смотрел,
И говорить о них я не хотел,
Я баб имел как результат попойки.
А утром отправлял их восвояси,
Прибавив сотню к их нетучной кассе,
Тогда был доллар очень нужен всем.
При этом - никаких сердечных тем.
А для хозяйственных домашних дел
Немолодую экономку заимел.

203
Вот так живу уже четыре года.
А бизнес, он в делах не даст отстать.
Не опускаюсь и слежу за модой,
И книги успеваю почитать.
Но иногда волна нахлынет грусти.
Скорей, не грусть, а острая тоска.
Тут вИски помогает мне, пока,
Тиски тоски на сердце не отпустят.
Задумываюсь часто, что же будет
Лет через двадцать - кто меня разбудит,
Кто сделает мне завтрак поутру,
Кто похоронит, если я помру?
Но отгоняю я такие мысли,
Чтобы мозги и сердце не прокисли.

204
- Да, Николай. Рассказ совсем не весел.
Немало в жизни довелось хлебнуть.
Но голову ты, вижу, не повесил,
И грустным не окажется твой путь.
А что Марина, ей-то как живётся?
Нашла она большое счастье вновь,
Испытывает радость и любовь?
Простишь её, коль вдруг она вернётся?
- С Алёшкой перезваниваюсь часто,
Но о Марине я - молчок, и баста!
Зачем же рану сердца бередить,
Когда уже не так она болит,
А то невольно нюни распущу.
А коль вернётся - я её прощу...

205
Лежали долго мы, не засыпая,
А поезд шёл, заканчивая путь.
Я думал о терзаньях Николая,
Мне даже было жаль его чуть-чуть.
А утром встали, заказали чаю,
А Николай - бутылочку пивка.
Я пива пить не стал - наверняка
За руль садится мне придётся, знаю.
Мы прибыли, согласно расписанья.
Немного грустным было расставанье.
Визитку Николай мне протянул,
Я дал свою. Ну здравствуй, Барнаул!
Мы вместе оба вышли из вагона,
И порознь пошли в толпе перрона.