Разговор

Крик отчаянья души никто не слышит - хоть кричи, хоть не кричи.
Ты ушел и стало пусто, от усталости непонимания заткнулись чувства.
Я жила мечтой встретиться с тобой
И с этой строки начинается моя стихия
Писала картины раньше трепетом чувств сильных
Нынче заставляю себя рисовать даже в остывшей страсти
Скинуты маски ненастья
Приходится мириться с правдой внутреннего счастья
Увлекаюсь декорациями намеренно
Все ещё ждёт публикация книги
Растёт желание реализации уйти в музыку
Ко всему пение и танцы импровизации прилагаются
Божественная суть теплится во всем любовью разности восприятия
Только без принятия того, что мне бывает вредно.
Понимания на стенания от испуга делать правильно
Где каждый знает из опыта пережитого или перенятого
Все слова слогают как нравится
Бывает отрава полезна, где народному лекарству преграды расставлены подсознательно благодаря замешательству, что показывает другие реальности.
Славится кипарисовый букет
фантазий в грации пресловутости, отсюда дуются тюльпаны аваций собственных презентаций.
Замешав какао с кофе в кастрюльке лета - осознавай как хочешь, добавляя масла для жирности в насыщенность вкуса крупицами сахара и соли с корицею, где откровенный рецепт забитости солнечного сплетения, придумав ангелов с демонами для оправданий глупости действий и выбора, приписывая мыслям упование трагедией ощущения, захлебываясь от повторения.
Чистоту и грязь разделяя параметрами двойственности, утверждая возможность многомерности вечностью.
Мечтая послебредовостью переосмысления, пробуждая жестокостью силу движения для дальнейшего продолжения, спотыкаясь о страхи окружаюших, считающих психами адекватных мегатворческих
Принимая клетку нормативов, множа одиночество, без сосредоточия искусства уединения.
В угоду утвержденных явлений доказывать что-либо вообще безполезно, лишь описывая как умеешь прожитое, будь то на физике или ментально, получив импульс иного, оставляя диктаторство спящим.
Провозглашаю полеты реальными, перебирая значения интересности обличения интенсивного
Веселимся интерпретациями.
Подруга сестринского духа предложила изложить состояние-вот старалась, быть может зря и чушь все это, когда Шекспир внутри живёт только сомнением, Гоголь тащит вглубь фамилией, вживаясь повседневностью Станиславского, оставаясь верной мнению пустоты, старавшийся описать ее Ошо постарел от безумия, очнувшись балладами пошлостей в Есенине, укрепляется названный характер Львом Толстым, наблюдая Гагарина повсюду, задаешься вопросом пола, зная сущую мужчинам тягу к знанию, видя женщину причиной мироздания.
Взявшаяся амнезия чрезмерности, дабы искоренить надменности.
Дерзкое гонение скверности, думая о зарождении счастья объединения
Странности увлекательны изучением аккуратности объятия тайны тишины громкости.
Далее звучит отчаянная определенность.
Когда-то без познания боли зиждилась нежность, но кто-то решил насильно ей овладеть, продумав эту теорию, окрестив ложью, так получилась возможность.
Уже почти два ночи по южному времени Евразии, сын попросил поставить дождя музыку и лег спать, а я продолжаю параллельно вышивать абрис нарисованных цветов на джинсах-бисером.