Не дай, Боже, выть одному...

Эк, отпрыгнул!..
                Не верит людям.
На глазах постреляли братьев
и сестёр. Только самый умный
из щенят под лопух закатился,
и теперь ему имя – Джек.

И по что он за мною ходит?
Уж, конечно, не за подачкой.
Что в башке его, крутолобой,
там ворочается, скажи?..

Вот опять проводил до разъезда.
Может, чтобы никто не обидел?..
И стоит под луной недвижно,
как всегда, шагах в двадцати.

Поезд лязгнул, причалил, присвистнул.
А с него как горох – собаки,
мужичьё под хмельком – на охоту!
Ну а я тут при волке, беда…

Понаставили ружья, до дрожи
завелись, разорались до хрипа:
мол, опасен волк-полукровка!
А самим-то – абЫ пострелять!..

…И тогда распахнула я шубу:
«Джек, ко мне!» И мне волк поверил:
под полою ощерился злобно,
и мы встали с ним против всех…

И, «заржав», мужики отстали
и собак своих оттащили
и, с оглядкою, задом, задом,
ближним ельником подались…

А мы с Джеком – назад, овражком:
дизелЕй на мой век достанет,
да и серому не до прогулок:
хоть и зверь он, а всё же – стресс!

И уж только, когда по полю
затрусили след в след, озираясь,
опасаясь людей, не зверя,
вдруг догадкой меня проняло –

да ведь волк меня принял  в стаю!
Даже волку, видать, понятно,
что не сдюжить душе в одиночку,
не дай, Боже, выть одному…