Расскажу. Война. Село. Кубанские казаки. Сталин

    Итак, свершилось. Неожиданно дожил я до восьмидесяти. Надо же. Умирал от голода, холода, от детских болезней, от горя. Во время войны. Жизнь нашего поколения изменялась так яростно, что можно говорить и о нескольких "жизнях". Побывал и коммунистом, и капиталистом! И колхозником, и слесарем, и старшиной ракетной батареи, и главным  конструктором, и немножко ученым, и замполитом автомобильной роты (на переподготовке), изобретателем и торговцем, директором института, советником по модернизации металлургических печей в Китае. По работе побывал в командировках в Италии, Бельгии, Люксембурге, Турции, Аргентине, Германии, в соцстранах. Возглавлял делегацию советских инженеров в Японию.  К этому букету добавим  самоликвидацию страны и последствия.  Застал, "свезло", как сказал подопытный пес у Булгакова.         

Великий був эксперимент!
Чи вiн удався, чи не вдався?
Там плакав хтось, а хтось смiявся,
все зруйнували майже вщент.
Лише тонесенька струна
бринить – i чути, i не чути...
Нам тii  роки не забути,
а справа все-таки сумна.

    Почему голод, холод и прочее? К началу войны - мне один год.
В немецко - румынской  оккупации не было ни еды, ни дров, ни прививок, ни врачей.  А был это юг Украины, где мои родители  до войны преподавали в школе. Родителям было немного за 20. О том, что отец пропал без вести, узнали от власти после освобождения. А однажды  пришло, блуждающее несколько лет, письмо - треугольничек от сослуживца отца. О том, что отец умер от ран, у него на руках, после геройской атаки. Обещал парень после войны приехать, но, видимо, тоже погиб.

Часто мнилось и  мечталось,- стукнет стук – отец вернется.
Если без вести пропавший – ведь надежда остается.
Если тяжко, если горько… Горе детское придавит…
Он ведь «без вести», послушай – горе, слезы, гнев и память.

     В 1946 году на юге страны была страшная засуха. Люди  умирали от голода, и мы едва спаслись бабушкиной картошкой и свеклой. Мама с детьми чудом втиснулась в воинский проходящий состав, и мы оказались севернее, в колхозе  имени Воровского, в глинобитной хате бабушки Пелагеи, к которой съехались три ее дочери (у  всех по двое детей, у всех мужья погибли на войне). Это и есть кусочек жизни очень, очень многих.
 Следующая жизнь _ колхозная,  так как с 10  до 14 лет  работал каждое лето в колхозе, в основном  с лошадьми. Время было нелегкое, но прекрасное. Говорю все о себе? Нет. Все дети тогда, так или иначе, трудились,  учились и мечтали. Среди прочих, за мной была закреплена немецкая трофейная костлявая лошадь по кличке Кочерга, были великолепные трофейные лыжи и, тайно найденная в добротном немецком блиндаже, в котором мы организовали "штаб нашей армии" - немецкая винтовка  и штык - нож. Винтовку дядя Костя разбил о дерево, а штык - нож забрал себе. В селе только включили электричество, появились комбайны, но там еще была великолепная библиотека.  Практически все, что есть в фильме " Кубанские казаки", - было.  Хотя, это село -  вовсе не  Кубань. Рано утром, вдоль  села и по полям, галопом, на гнедом жеребце с белым ромбиком  на лбу, важно восседая, проносился верхом председатель колхоза Павло Миронович (майор, раненный и выживший на войне). Это был ритуал и сигнал собираться на работу. Там была демократия: все, сказанное Павлом Мироновичем, было законом. Каждую неделю в клубе бесплатно "крутили" кинофильмы, и, практически,  фильмы не повторялись. После фильма " Тарзан" мы не слезали с деревьев, а после "Тахир и Зухра" - обзавелись мечами и луками. Но главными были войны между нашими и немцами, и наши побеждали. В " немцы"  кандидаты отбирались по жребию. Кстати, неподалеку настоящие пленные немцы меняли на железной дороге шпалы. На свадьбы и на политические  торжества сооружались из досок грубые столы в сквере, у клуба,  и "гуляло -  пело" все село. Это была Украина, и можете представить, какое изобилие было на столах. Осенью праздновали обжинки, а в райцентре колхозы соревновались на скачках на ипподроме,состязались и в том, в каком ассортименте, и по каким ценам они выставит на продажу овощи, мед, мясо, масло, сыр и пр. Идиллия, да и только?  Нет.  Позже прислали и навязали нового бестолкового председателя колхоза, колхозы укрупнили, люди расслоились по доходам, стали приворовывать (пропал страх тюрьмы при Сталине), вернулись и неплохо зажили бывшие полицаи, а вдовы старели и беднели. Даже в школе: мой учитель до четвертого класса был не только бездарь, но и рьяным украинским националистом, ненавидел мою маму, коммунистку, пакостил,  и даже отыгрывался на мне. И не посадили за национализм!  Жаль, что случайно его могила оказалась рядом с могилой  моей любимой, святой бабушки Пелагеи Силовны.  А немецкий язык преподавала женщина, которая во время оккупации жила с немцем и выучила несколько примитивных фраз. Однако!   
   Директор школы (ранее - штурман авиации), преподаватели русской литературы, истории, географии, зоологии, были хороши и даже очень. Математику и физику  вела  моя мама - заслуженная учительница. Мы добровольно оставались после уроков на опыты по физике и на решение заковыристых задач. В школьном саду у каждого было посаженное лично свое дерево, опытные грядки диковинных растений. К своей сливе я приезжал и далеко после школы. Поразительно, как много  та сельская школа сформировала  достойных. Из нашего класса: Петр В.- стал известным врачом - гинекологом, к нему очереди.  Юрий П. - главным конструктором по тракторам, Борис Д. и Руслан Л. - инженерами, Вера М. - логопедом,  И это не все.  Из других классов, о ком я знаю : патронированный, т.е. сирота, воспитанник колхоза, С.  - стал главным прокурором в областном центре (кстати, работая до этого в Узбекистане, прислал моей маме в подарок великолепный ковер ручной работы).     Ск - ко, сын прислужника немцев (но хороший парень и уже с советской  идеологией,  чуть не женившийся на моей сестре) -  стал  директором  завода  на Донбассе.  Многие, будучи уже взрослыми, вели переписку с мамой почти до ухода ее из жизни. Она похоронена в Киеве.

Там Берковцы, там кладбище, рябина и покой.
О, мама, мама, мамочка - живу я сиротой.
Была ты юной, с детками, а муж погиб  в боях.
Ты стала коммунисткою, известной в тех краях.
Учительницей праведной и другом для ребят.
А нынче там, таких, как ты, – шельмуют и казнят.

    В 14 лет уехал я в город, и началась самостоятельная жизнь в великолепном Краматорском машиностроительном техникуме, из которого "вылупился"(с красным дипломом) я и  многие машиностроители страны. С этого техникума начинал и, недооцененный страной,- Николай Иванович Рыжков. Умнейший и порядочнейший глава правительства СССР. Но - "не орел", так как не смог победить, преодолеть глупости Горбачева - Лигачева и их, недалекого ума, "социально безответственных", приспешников. Пытался, но не смог!
    Нельзя не сказать, умолчать, что в том кусочке жизни часто звучало слово Сталин. В свои 13 лет, в 1953 году Сталин умер и  я, как и все тогда, присутствовал на стихийном сборе жителей села  и видел, что большинство взрослых  плакали.  Не линейна, сложна и величественна та эпоха, дорогие друзья и господа. Отвлекусь. Темой моей диссертации было решение как раз нелинейных задач температурных напряжений опорных элементов металлургических печей. Это,- когда неизвестных много и все они переменные. Как жизнь.