Сладко сердце замирает...

Сладко сердце замирает... Луч поэзии – пылай!
Роль Онегина играет Цесаревич Николай.
И блестят глаза Татьяны в жаре строчек огневых,
Словно... колотые раны от ударов штыковых.

Домашний спектакль «Евгений Онегин». В роли Татьяны — Великая княгиня Елизавета Фёдоровна, в роли Онегина — Цесаревич Николай Александрович, будущий Император Николай II. Зима 1890 года.

Молодое поколение Романовых решило поставить к 45–летию Императора Александра III любительский спектакль по великому произведению А.С. Пушкина. Некоторые этапы подготовки пьесы отражены в их дневниковых записях и письмах за 1890 год.

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна – Наследнику престола Цесаревичу Николаю Александровичу 18 февраля 1890 года: «Милый Ники! Можешь ли ты прийти сегодня в 11.30, чтобы нам провести, как следует, репетицию? Вчера я прочла свою роль, долго репетировала её, и думаю, что всё у нас получится. Любящая тебя Элла. Тётенька Татьяна».

Из дневника Цесаревича Николая Александровича за 1890 год: «13 февраля. Начал разучивать свою маленькую роль из Евгения Онегина для крошечного спектакля тёти Эллы».

23 февраля состоялась первая репетиция на сцене, 24 февраля – прогон, поскольку «репетиция шла два часа». В тот день Елизавета Фёдоровна написала: «Милый Ники! …мы могли бы провести только одну репетицию в костюмах… Две наши сцены займут всего полчаса… А в понедельник, возможно, после обеда, в удобное для тебя время мы сыграем обе части подряд».

25 февраля репетиция состоялась в костюмах. 26 февраля, в день рождения Государя, Николай преподнёс отцу портсигар от себя и двух братьев и получил письмо от тёти Эллы, которая называла племянника Онегиным:

«26 февраля. Милый Е.О. Я так и не пожелала тебе как следует «спокойной ночи», потому что, когда сошла вниз, ты уже ушёл. Я проболтала с нашей княгиней Голицыной. Она очень строгий критик, и всегда откровенно высказывает своё мнение. Я хотела расспросить её о моей игре – она сделала те же замечания, что и Сергей. Ей кажется, что ты мог бы вложить больше чувств и энергии в свои реплики и произносить некоторые слова громче. А в остальном – очаровательно, и отозвалась весьма лестно насчёт того, как тебе подходит эта роль, и в целом – очень одобрительно о наших с тобой «талантах». Завтра мы должны превзойти себя. Нежный поцелуй от Татьяны».

На следующий день Августейшее семейство было приглашено на спектакль, прошедший с большим успехом. 27 февраля Цесаревич кратко записал в своём дневнике: «В 5 ч. началось представление нашими двумя сценами с тётенькой, прошедшими удачно. Публика – одно семейство…».

Более полно впечатления от спектакля изложены в дневнике Великого князя Константина Константиновича Романова (знаменитого поэта К.Р.): «27 февраля. Петербург …Я уже раньше знал от Эллы, что она потихоньку от мужа выучила заключительный монолог Татьяны, а Цесаревич взял роль Онегина. У них в помещении фрейлины Эллы, Козляниновой, была устроена маленькая сцена, и там собирались без ведома Сергея и репетировали. Когда всё было готово, разыграли перед Сергеем две сцены из Евгения Онегина. … Поднялся занавес. На сцене был садик со скамейкой; выбежала Элла, за ней вошёл Николай. Оба были в костюмах начала нынешнего столетия и очень хорошо одеты. Цесаревич очень мило и чётко произнёс свой монолог: «Вы мне писали, не отпирайтесь!». Только в голосе его слышно было, что он очень робел. – Затем сцена превратилась в комнату Татьяны. Элла с большим чувством говорила свой монолог. Нет ещё шести лет, что она в России, и уже появилась на сцене. В старину этого не было. Конечно, произношение её выдавало, но выкупалось глубиною чувства в игре».

После 28 февраля Великая княгиня Елизавета Фёдоровна пишет Цесаревичу: «Милый Евгений Онегин! Сможешь ли ты играть в пятницу в 4.30 в нашем последнем представлении, поскольку никакой другой день невозможен, а я должна это знать сейчас, из-за приглашений. ...Поскольку Маша Васильчикова в воскресенье рано уезжает, то в какой день мы пойдём фотографироваться? Она всегда укладывает мне волосы, поэтому для меня было бы удобнее, если возможно, на этой неделе, например, в субботу».

«1 марта. Милый Ники! Завтра, увы, наше последнее представление, а в субботу утром в 11 часов фото у Бергамаско».

Из дневника Цесаревича Николая Александровича за 1890 год: «3 марта. Возня с Евг. Онегиным окончилась сегодня тем, что я поехал к Бергамаско и снялся в обоих костюмах с Татьяной во многих положениях...».

Репетиции завершились, а с ними – и непринуждённые откровенные беседы без посторонних глаз, укрепившие задушевную дружбу Великой княгини и Цесаревича Николая. После репетиций, за чашкой чая, он мог узнать у тёти Эллы новости о её младшей сестре Аликс, в которую был влюблён, и которой было плохо и одиноко вдали от него.

«Сожалел об окончании наших репетиций и спектакля, – записал Цесаревич Николай 28 февраля, – но был обрадован вестью, что в пятницу будет ещё одно представление для родных».

Этот любительский спектакль был для Цесаревича особенным событием –
в какой–то момент он даже упал на колени перед Эллой–Татьяной, словно благодарил за что–то, хотя мизансцена вовсе не предполагала подобной экспрессии. Спектакль приняли великолепно, зрители были в таком восторге, что по их требованию на следующий день спектакль сыграли ещё раз.

P.S. Карл Иванович Бергамаско (1830 – 1896) – российский фотограф XIX века, один ведущих фотопортретистов столицы, постоянно снимавший членов Императорской фамилии.

(Компиляция из биографических материалов)