Второй том Капитала

Карл Маркс в холодной квартире
сжигает второй том «Капитала»
его жена Женни ушла к юному Каутскому
Карл у Карла не крал коралы
но зато украл саму Клару
и Маркс грустно смотрит в окно
где бродит друг Фридрих с полной бутылкой
отличного вермута
впрочем
вермут - не то
Марксу хочется русской водки
но какая может быть водка
в Зальцбурге или Кёльне
зимой тысяча восемьсот семьдесят первого
и Маркс играет
на своих нервах
как Хелависа на кельтской арфе
и кричит как Тиль Линдеманн
напевает Mutter
Die Tr;nen greiser Kinderschar
Ich zieh sie auf ein wei;es Haar
счёт идет на минуты
счёт идет на страницы
книги
водруженной на знамя
последней в мире революции
и Марксу хочется напиться
а в голове всё время крутится
воспоминание
о Коле Гоголе
как у него в безумном пламени
горели души
что были мёртвыми
Маркс рвет страничку за страничкой
в камин бросает
том «Капитала»
не видя смысла
в дальнейшей жизни
и вспоминает
как здесь стонала
его жена
но не от секса
а от того
что он был пьяным
и с ней жестоким
грубым
резким
и ей хотелось забраться в ванну
и резать вены
впродоль и поперек
записка-утром
всего пять строк:
«Ушла. Я больше
так не могу
Карл, понимаешь?
я человек, Карл,
слышишь, тоже?»
и Маркс сидит в углу и ставит
на патефон пластинку «Дорзов»
и камон бэби лайт май файер
несется прямо к горизонту
а там за точкой невозврата
его жена смеётся с Карлом
ей снова только восемнадцать
и юный Каутский прекрасен
и обнимаются безумно
одежды ветхие срывают
и Карл целует Женни груди
а из окна напротив дома
мальчишка прикипел к биноклю
и еле дышит
так знакомо
вот это чувство
руки взмокли
он видит женщину впервые
так близко через эти стекла
и повторяет её имя
Карл Радек
паренек с биноклем…

10.02.2021