Тараканище

Корней Чуковский - светоч русский!
Лубок его стихов глубок.
Языковой игры рисунки,
Купель рассудка. Нить в клубок...

Животных транспорт стал богаче,
Не едут жабы на метле.
Да много, что теперь иначе,
Жиреют Прото - Я в тепле.

Но сохранилась подворотня,
За ней усатый великан.
Непостижима, безотчётна,
Вглядись в сознания экран.

Ведь сказки скрытый смысл про совесть,
Брюзжащих тучей скверных дум,
Грозящей карой жизни повесть,
Сравнять с землёй и выжечь ум.

Хоть Тараканище букашкой,
Воспринимает воробей.
Сверх - Я сравнимо с промокашкой,
В ладу век волей не робей.






Правила сочинения детских стихов по К.И. Чуковскому К.И. Чуковский, анализируя, как речь детей, так и стихи известных детских поэтов, пришёл к ряду методических выводов: «Я даже составил для себя в те времена нечто вроде обязательных правил, которым и пытался неукоснительно следовать при сочинении детских стихов. Так как эти правила были подсказаны мне самой детворой, я считал их тогда непреложными и верил, что они универсальны, то есть обязательны для всякого автора, пытающегося писать для детей. Ни Маршак, ни Михалков, ни Барто, ни другие мои товарищи по литературному служению детям ещё не приступали к работе, и я не мог проверить на их писательской практике правильность моих тогдашних догадок. Теперь я могу сказать, не боясь ошибиться, что хотя творчество этих поэтов внесло в мои «заповеди» ряд коррективов, но в главном и основном оно подтвердило их правильность, поскольку дело идёт о стихах для дошкольников младшего и среднего возраста. Образность и действительность. О первой заповеди уже было сказано выше. Она заключается в том, что наши стихотворения должны быть графичны, то есть в каждой строфе, а порою и в каждом двустишии должен быть материал для художника, ибо мышлению младших детей свойственна абсолютная образность. Те стихи, с которыми художнику нечего делать, совершенно непригодны для этих детей. Пишущий для них должен, так сказать, мыслить рисунками. Стихи, печатаемые без рисунков, теряют чуть не половину своей эффективности […] Если, написав целую страницу стихов, вы замечаете, что для неё необходим всего один-единственный рисунок, зачеркните эту страницу как явно негодную, Наибыстрейшая смена видений - здесь, как мы видели выше, второе правило для детских писателей. Третье правило заключается в том, что эта словесная живопись должна быть в то же время лирична. Поэт-рисовальщик должен быть поэтом-певцом. Ребенку мало видеть тот или иной эпизод, изображенный в стихах: ему нужно, чтобы в этих стихах были песня и пляска, то есть ему нужно, чтобы они были сродни его собственным стихам-экикикам. Если же их невозможно ни петь, ни плясать, если в них нет элементов, составляющих главную суть экикик, они никогда не зажгут малолетних сердец. Чем ближе наши стихи к экикикам, тем сильнее они полюбятся маленьким. Недаром в детском фольклоре всех стран уцелели в течение столетий главным образом  песенно-плясовые стихи […] Вырабатывая форму «Крокодила» (1916), я пытался всячески разнообразить фактуру стиха в соответствии с теми эмоциями, которые этот стих выражает: от хорея переходил к дактилю, от двухстопных стихов - к шестистопным. Такая подвижность и переменчивость ритма была для меня четвёртою заповедью. Пятая заповедь для детских писателей - повышенная музыкальность поэтической речи. Замечательно, что экикики всегда музыкальны. Их музыкальность достигается раньше всего Необыкновенной плавностью, текучестью звуков. Дети в своих стихах никогда не допустят того скопления согласных, которое так часто уродует наши «взрослые» стихи для детей. Ни в одном стишке, сочиненном детьми, я никогда не встречал таких жёстких, шершавых звукосочетаний, какие встречаются в некоторых книжных стихах. Вот характерная строка из одной поэмы для детей: Пупс взбешен… Попробуйте произнести это вслух! Псвзб - пять согласных подряд! И взрослому не выговорить подобной строки, не то что пятилетнему ребёнку […] Шестое правило было подробно изложено на предыдущих страницах. Оно заключается в том, что рифмы в стихах для детей должны быть поставлены на самом близком расстоянии одна от другой. Читатели этой книжки могли убедиться, что почти во всех стихотворениях, сочиненных малыми детьми, рифмы находятся в ближайшем соседстве. Ребёнку гораздо труднее воспринимать те стихи, рифмы которых не смежны. Седьмое правило заключается в том, что те слова, которые служат рифмами в детских стихах, должны быть главными носителями смысла всей фразы. На них должна лежать наибольшая тяжесть семантики. Так как благодаря рифме эти слова привлекают к себе особенное внимание ребёнка, мы должны дать им наибольшую смысловую нагрузку. Это правило я считаю одним из важнейших и пытаюсь не нарушать ни при каких обстоятельствах. И часто делаю опыты со своими и чужими стихами: прикрываю ладонью левую половину страницы и пытаюсь по одной только правой, то есть по той, где сосредоточены рифмы, догадаться о содержании стихов. Если мне это не удаётся, стихи подлежат исправлению, так как в таком виде они до детей не дойдут. Восьмое правило заключается в том, что каждая строка детских стихов должна жить своей собственной жизнью и составлять отдельный организм. Иными словами, каждый стих должен быть законченным синтаксическим целым, потому что у ребёнка мысль пульсирует заодно со стихом: каждый стих в экикиках - самостоятельная фраза и число строк равняется числу предложений. (Этой своей особенностью стихи для детей очень близки к народным стихам) […] Выше было сказано, что детское зрение чаще всего воспринимает не качество, а действие предметов. Отсюда девятая заповедь для детских писателей: не загромождать своих стихов прилагательными. Стихи, которые богаты эпитетами, - стихи не для малых, а для старших детей. В стихах, сочиненных детьми младшего возраста, почти никогда не бывает эпитетов. И это понятно, потому что эпитет есть результат более или менее длительного ознакомления с вещью. Это плод опыта, созерцания, исследования, совершенно недоступного маленьким детям […] Десятая заповедь заключается в том, что преобладающим ритмом ребячьих стихов должен быть непременно хорей. […] Игровые стихи. Одиннадцатая заповедь для детских писателей заключается в, том, что их стихи должны быть игровыми, так как, в сущности, вся деятельность младших и средних дошкольников, за очень небольшими исключениями, выливается в форму игры. «Ребёнок, - говорит М. Горький, - до десятилетнего возраста требует забав, и требование его биологически законно. Он хочет играть, он играет всем и познает окружающий его мир прежде всего и легче всего в игре, игрой. Он играет и словом и в слове. Именно на игре словом ребёнок учится тонкостям родного языка, усваивает музыку его и то, что филологи называют «духом языка». Конечно, есть отличные стихи для детей, не имеющие отношения к игре; всё же нельзя забывать, что детские народные стишки, начиная от бабушкиных «Ладушек» и кончая «Караваем», чаще всего являются порождением игры […] Отсюда двенадцатая заповедь для детских поэтов: не забывать, что поэзия для маленьких должна быть и для взрослых поэзией! Есть и тринадцатая. Она заключается, в том, что в своих стихах мы должны не столько приспособляться к ребенку, сколько приспособлять его к себе, к своим «взрослым» ощущениям и мыслям. Конечно, мы должны делать это с большой осторожностью, не насилуя природы ребёнка, по если мы этого делать не станем, нам придётся отказаться от роли воспитателей. Мы обязаны мало-помалу нарушать многие из вышеуказанных заповедей, дабы путём постепенного усложнения поэтической формы подвести малыша вплотную к восприятию великих поэтов. Это и будет подлинным стиховым воспитанием, о котором у нас почему-то всё ещё очень мало заботятся. Методика стихового воспитания старших дошкольников заключается в выработке наиболее рациональных приёмов постепенного нарушении вышеизложенных правил - всех, за исключением двенадцатого, которое требует высокого качества детских стихов. Это правило нельзя нарушать ни при каких обстоятельствах».

Чуковский К.И., От двух до пяти, М., «Советский писатель», 1960 г., с. 341-357.