Сорок восьмой, окончилась война...

 Я жила на улице  Розы Люксембург. Ресторан, гостиница, чем не Петербург?. На углу пивнушка, тетя Надя  в ней пиво наливала. Мужики скорей к  будке подходили за  живой водой,  смачно пиво пили, пену  лишь долой. И росли  огромные тополя  шатром. Улица прекрасная, райский сад и  дом. Упиралась  улица в парк моей мечты, где аллеи строги,  а кругом  цветы. Ах, какие розы  в парке  были том. И стоял  довольно там  зеленый слон. Весь  зарос травою мамонт, а не слон. За чинарой старой озеро, поклон детству, сказке, маме, привела она к карусели в парке маленькой меня. И еще осталась в памяти моей танцплощадка в парке, множество  огней, танцевали пары и играл оркестр, и война уж в прошлом, мир, весна окрест. Во  дворах Лоретти пел со всех окон. О его Ямайке пел наш старый  двор. Часто убегали плавать на канал, на  больших  баллонах скорость набирал наш кораблик детства плыл, куда то плыл. И домой добраться не было уж сил. На Куринку чинно приходили мы. Что нам двор гостинный... Круче только сны. Ягода клубника, запах, как  дурман. И черешня с палочкой, берегись, карман. Как красива ягода, как она свежа. Сверху украшенье розочка чалма. Как торговец точно  знал, чтоб угодить, и своей продажей радость подарить. Сколько  было счастья в  бедном  детстве том. Радости, веселья, дружбы, все потом, все потом пропало, все ушло, ушло. Но ведь было все же, было и прошло.