Пусть живут Лебеди

 
   Нина шла по улице с коляской. Ей казалось, что прохожие удивленно смотрят на нее – такая молодая бабушка. Да, она уже и была бабушкой, у ее дочери двое детей, которых Нина очень любила. Но этот ребенок, спящий сей-час в коляске, был ее сыном. Сыном, которого она когда-то мечтала иметь и думала, что его уже никогда не будет, ведь она уже перешла 40-летие. А сын, ее нечаянная радость, родился от горячо любимого ею человека. Но тот не знал ничего об этом малыше. Десять месяцев назад они расстались как-то сразу, почти ничего не объясняя друг другу, просто перестали видеться. Он не понял ее – она была обижена и из гордости не стала объясняться. Он не пришел – она не пошла к нему. Вот и все. Так случилось.

   Когда оказалось, что она беременна, а ведь подумала, что наступила «женская старость», делать аборт было поздно и уже жалко. Нина как-то сразу смирилась и полюбила этого еще не родившегося малыша. Сейчас ему было почти 3 месяца. Как далась ей эта радость, вспоминать не хотелось. Все родные, узнав  о ее интересном положении, уговаривали, чтобы она сказала «отцу» ребенка. Обиды и злости, а тем более любви она к нему уже не испытывала. Боль от несправедливости была, но, узнав, что будет сын и, решив его родить, стала думать только о том, чтобы малыш родился здоровым. А в ее годы, когда пошаливало сердце и много чего другого побаливало, надо было постараться идти только к одной цели: рождении здорового ребенка. Врачи удивлялись ее упорству и оптимизму.

   Было очень обидно оформлять ребенка как матери-одиночке.  Отец – со слов матери. Это было ужасно. Родным она строго запретила сообщать человеку, которого они уже считали  когда-то ее мужем и который как-то непонятно для них ушел из жизни Нины, о рождении ребенка. Больше всего боялась она увидеться с ним в «интересном положении». Если уж в мелочи он оказался таким непреклонным, теперь он мог не поверить  в «его» ребенка.

   Зима прошла, в весенние теплые деньки Нина решила пойти с ребенком погулять в парк. День был теплый, мальчик спокойно спал в коляске. Она, давно не бывавшая в центре, удивлялась переменам в городе. Вспомнила о дочери. Умница, она ее поняла и сказала тогда: - Мама, я помогу тебе, ничего не бойся. Я рада, что у меня есть брат, хоть он и моложе моих детей.
 
  Счастливая я все же, - думала Нина. Присев на согретую солнцем скамейку, поправила одеялко, укрывавшее сыночка. Вот на детские вещички ей почти не пришлось тратиться, все от внуков досталось. Жилось Нине трудновато, то никому не жаловалась, ждала, когда исполнится сыну годик и в ясельки пойдет. Работать-то надо, кормить их некому. Когда-то пышная моложавая блондинка, она сильно похудела после рождения ребенка, ее не сразу узнают знакомые, удивляясь ей в лицо, «как она решилась в таком возрасте…». На что Нина старалась не обращать внимания, с ребенком были сложности, несмотря на все ее старания, он родился слабеньким. И он – ее малыш - был главным смыслом жизни. Хотя и было трудно привыкать к тому, что ты не принадлежишь только себе, маленькое голубоглазое чудо требовало к себе внимания, но и скрашивало ее жизнь.

   Боль от разлуки с тем, который несколько лет был рядом с ней, и любовь к которому была смыслом ее жизни – она не напоминала о себе, а, может, Нина просто загнала глубоко в себя это, не желая вспоминать ни плохое, ни хорошее. Сейчас она сидела на солнечной аллее у коляски со спящим ребенком. И вдруг: - Привет, бабушка! Опять внук?
   
  Нина вздрогнула и медленно подняла глаза от коляски на знакомый до боли голос. Внутри все как-то сжалось: «Нет! Нет! Нет!» Но это был он, с той же лучистой улыбкой, так же глядящим по очереди в каждый глаз взглядом. О, эта его манера смотреть на женщину! И в тот момент, когда этот стоящий над ней, сидящей на скамейке, моложавый спортивно-подтянутый, мельком взглянувший на спящего ребенка, 50-летний мужчина задорно спросил: - Ну и как живешь, молодая бабушка? – Она произнесла неожиданно для себя, сидящие где-то в глубине мыслью слова, которые она никогда не хотела ему сказать: - Это твой сын.
- Что?- не сразу понял он,- Мой сын? И как-то суетливо, как-то весь обмякнув, наклонившись, он снова взглянул, нет, всмотрелся в ребенка: - Похож-то как!

   И потом не сразу поднял на нее глаза: - Как? Это правда?  И сам уже понял, что это правда. Слишком хорошо он знал эту женщину, чтобы подумать, что это шутка. Но это так было для него неожиданно, что он сел рядом и, глядя в глаза ей, почему-то хрипло спросил:- Почему ты мне этого не сказала тогда?
- Я сама не знала, - вздохнув, улыбнулась ямочками Нина, - А потом было поздно, ты ушел.
- Как назвала ребенка?- как-то печально произнес этот уже снова родной ей человек. И Нина назвала имя сына полностью - имя и отчество. Оно звучало наоборот его имени, сын звался именем деда, и было очень красиво – Ярослав Олегович.
- А фамилия Петров?- спросил с улыбкой Олег.

   Нина, тоже улыбаясь, как-то по-доброму сказала:
-Когда я уже знала, что буду рожать, и это будет сын, я пожалела и его, и тебя, ведь у тебя дочери и не будет продолжения твоей фамилии. И родила. И он – Лебедь. Пусть живут Лебеди!

   Олег прижал к себе эту маленькую сильную женщину и, может, чтобы скрыть слезы, больно обжегшие глаза и интуитивно быть вместе и с сыном, которого он не решился взять спящего на руки, чтобы не разбудить его, наклонился над коляской и повторил: - Пусть живут Лебеди! Спасибо тебе и прости, - спазм перехватил дыхание.
   А прохожие подумали: «Какие молодые бабушка и дедушка».

21.05.2003г.