Мастерское

Любовь... Терялись предки, а потомки
Отнюдь не факт, что разберутся с ней.
Но без любви в чужой душе потемки. В своей... Еще, наверное, темней. Все страсти с безупречной родословной - их предок самый основной инстинкт. Единственный - не спорю, безусловно, в любви не означает, что один. Кому судьба, кому - счастливый случай. В ночных потемках - невозможный мост. Ведь радужный. И даже не зыбуча на линии судьбы пыльца мимоз. Цвет расставанья... ты поверишь в это? Наивный, хоть и каверзный вопрос. Пускай берут количеством приметы - хотя бы миллионом алых роз, но вера из таких безумных качеств, что существует даже вопреки. И веришь, что стерплю и не расплачусь от этой омертвляющей тоски...
Крестились души в Млечном Иордане, текли секунды, ночи и года. Сочились стоны счастья из гортани. И верилось, что будет так всегда. А после... словно в платье ты одета из листьев... нет, не тех - с календаря. Сорвет их время - и когда-то, где-то все будет лучше. Потому не зря все превышенья страсти на промилле, потом - сердечных скоростных частот.
Но параллельность судеб распрямили обратно... сам.. судьба.. неважно кто.
Обидно осознать, что ты волшебник. Не мастер, где бетоны для коммун важнее жемчугов из звездных щебней... Пускай тебе - и больше никому.
Все к лучшему, всего-то посмотреть на все это дело с нужной стороны. Хренов тот рай, где все плоды запретны. За пазухою жить у Сатаны, упившись вседозволенности гнилью? А в подмастерья путь из мастеров заказан навсегда, здесь или - или.
Не страшно, если разум нездоров. О да, мечта, где жизнь - как сказка, ложь, но.. Ведь без нее сойдешь с ума в стране, где быть безумцем (плюс влюбленным) сложно, остаться не помешанным - вдвойне.
Вся жизнь - театр. Одной и той же драмы. Любви... самосудьи и палача. Как у иконы, у оконной рамы горишь по мне сегодня, как свеча. Во здравие, за упокой - сама ты не знаешь толком... Болью восковой. Помогут ли крема или помады, чтоб призрак чувства выглядел живой?
Так странно - Мастер, только бедновата фантазия: я выдумать не смог роману Бога. Только силы ада. А чувство появляется само. Завязкой, кульминацией, в финале. Когда уже надежды на нуле. И кажется - заранее все знали: такой любви не место на земле. Мы - капля в Мертвом море "Горький опыт". Крупицы в беспредельнейшей людской пустыне. Где мы потерялись оба. А мир - он вообще у нас такой. Песочные часы... Их крутит время - пустыни наступают на леса. Ну и наоборот. Блажен, кто в теме. Кто дальше носа резкие глаза навел на это... Чувство из песчинок таких, что глотку вдруг заткнет часам. И мир замрет. И женщина с мужчиной в толпе найдут друг друга по глазам. И потеряют, и отыщут снова. Неважно где, не суть - какой ценой. Исписанного, списанно-больного возьмет она в мир... для двоих... иной.
Моменты столь простых и сложных истин. Все звездные часы мои в тебе, засевшей, как привычка в морфинисте. И знаешь... ночи лунные в судьбе уже никто ничем не заштрихует. Хотя опять же выбрала страна тенденцию в искусстве сколь плохую, сколь массовую (к черту имена - их знают все): штриховка белых пятен - вот метод написания картин, историй и...
Финал невероятен, тем паче Мастер - он не паладин. Но чудеса творит любовь живая. Один - еще не значит одинок. И если чувство почву выбивает из-под таких красивых женских ног - кто любит, полетит. Не пожалеет о том, что остается на земле.
В родной душе становится светлее.
В своей - еще прозрачней и светлей.