из книги стихов Сонеты авт. редакция
Байрон
Ода
1
Средь всех поэтов – пламенный пророк,
Средь всех пророков – пламенный поэт,
Как в ураган несущийся корвет,
Чей путь средь волн порывист и высок,
Кому бесстрашия предела нет.
Он преподал достоинства урок.
Любим. Презрен. Отвержен. Одинок.
На Темзе не забыв шотландский плед.
Кому постичь величье дум поэта?
Кто с детских лет поймёт его приметы,
Когда себя познать ещё не смели?
И можно ли угнаться за кометой,
Когда она – в блужданиях по свету,
А мы, узрев, от блеска онемели?
2
И, может быть, один лишь только Шелли
Был близок к Байрону, благим его мечтам,
С отвагою воспев свободу там,
Где ею души и сердца горели.
Молиться ли смиренью и крестам?
В стремлении борцов к заветной цели,
Они зажечь сердца собой сумели.
А гибель вслед ходила, по пятам.
Но ожили Гяур, Корсар и Лара,
И в каждом проступал свободный грек.
Те годы не забудутся вовек,
Как эта вдохновляющая пара,
Слагавшая, что каждый человек
Любви достоин, а не Божьей кары.
3
И, вдруг, призывно протрубил герольд:
Испуг. Восторг. Смешки. Столпотворенье…
Всегда, везде – одно порабощенье…
Кто этот возмутитель? – Чайльд Гарольд!
Аристократ кипит от возмущенья.
Жаль, безотказный не придуман кольт,
Смиренья стул на десять тысяч вольт,
Предерзкого унять за обличенье!
Но кто посмел и возмутить кто мог
Покой давно сложившихся империй?
Кто отворил для жуткой правды двери?
Чей безудержен громогласный слог,
Вдруг вторгнувшийся в мир высокомерий?
То – Байрон, средь поэтов – Бог!
4
Опять страна потрясена весьма:
Слова просты, но в них таится мощь.
Их возвышает первобытный хвощ,
Что пищу дал для мысли и ума.
Из плесени взросла тенистость рощ,
Лесов непроходимость, джунглей тьма.
И Англия уверилась сама,
Что Байрон славой для неё – не тощ.
Давно укрыл его могилу дрок,
Роняя на песок печальный цвет.
Но пусть восторжествует мой сонет
О гении, одолевая рок:
Средь всех поэтов – пламенный пророк,
Средь всех пророков – пламенный поэт.
5
Я пламень несгораемый возжёг
Влекущего пылающего света
В честь духом несравненного поэта –
Дерзанья романтических эпох.
Он, стихотворно налагая вето
На рабство, покривить душой не мог,
Клеймя позором царственный чертог,
Громя армаду лишь одним корветом.
В нём жил шотландский вольный горный дух,
Жила в нём жажда жизни бритта,
Отчаянье бесправного луддита,
К страданиям он не был слеп и глух.
Не в бронзе пусть – душа его отлита
В святом огне, который не потух!
26.01.2008
Свидетельство о публикации №121020804405