Бассейн для босоногих парижан 7

Бурлит масса женских гормонов.
Легкие судорожно втягивают воздух.
Я могу покупать алкоголь, я уже выросла из балахонов,
могу писать статьи для фельетонов, могу дуть на звезду,
могу опасный блеск глаз из твоих айфонов переписывать в ерунду.
Накануне краха конца 1920-ых построено здание куда бреду,
величественное, красивое из коричневого камня.
Там откроется кое-что для меня и для тебя, сумеречное действо,
не номер люкс, пустая площадка снесенная когда-то для построения
новой мастерской, но так и не доставшаяся рукам скульптора.
Игра.  Ты встречаешь меня там, когда ночь развернулась на полную мощность.
Приходишь на полчаса раньше, ибо тебе неведома точность.
Из кирпича струится древняя сочность, из глаз струится слезная порочность.
Из камня – противоположность кирпичу – струится неловкость,
ибо он там дольше, но фантазия вьется, делает круг,
возвращается и укрепляет стены, проемы меж стен и ночи емкость все заливает
еще более темным светом.  Властная манера фантазии – не грязь.
Я принесла напитки, ты принес пожитки.  Непослушные волосы, еще влажные после душа,
блестят в свете фонаря.  На тебе рубашка и жилет-вест жутко сексуальный.
Мое дыхание неровное.  На мне джинсы и водолазка, сапоги до колен,
в сумке айфон и в нем ворох твоих фотографий в разной одежде и без нее.
Я заливаюсь краской.  Начинаем фотосессию.  Голос звучит немного угрожающе.
– Где ты хочешь меня фотографировать?  – Вот здесь.  Стягивай ремень.
Ты поднимаешь ладонь и производишь движение, будто готов закатить мне звонкую оплеуху,
вместо этого хватаешь лицо и тянешь к себе, начинаешь целовать.
Я щелкаю затвором своего «Никона», ты выбиваешь его из моей руки,
наперегонки языки сцепляются, ощупывают друг друга, васильки глаз становятся черной
смородиной от расширенных зрачков.
Совершенно обескураженная камера валяется под нашими ногами,
ты мне ничего не говоришь, а что было дальше додумывайте сами.
Свидание?  Нет... То было нагружение друг друга словами и перевозбуждение.
Взаимообогащение, правоприменение, и старое, старое здание нашего с тобой помещения.
Извиняющимся тоном прерываюсь здесь, но мне было очень сладко.