и строим мы на том свою корявую во всём карьеру

"У лукоморья дуб зелёный..."
Но почему же лук, а не чеснок?
Давно висит на дубе том уж, высохший за много лет, венок -
ведь кто-то дотянуться до верхушки самой дуба смог.

Пора нам заменить венок на свежий,
приставив лесенку к стволу.
Мы вспоминаем о поэте нежно,
и приглашаем к праздничному всех столу.

Сомкнём бокалы,  как велел всем поколениям поэт,
но чокаться ни с кем не будем сразу.
Пройдёт и ожидания не мало долгих, беспросветных лет
и стих поэта не  несёт теперь царю и ни угрозу, ни заразу...

Зачем же кто-то там у моря
тот высадил дубище  величавый?
Возможно, сделал это кто-то лишь с похмелья или с горя,
и оказался он, по существу, ведь правый.

Опять темним мы даже возле пушкинского дуба,
запрячимся мы с вами  в нашу мысль поглубже.
И доски все крепки стоящего неподалёку  сруба.
Начав писать, возможно, очень нежно, заканчиваем мы даже часто грубо.

Теперь бы прояснить, о чём хотим мы вам поведать,
но не имеем, как всегда, мы нужных к месту слов.
Бываю я и часто неизбежно вредным,
по совместительству бываю также часто  толкователем я снов.

Но Фрейд нам в этом деле, хоть авторитет,но ни помощник,
и мы не просим у него совета.
Начав же с Пушкина,в дальнейшим  всех другим мы  огорошим.
То от того, что слишком коротко у нас бывает северное лето.

Закончим мы о дубе том туманное сказанье,
чеснок и лук употребляя в меру.
Предпочитаем мы приятное из букв словесное вязанье,
и строим мы на том свою корявую во всём карьеру.