Он ей писал, она нго читала...

Он ей писал, что снег пропах весною и ночью растворяет в небе синем три ложки звёзд с неполною луною, и ей осталось только это выпить. Хлебнуть воды простуженной и талой, запить оскомину зимы седой и серой.
Он ей писал про « всё начать сначала», Она об этом слышать не хотела.
Он ей писал, что небо пахнет мятой, и небу полвершка до голубого, а облака плывут бумагой рваной, и облакам чуть - чуть до проливного.
Он ей писал, что за окном снежинки уже не те и пахнут нафталином, что у снежинок первые морщинки, и сняты кружевные кринолины. Что на асфальте остывает каша с комочками, пыхтит под каблуками, а птичье войско, город ошараша, рвёт воздух на октавы голосами.
Он ей писал, что снег пропах весною, и небо дышит сверху дикой мятой, а дым не пишет писем над трубою, утратив почерк свой замысловатый.
Он ей писал... Она его читала, раскладывала письма на абзацы, а после по другому вышивала его узор на белошвейных пяльцах. На них зима рядилась в кружевное, и Рождество не погасило свечи, и белым было всё пережитое, и белым цветом укрывала вечность.
Ей было так бело и так спокойно, и нитка белая по белому шагала, стежков рождая белую обойму...
Он ей писал...
Она его читала....