но отношусь к подобному я беспристрастно строго

Словесной грязи в тексте много,
и нам необходимо постоянно с ней бороться.
Нам не страшна медвежья и берлога.
хотя и на корягу безнадёжности мы можем тоже напороться.

Опять куда-то нетуда нас повело,
и снова пишем за нелепостью нелепость.
Как будто бы сломалось  вдохновения весло,
и мы ни в силах штурмовать стиха ту крепость.

Без компаса блуждаем по-привычке,
не соблюдая всем привычные и запятые, и ковычки.
Хотя и слов каких-то странных мы не пишем,
но всё равно мы осужденье только слышим.

Оно, влетев в одно лишь ухо,
привычно из другого вылетает.
И в голове у нас от мыслей просто сухо,
но автор, вместе с тем, не унывает.

Стремятся все назвать нас графоманом.
Но можно и горшком нас называть.
Не склонны мы к привычному для всех словесному стихов обману,
и к этому давно не привыкать.
 
Так чем же можем вам мы услужить хоть раз во  время стихотворной этой жажды?
Для этого пытались даже измениться дважды.
Но воз на  месте том стоит не шелохнувшись,
недеемся мы всё  ж порадоваться с вами чем-то вас коснувшись.

Но не случается того контакта ни в какую,
хотя попыток и предпринято уж много.
По-старому привычно  я кукушкою кукую,
но отношусь к подобному я очень беспристрастно строго.