взятый город

Смотрю в разбитое окно...

А. Кабанов

Раздвоен трещиной в стекле,
смотри на город из квартиры,
там лживый царь навеселе
записывает в дезертиры
всех не желающих войны,
бегущих ящика Пандоры.
И беззаконием сильны,
выносят утварь мародёры
из комнат, брошенных людьми.
Безногий в сломанной коляске
кричит, а что - поди, пойми.
Соскучился по женской ласке
и по утраченным ногам -
в стекле их две - культи, обрубки.
Послевоенный шум и гам,
пейзаж растрескавшийся, хрупкий
в дыму обугленных церквей,
где мучеником каждый третий.
Гуляет новый Mаккавей,
не слыша рядом скорой смерти.
У лошади без головы
собачья свора треплет брюхо,
и мегафон идёт на вы,
толпе простреливая ухо.
А мёртвые Борис и Глеб -
две тени на переднем плане,
глядят, как делят чёрный хлеб -
предел несбывшихся желаний.
И как беременной вдове
дают кусок, отметив дату -
ещё недели через две
родиться новому солдату.
Чтоб вырос и стоял во мгле,
смотрел на этот взятый город,
который трещиной в стекле
до основания распорот.