Внебрачный ребёнок

Внебрачный ребёнок.

Закрытая зона военного городка. Молодые летчики – офицеры не раз по разным случаям собирались в компании, а  уж  поводов находилось много, то чей-то день рождения, то очередная красная дата. Компания была большая и весёлая, Алексей среди всех был самым скромным, но и он изрядно выпил. Вечер пролетел так быстро, что в ночь все остались в одной квартире и уснули, кто где пристроился.
Наутро Алексей проснувшись, увидел рядом с собой девушку, в одной кровати с ним. Тамара улыбнулась и была такой счастливой, что упрекать её в чём-то, после такой попойки он не решился.
Прошел месяц, второй. Компания в том же составе собралась опять. В разгар веселья Тамара, усевшись на колени Алексея, всем объявила: - «А у нас с Алёшей будет ребёночек». Со всех сторон полетели разные реплики: «Вот и свадьбу сыграем», «А когда же вы успели?», «Почему скрывали раньше?» и т.д.
Алексей опешил. Эту новость он сам слышал впервые, и ведь оказывается он, скоро станет отцом.
Беседа с Тамарой ни к чему не привела. Она сказала: - «Не благородно отказываться от того, что уже свершилось, тем более у меня много свидетелей, что мы были вместе на Юркином дне рождении».
Мучительные месяцы для Алексея пролетели как в угаре. Однажды утром ему пришла повестка в суд.
Внебрачный ребёнок должен был появиться на свет без отца, или с отцом, с алиментами, или без.
Судебная процедура началась с показаний свидетелей, которые подтвердили, что в злополучный день Юркиного дня рождения молодые были в одной постели. Никаких ДНК на кровь тогда не делали, ведь это было в 50-х годах прошлого столетия. Учёл ли суд, что чувство любви вообще отсутствовало между Алёшей и Тамарой. Ну а это,  новое, начинавшее жизнь существо – виновато ли оно, что Тамара скрыла кто отец ребёнка, а Алексей не помнил, как он совершил акт его зачатия.
Всё закончилось тем, что 16 лет Алексей платил алименты ребёнку, не зная, отец он ему или нет. Просто каждый месяц, когда бухгалтер с упрёком в глазах отчислял энную сумму для перевода в другой город, он ощущал какую-то только ему понятную смуту в сердце.
В семье, которую он создал, по взаимной любви родилось две девочки, но сын, мальчик, он был где-то и чужой. А вопрос «Мой ли?» остался на всю жизнь с чувством вины и обиды.