Саид-Мухаммад Джумаев

Здравствуйте, Роза Мовтаевна!

Вы правы, что отметили ОДНОГО храброго чеченца, а, возможно, он был такой не один, если я Вас правильно понял. Но о других таких героях, к сожалению, сведений нет ни у общественности Москвы, ни у меня. Трудно было их увидеть в этом побоище невооружённых мирных людей вооружёнными бронированными извергами. Я не сомневаюсь, что все чеченцы генетически отважные люди. Такими их издревле сделала жизнь, и им все могут позавидовать. Лично я не за экономическую программу Навального. Но я за свободные права, особенно за свободу слова. Если бы в СССР всё было бы, как было, но существовала свобода слова (а это как раз предусмотрено марксизмом: при социализме человек должен не только быть свободным от всякой эксплуатации, но и иметь гораздо больше свободы слова, собраний и прочего, чем в самой "демократической" буржуазной стране. Иначе зачем социализм тогда нужен? А меня в 1962 году посадили в тюрьму, а потом в концлагерь за то, что я как убеждённый комсомолец с советских позиций подверг критике Хрущёва за его приказ открыть автоматный огонь по семитысячной толпе новочеркасских рабочих с красными знамёнами и портретами Ленина, вместо того, чтобы вступить с рабочими в переговоры и сделать справедливые уступки (им в течение января-июня ежемесячно повышали расценки, то есть снижали зарплату, отчего они стали голодать со своими жёнами и детьми).

В СССР нельзя было писать не только критикующих власть стихов, но и просто лирику, особенно грустную и философскую, нельзя было писать о Боге, то есть об Аллахе, ибо Бог един. За критику власти сажали в тюрьму до 10 лет, и позже, когда меня посадили, давали до 7 лет лагерей и пяти лет ссылки на лесоповал на карельские морозы до -40 градусов. Мне дали только два с половиной года лишь потому, что судьи поняли, что я самый что ни есть советский человек, ударник коммунистического труда, сын большевика с февраля 1920 г.,бравшего Зимний дворец в октябре 1917 г. и сражавшегося и после тяжёлого ранения в небе с гитлеровскими самолётами. Прокурор меня ЗАЩИЩАЛ лучше адвоката, сказав, что, кроме трёх стихотворений против Хрущёва, он прочитал в моих тетрадях абсолютно советские стихи, причём такие талантливые, что он уверен, что я стану "большим поэтом". И попросил суд дать мне "только" три года. Суд дал два с половиной. Полгода я уже отсидел в тюрьме, в основном в одиночке. Это был редчайший случай. Когда я прибыл в лагерь, на меня приходили посмотреть, как на чудо, так как у всех были сроки за критику от пяти до - в основном - десяти лет.

Вы прочитали среди моих стихов и те, которые я написал ещё в 70-е годы. Например, про Кавказ и Чечню и на другие темы. А публикую я их только сейчас в последние года три вместе с новыми стихами. Почему? А потому, что их не принимали в редакциях как "безыдейные": надо было писать о Партии. Известные поэты говорили мне, что, когда они подают к печати рукописи книг своих стихов в издательства, они много первых страниц занимают "паровозом", то есть стихами о Партии, о Ленине, о подвигах на войне, о советской родине и лишь потом дают стихи о жизни, которые за собой «тянет паровоз». Но - бодряческие! А о любви скромненько так и неинтересно - в самом конце. Тогда у поэтов была надежда, что книгу опубликуют редакторы, которые имели такие указания из отдела культуры ЦК КПСС. Если бы не эта проклятая система, моя первая книга вышла бы из печати не в 1987 году (50 лет мне было), а лет на 25 раньше. Когда я её послал Евгению Евтушенко, он позвонил мне и выразил удивление, что я немного моложе поэтов его плеяды, а только сейчас опубликовал свою первую книгу (дело в том, что москвичам легче было пробиться в печать, а я ранее жил в Ростове). Он прислал мне блестящий отзыв (он у меня цел), написав, что мне может позавидовать любой журнал.

Я идейный противник нынешнего капиталистического режима в России, но я пока что счастлив, что при нём сохраняется (надолго ли?) свобода слова для поэтов и писателей, не надо писать в духе чудовищного "социалистического реализма", в соответствии с которым надо изображать жизнь не такой, какая она есть, а такой, какой она будет чуть ли не при коммунизме, то есть лгать. Сейчас я пишу так, как Всевышний подсказывает, не думая, а что об этом скажут власти, критики, не запретят ли эту публикацию. В 1997 году меня заочно избрали членом Союза писателей России, когда я находился в политэмиграции в США, чего раньше не бывало в истории Союза писателей СССР. Тогда эмигрантов только заочно исключали.

Но политическая свобода слова, свобода мирных собраний, создание объединений граждан, не противоречащих конституции, уже который год сужаются. Во всех городах власти не согласовывают под надуманными предлогами, то есть фактически запрещают, митинги и демонстрации, если кто-то их намеревается провести на центральных площадях городов, задерживают даже одиночных пикетчиков (одиночный пикет не требует предварительного уведомления), ввели уголовную статью за трёхкратное «нарушение порядка организации публичного мероприятия», стали штрафовать и даже сажать оппозиционеров и просто инакомыслящих по уголовной статье за репосты и лайки в социальных сетях, проводят у них массовые обыски с изъятием всей компьютерной техники, фабрикуют уголовные дела против групп молодёжи (дело «Сети», «Новое величие»), суды выносят заказные и абсурдные решения и приговоры, полиция во время выборов вышвыривает наблюдателей с участков, разгоняет и разрушает экологические лагеря защитников природы (на Шиесе и в Куштау). Ужесточения государственного произвола можно долго перечислять.

Вот молодёжь и выступила против всего этого, а не лишь по наущению Навального. И, наконец, сейчас происходит разграбление России и её народа, многие живут впроголодь, а кучка воров купается в долларах. В СССР мы материально жили намного лучше. Хлеб был почти бесплатный. Электричество - тоже. Квартплата - символическая. Безработицы не было. Преступность - низкая. Так что и против бедной жизни, основанной на чудовищном неравенстве, у нас выступает народ.

Вот почему москвичи так восхитились храбростью Саид-Мухаммеда. Да, он сидит в тюрьме. Но и я сидел в тюрьме. Не сидят в тюрьме только рабы. Они сидят снаружи на невидимой цепи. Все герои и вожди - борцы за свободу: Ян Гус, Галилей, Джордано Бруно, Радищев, Новиков, декабристы, народовольцы, Кропоткин, Ленин, Троцкий, Свердлов, Дзержинский, Мандела, Корвалан сидели в тюрьме. Мой дядя по матери Лев Рудницкий, большевик, чудом избежал с товарищами виселицы во время столыпинского террора в 1908 году, был приговорён к 15 годам каторги в Сибири, спустя 3 года бежал за границу, побывал у Ленина в Швейцарии и по его совету поступил в Парижский университет. Там он познакомился с девушкой из Аргентины, они поженились, и когда они приехали к её родителям, он с ещё тремя коммунистами создал Аргентинскую коммунистическую партию, о чём помнят все аргентинские коммунисты, которые называют его на испанский манер Leon Rudnitski. Конечно, я хочу, чтобы Аллах помог доблестному Саид-Мухаммеду Джумаеву оказаться на свободе как можно скорее.
СВОБОДУ САИД-МУХАММЕДУ ДЖУМАЕВУ!!!

С уважением,
Константин.

Константин Фёдорович Ковалёв   17.02.2021 16:46   Заявить о нарушении