Перчатка фаворитки. гл. 11

11

Итогом кампании этой любовной:
Довольные все, «сёстрам всем – по серге;,
И больше всего император довольный,
В своём обновлённом семейном гнезде.

С ним Анна и, стало быть – новое счастье,
Он снова становится не одинок,
Она покорила его своей мастью,
А масть её – целый интимный мирок.

Особенно Павел ценил дарованье,
Её невмешательство в жизнь во дворце,
Интриги и споры и в них состязанье,
Они – не достойны её, как в лице.

Лице, целиком завладевшим монарха,
Её равнодушье ко всем госделам;
Просил кто защиты от гнева-«подарка»,
То он шёл навстречу любимой мадам.

Не выполнить просьбу, ответить отказом,
Он знал, будет дуться подолгу она,
А он так желал её видеть в экстазе,
В ней бурная радость неслась, как волна.

Предмет обожанья монарха России,
Блистать на портрете быть должен всегда,
Портрет сей исправил природы стихию,
Должна быть видна лишь одна красота.

Она на картине настолько прелестна,
На ней не узнать даже оригинал,
Конечно, смотреть на портрет ему лестно,
Ведь он, как мечту свою, всю обожал.

Но есть и другие полотна-портреты,
Француз и придворный художник Вуаль,
Не дал своей кисти все Анны приметы
Познать красоту, он «отбросил вуаль».

Фигура, черты её – не; идеальны,
Но к женской красе очень даже близки;,
Они и по виду чуть ма;ниакальны
И мимо их так невозможно пройти.

Её туалет лишь один чего стоит,
Таинственный, гордый, чарующий взгляд,
Он весь ваши чувства как будто бы ловит,
Он словно снимает предвзятости яд.

«Она, вероятно, как женщина – страстна,
И чувственность может как сонную быть,
Но вдруг, пробудившись, она – вся прекрасна,
А сердце и душу всю вашу – пленить.

Для Павла, который был в ссоре с супругой
И бывшей подругой и стал одинок,
В том не;обходимых, как женщиной, другом,
Живительный просто напитка глоток.

Сей взгляд «меланхольный», ленивы движенья,
Гасили любой его вспыльчивый гнев,
Он словно выигрывал в нём все сраженья,
Он стал усмирённым как будто бы лев.

Возможно, в начале была платоничной
Его, эта к Анне, любовная страсть,
Но вскоре она уже стала обычной,
Она не могла у него вся пропасть.

Любовницей, другом ему стала Анна,
Ведь он, нарожавший десяток детей,
Не о;т равнодушья оставивший спальню,
Не мог и прожить без неё пару дней.