В раю, гл. 2

В РАЮ

Роман в стихах

ГЛАВА 2

Уасет
 

Уасет на Хапи - столица всех столиц,
Где боги с Саху, с Сотис однажды собрались,
Где фараоны-боги возводят обелиски,
Рамзесы, Тутмосы и все,
кто знает высший смысл.
И обелиск – у Ра гранитный вертел:
Вокруг него вращается весь мир.
И мегаполисы он лучшие украсил:
Нью-Йорк, Стамбул, Париж и Рим,
И Лондон, и Каир.
В каменоломне Асуана,
где твёрдый розовый гранит,
каменотёсы точат камень,
чтобы крупней был обелиск.
Пронзит он небо силой Солнца,
Невидим будет как игла
И изверженьем изольётся,
Как Истина Амона-Ра.
Так торжествует Уасет,
Великий Он, вселенский Фебес,
Цветочный Нил в Ипет-Опет,
Аллея сфинксов снова в теме.
Несу Амону на алтарь
Еды, воды, любви и блага.
Как хорошо, что он узнал,
И хорошо, что он позвал
Тогда, когда вдруг стало надо.
У моря я дарю чертог,
Любя, как дедушку, Амона,
И теорему, что я смог
Открыть для будущего бога.
И физику, как Аристотель,
В реалиях отобразил,
И в справедливости я строго
Права, свободы защитил.
Пришла богиня Хатшепсут,
Дочь дедушки, жена, царица,
И учинила судьям Суд,
Такой, что вечно будет сниться.
Луксор, дворцовый град небес,
С востока нас ведёт на запад.
Тут ложный мир совсем исчез,
А истинный – навечно замер…

Обелиски как связи с Единым через Солнце
;;;;;;;;; — по-гречески означает «вертел», «веретено». Украшенные рельефами каменные обелиски  из розового гранита стали возводить в Египте  с 2500 г. до н. э. как знаки, вокруг которых должен вращаться остальной мир, поскольку они утверждали связи местных богов-фараонов с Единым через солнечное божество. В 1500—1200 гг. до н э. их начали ставить в Ипет Амун (Карнаке) и Ипет Исет (Луксоре) попарно перед фасадами этих храмов, а также перед порталами внутренних разделов (храмов).  Правителям других стран также захотелось иметь такие связи и соответствующие символы. Один из первых трансферов был осуществлён в столицу Вавилонии Ниневию ассирийским  царём Ашшурбанапалом (669—626 гг. до н. э.). Победа Римской империи привела к массовому вывозу обелисков. Насчитывают вывезенных из Фив 13 обелисков в Риме. Император Феодосий Великий в 381 г. повелел доставить обелиски Тутмоса III на ипподром Константинополя к началу Второго вселенского собора. До этого император Константин I вынужден был оставить тяжёлые обелиски в песках близ Александрии из-за нехватки средств для транспортировки. В эпоху победы ислама в Египте по разрешению муфтия продолжили вывоз обелисков.
Папа Сикст V, питавший слабость к древностям, в 1587 г. приказал установить обелиски на площади Сан-Джованни, в Латеране. На центральных площадях столиц Европы и Америки гордо красуются десятка два обелисков. Перед нью-йоркским Метрополитен-музеем возвышается обелиск под названием «Игла Клеопатры», вывезенный в 1880 г. В самом Египте стоят 5 больших обелисков и лежит незаконченный колосс более 1000 тонн весом в древней каменоломне Асуана.
В 1801 г. после окончания египетской кампании Наполеона победителям и побеждённым пришла в голову  идея соорудить памятник в честь своих военных походов. Англичане желали прославить свои победоносные войска, французы же намеревались увековечить научные достижения экспедиционного корпуса. Новый французский король Людовик XVIII (1735—1824) дал указание своему атташе в Александрии поторговаться с хедивом и вице-королем Мухаммедом Али, чтобы те уступили один из обелисков.
Мухаммед Али  пообещал французскому королю обелиск Тутмоса III из Александрии. Франция благосклонно расписалась в получении египетского дара, но прошло много времени до полной реализации плана.
Барон Исидор Жюстен Северен Тейлор (1789—1879), англичанин по происхождению, был французским писателем и графиком. Он решил вывезти обелиск из Египта.
Египтолог Жан Франсуа Шампольон поздней осенью 1829 г. возвращался из Египта, произведя весьма успешные исследования. В Каире он беседовал с хедивом и настоятельно подчёркивал, как важно поставить в Париже достойный памятник наполеоновским войскам. Знаток египетского искусства, Шампольон сообщил морскому министру, сколь жалким кажется александрийский обелиск по сравнению с теми, что находятся в Фивах, и что Великая нация должна непременно получить экземпляр из Луксорского храма. Совет выдающегося египтолога Шампольона произвёл глубокое впечатление. И планы изменились.
БаронТейлор 23 мая 1830 г. прибыл в Египет. Мухаммед Али недвусмысленно выражал благосклонность к англичанам. На аудиенции Тейлор проявил редкое самообладание, узнав о том, что два обелиска из Луксора недавно обещаны англичанам. Барон Тейлор мастерски провёл переговоры, и Мухаммед Али  пересмотрел своё решение, пообещав  оба луксорских обелиска французам. Англичанам было предложено  удовлетвориться «Иглой Клеопатры»,  которая прибыла в Лондон в 1878 г. и до сих пор стоит на набережной королевы Виктории. Хедив отдал французам и александрийский обелиск.
Барон Тейлор ломал голову, как доставить три обелиска.  Ни строящийся в порту Тулона корабль «Луксор», ни тот конвой, который снаряжался близ Александрии, не могли доставить к французскому берегу три обелиска. Тейлор поделился своими сомнениями с Шампольоном, который предложил сначала вывезти самый красивый из трёх обелисков, а именно обелиск с западной стороны луксорского храма. Если это  предприятие удастся, две другие «иглы» последуют за первой.
Министерство командировало в Египет морского инженера Жана Баттиста Аполлинера Леба (1797—1873). Он был человеком больших способностей, хотя рост его вместе со шляпой составлял  полтора метра, при осуществлении этого предприятия он показал себя «воистину гигантом среди карликов» — энергичным, смелым, решительным. По Египту пошли шутки и слухи: «Monsieur Lebas? Petit, mais extraordinaire!» (Господин Леба? Ростом мал, да удал!).
В 68 километрах от Луксора в городе Кена Леба погрузил на борт пальмовые стволы, на которых намеревался везти обелиск.
Когда начали в Луксоре работы по погрузке обелиска, в Нижнем Египте началась эпидемия холеры: смертоносная болезнь быстро устремилась вверх по Нилу. Европейцы бежали из Луксора. Нанятых феллахов охватила паника, и они бросили работу. Средства больше не поступали из Каира. В столь безысходном положении карлику Леба удалось  вдохновить небольшую группу помощников, которые завершили дело. Ранним утром 23 октября 1832 г. обелиск, обвитый канатами, повис на лесах. Три недели понадобилось Леба, чтобы доставить его на борт «Луксора». 19 декабря его укрепили на палубе. Пришлось ждать целых восемь месяцев, прежде чем Нил стал достаточно полноводным. 25 августа 1832 г.  Нил уже нёс «Луксор» к Средиземному морю. Три следующих месяца корабль простоял в гавани Александрии, и лишь 11 мая 1833 г. он направился в Тулон.
25 октября 1833 г. стало  великим днём. В этот день 230-тонный обелиск из Луксора, созданный из розового асуанского гранита около 1285 г. до н. э Рамсесом II, величайшим строителем Египта, вознёсся над Парижем. 90000 кубических метров песка было перемещено в Луксоре. Два миллиона золотых франков стоила перевозка во Францию. 350 артиллеристов выстроились на этой площади Парижа. Громовый залп салюта расколол небо. Королевская семья  приняла участие в торжествах, посвящённых открытию монумента. Париж ликовал!
Три года спустя Леба назначили директором Морского музея Лувра. Среди  исторических анекдотов есть один о том, как супруга Наполеона I Жозефина Богарне при отъезде мужа в Египет попросила: «Месьё, привезите мне из Египта обелиск. Только маленький!» Император не привёз с собой маленького «веретена»...