Гнев богов

(кишлак Шуль Гармского района)
   
      Школа моя находилась в горах, среди живописной природы и очень нравилась мне. Нравились и учителя и мои учащиеся. Процесс обучения и познания происходил обоюдно. В последствии знание языка и обычаев местного населения мне очень пригодились. И всё шло, как говорится, нормально в соответствии с планами и школьным расписанием. Но тут в привычный образ моей жизни вмешались на некоторое время высшие силы. Однажды, дело было ночью, весной, я проснулся от того, что кто-то меня сильно трясёт. Я встревожился, ведь дверь свою я с вечера крепко закрыл, а сотрясение продолжалось. Причём так, что кибитка моя складывалась весьма опасно: того и гляди прихлопнет меня. Я выскочил на улицу. Тополя перед домом хлопали друг о друга вершинами, точно приветствовали моё появление. Всё небо было туманно-красным, как будто после пожара, слышался страшный гул земли, сопровождавшийся ревом, криком, мычанием всех живых существ, находившихся в кишлаке. И земля под ногами ходила, как живая. От этого качания даже я, в прошлом военный моряк и знающий, что такое морская качка, испытывал головокружение и тошноту. Все люди были на улице. Последствиями я особо не интересовался, но знаю, что подобные землетрясения нередко сопровождаются разрушениями, душевными и сердечными заболеваниями. Следует отметить, что гармская (припамирская) группа районов исконно славится своей повышенной сейсмичностью. Недаром здесь установлены сейсмические станции с весьма чуткими приборами, ежедневно фиксирующими десятки различных землетрясений. Сильные или катастрофические, к счастью, встречаются не часто. Так, например, несколько дальше Гарма, в посёлке Хаит в 1949 г. случилось сильное землетрясение, в результате гора, под которой находился большой посёлок пошла прямо на него. Много народу погибло. Многие объекты и строения были разрушены. Сила давления горы была таковой, что в местном отделении госбанка деньги нашли спаянными в единые металлический и бумажный куски. Среди оставшихся в живых людей было много психических и сердечных заболеваний. Кстати и у нас в школе был один учитель из Хаита, который тоже носил в себе отпечаток этой катастрофы. А среди наших учителей была договоренность не расспрашивать его по данному поводу.