РУФЬ

В те далёкие дни управленья Судей
Проживал в Вифлиеме один иудей,
Елимелехом звали, имел он семью,
И был голод тогда в Иудейском краю.
Не желая терять в малолетстве детей,
Взял Ноеминь жену и двоих сыновей
И, гонимый нуждой о насущных хлебах,
Он пошел с ними жить в Моавитских полях.
Час настал и осталась Ноеминь одна,
Умер муж и женились ее сыновья.
Дочерей моавитских забрали в дом свой,
Руфью звали одну, Орфа – имя другой.

Но несчастье опять постучало в их дверь –
Оба умерли сына, Ноеминь теперь,
Поскорбев после мужа, двоих сыновей,
Встав, решила уйти с Моавитских полей,
Ибо Бог посетил Иудейский народ,
Дал им хлеб и сейчас он в достатке живет.
И Ноеминь пошла, взяв невесток с собой,
Но решила в пути: «Возвращайтесь домой.
И Господь вам воздаст, милость вам сотворит,
Как при жизни умершим соделали вы.
И да будет пристанище каждой из вас
В доме ваших супругов. Пусть Бог вам их даст».
И, прощаясь, целует невесток своих.
Те же в вопль и плач: «Не бросай, как чужих».
И сказали: «Нет, нет, мы с тобою пойдем
И останемся жить при народе твоем».
Отвечала Ноеминь: «Вы, дщери мои,
Разве в чреве моем будут снова сыны?
Ибо стала стара, чтобы замужем быть.
Если б даже надежда была мне родить,
Даже если б сей час зачала я сынов, –
Не дождаться вам их, как мужей и отцов.
Нет вам времени медлить, чтоб замужем быть...
Возвращайтесь, не надо за мною ходить.
Мое сердце болит, сокрушаясь о вас,
Но Господня рука указует мне час,
И домой возвращаюсь с бедою моей».
Орфа встала, простясь со свекровью своей,
Возвратилась в народ свой, где матери дом.
Руфь осталась в пути со свекровью вдвоем.

«Я пойду за тобой на поля той земли,
Я пойду за тобой, не гони, не гони,
И оставить тебя больше не принуждай,
Возвратиться в дом матери не заставляй.
Где умрешь – в той земле будет прах мой лежать,
Где останешься жить – будет дом мой стоять,
Твой народ станет мне не чужим, а родным,
И твой Бог навсегда будет Богом моим.
Да соделает мне эту милость Господь
И добавит душе, укрепив мою плоть.
Смерть одна разлучить меня сможет с тобой,
Не гони, а возьми меня лучше с собой».

И свекровь, видя то, что невестка тверда,
Возвратиться решила домой не одна.
И пошли они обе в родные края,
Друг о друге заботясь, друг друга храня.
Взволновался, в движенье пришел Вифлеем:
«Не пришла ли Ноеминь сюда насовсем?»
И сказала Ноеминь такие слова:
«Я с достатком ушла, а вернулась одна.
Вседержитель заставил страдать и скорбеть –
Мужу, детям судьба в той земле умереть.
Вседержитель великую горесть послал,
В Моавитской земле мне несчастие дал.
Так зачем же «Приятною» будете звать?
«Огорченной» начните меня окликать,
Новым именем Марой зовите меня
В возвращенье моем после скорбного дня.

И пора та началом у жатвы была.
И Ноеминь сказала: «У нас есть родня.
Он по мужу мне родственник, очень богат,
Его имя Вооз и еще не женат».
Руфь ответила: «Что же, я в поле пойду
И в глазах у него одобренье найду,
Подбирая колосья, смиренье храня».
Согласилась Ноеминь: «Пойди, дочь моя».
И пришел в этот день человек тот к жнецам:
«Будет с вами Господь, помощь Господа вам! –
И с вопросом идет к приставному слуге. –
«Молодая здесь женщина, кто она мне?»
«Эта женщина родом из Моавитян,
Что вернулась с Ноеминью к нашим полям,
И пришла, и находится здесь от утра,
Мало в доме бывает, просила она:
«Позади всех жнецов буду я подбирать,
Класть в снопы и остатки в полях собирать»».
И позволил Вооз ей со жнеями быть,
На другие поля попросил не ходить:
«Можешь есть со служанками, черпать питье», –
Приказав своим слугам не трогать ее.
Поклонилась ему Руфь до самой земли:
«Чем снискала я милость твою, объясни?
Принимаешь, хотя чужеземка я здесь».
Отвечал ей Вооз: «До меня дошла весть,
Что соделала ты для свекрови своей
После смерти супруга ее, сыновей,
Что оставила ты свою мать и отца,
От Ноемини не отвернула лица.
Да воздастся же благом за дело сие,
И да будет награда от Бога тебе,
И найдешь ты покой под крылами Его».
Отвечала: «Да будет мне милость того,
Кто утешил меня, к сердцу мне говорит,
Хоть рабыни не стою, что рядом стоит».
Таким образом в поле была до темна,
Собрала, смолотила ефу ячменя.
Взяв сие, пошла в город, наевшись сама,
И остаток свекрови своей отдала.
И сказала свекровь: «Будет благословен
Тот, кто принял тебя жать ячмень в свой удел.
И воздастся ему, что тебя не прогнал,
Свою милость на жатве тебе оказал.
Хорошо, дочь моя, будешь в поле ходить
И, пока не закончат, со мной будешь жить».

И, когда наступал уже жатвы конец,
В своих мыслях открылась она наконец:
«О пристанище думаю я для тебя.
Молода ты, нужны тебе муж и семья.
В ночь сию на гумне Вооз веет ячмень.
Ты умойся, красивые платья надень
И пойди, затаись, чтоб себя не открыть
До тех пор, как закончит Вооз есть и пить.
И, когда утомленный приляжет он спать,
Подойди и у ног его ляг отдыхать.
Вот тогда он и скажет, что делать тебе».
«Будет так, – молвит Руфь, – как сказала ты мне».

И пошла. Вот Вооз уже спит у стога.
Руфь, открыв его ноги, тихонько легла.
В полночь он содрогнулся, проснулся, глядит,
Что у ног его женщина мирно лежит.
«Кто ты?» Руфь отвечала: «Раба я твоя,
Свои крылья простри, ибо ты мне родня».
И воскликнул: «Все знают у каждых ворот –
Добродетельна ты, полюбила народ.
И последнее лучше соделала ты,
Не искав ни богатых и ни молодых.
Дочь моя, ты не бойся, я сделаю все,
Хоть и, правда, я – родственник, но есть еще
Среди нас и другой, много ближе меня,
И возьмет он обязанность принять тебя.
Если нет, то тогда это сделаю я.
Жив Господь! А пока здесь поспи до утра».
И спала, и ушла, когда было темно,
Чтоб не знали, кто в ночь приходил на гумно.
И в одежду, которую ночью сняла,
Чтоб с пустыми руками к свекрови не шла,
Ей отмерил Вооз мерок шесть ячменя.
Сам же в город ушел до скончания дня.

Там старейшин призвал и родню: «Есть земля
У Ноемини, хочет продать, ты – родня.
Если примешь обязанность ближним ей быть,
То тогда и у Руфи ты должен купить
И умершего имя в уделе хранить.
Поле взяв, ты женой её должен назвать,
Ибо ближе тебя нет кому принимать».
Отвечал ему родственник: «Нет, не могу.
Ты прими, пусть о том знают по сапогу».
И снимал он с ноги, отдавая, сапог
В знак того, что Вооз ближним сделаться мог.
И сказали старейшины и весь народ:
«Мы свидетели будем у этих ворот,
Как соделает Бог для Вооза жену,
И да будет богатство и слава ему».
И женой стала Руфь, зачала, родила,
И Ноеминь носила в объятьях дитя.
Нарекли ему имя соседки – Овид,
Иесей его сын, внуком стал царь Давид.