египетская сказка

я неустанно просыпаюсь со слезами на губах,
я непременно понимаю, что печаль лежит во снах,
неприятно, но по жилам, разбегаясь, стынет страх,
разложившись на пожитках, надо мной хохочет мрак.

раскидав на ткань приборы, достаёт тяжелый звук,
молодых или серьёзных напрягает нервный стук
и даёт под дых сурово, как кассеты новых двух.
понятых не беспокоит преступлений хладный дух.

штор колеблется волною, оставляя как игра,
поглощает, поглощая и сводя меня с ума,
а в глазах, глазах все чаще мельтешит скупая тьма,
и уходит, и уходит снова дальше от меня.

а усталости все нет, и пугающе вопит,
разозлившись на пергамент, тихий слог мой тихо спит,
разложившись над песками, лагерь дремлет и молчит,
бедуин задумал дело, и мотив его сопит.

я раскинул руки тихо - это разовый урон,
а цветок свернулся тихо, я не слышу гулкий стон,
заложил солдатик тихо в ту обойму свой патрон,
а в ночи все тихо-тихо, только мягкий тонкий звон.

бедуин кричит на счастье - счастья тонкая игла.
у его задумки ноги убегут искать дела,
я лежу на койке глупо - своры колкая метла.
а солдат дрожит от тифа вот и смерть его пришла.

снова тихие обиды протяну гирляндой звёзд,
разноцветные указы не поймает тот киоск,
школьных лет не воротишь - самый главный наш урок,
если делаешь ошибки - исправляй их точно в срок.

однобокая луна сводит строки на тропе,
ты очнёшься и поймаешь томный лик свой на траве,
разбегается судьба, чтобы дать пинок тебе,
не увидишь, не узнаёшь, сколько весен на весне.