Полёт на велосипеде

ПОЛЁТ НА ВЕЛОСИПЕДЕ

***

          Столик на тротуаре. Пью пиво. Место рядом держу свободным. Бригадира Потапова хочу снова видеть. Приятен мне этот человек самостоятельным мышлением и практической смекалкой. А вот и он.
          – Добрый день, дорогой мой.
          – Здравствуйте. Как живёте можете?
          – Живём, как умеем. Садитесь. Как Ваш приятель Краснов?
          – А, помните о нём? Знаете, неплохо. По специальности работать не может: высоко нельзя, тяжело не можно. Он было сидячую работёнку отыскал: а ни дела – а ни денег. Чего я выдумал. Говорю хозяину: сварщики нужны, и не только нам, а чтобы стоящий какой –  так и взять где? Откройте какой-нить класс, курсы сварщиков высокой квалификации. Краснов на металле цветы рисует, имя его в наших делах известное. Увидите, сколько заявятся. Вот он и устроен, а доволен-то ещё как.
          Краснов моя крупная потеря. До него плотника Никитича тоже вот чуть не потерял. Но повезло ему и мне. Он – что цел остался, а у меня ведь каждый самородок, таких не заменить.
          – А Вы расскажите. Мне интересно.

***

          – Заканчивали мы склад. Из таких нынешних американских. Этаж один; высокий, правда, но один; а главное, что чисто три, а то и четыре всё футбольных поля – во простор какой, крыша плоская. Мы крышу на опоры положили, вовнутрь пошли. Там ведь теперь техники да автоматики мама не горюй.
          В ту пятницу, я её ох как помню, бригаду я на крышу послал – смолить-заливать поля эти вольные битумом. А про пятницу я не зря, перед праздниками-выходными была она.
          Постой. Чего это я вперёд батьки по пеклу побежал. Вам не понять будет, про велосипед на крыше.
          Внизу когда работали, инспектор от заказчика с самого начала на месте был. Нормальный такой парень, в Америке, говорит, на практике учился. Там, рассказывает, это норма, инспектор, то есть. Не то что не доверяют, а всё же надёжнее. И про поля футбольные я тож не зря вспомнил, он велосипед принёс и на нём в минуту какую уже на нужном месте; опять, говорит, в Америке они по цехам на электро-штуках таких по цехам бегают, он и название говорил, да я не запомнил. Умное дело, чего не сказать.
       Теперь обратно про крышу, потому как он, инспектор этот, и по крыше на велике своём гоняет.
       Я тебе скажу сразу: у меня на работе с этим делом (Потапов пощёлкал по горлу) ни-ни. А эта пятница враз перед длинными выходными. Мы, как водится, друг дружку поздравили, после работы, говорю, поздравили, это чтоб ты понимал; на крыше на той же выкушали маленько и по домам. А Никитич по причине какой замешкался. Чего и зачем – суть не важно. Важно то, что горячий день к вечеру попрохладнел и выходит, что Никитич там и проснулся.
       Пробудился мой хороший плотник уж в ночь. Темно – пощупал под собой – гладко и сухо, и уходит это гладко куда-то вдаль. Где кончается, не видать, зато видно, что выкатывается на улицу на какую-то, а на ней, как водится, фонарики уличные манят, машины да автобусы бегают – поезжай домой не хочу.  Никитич видит краем глаза, что что-то поблескивает в темноте той кромешной близенько невдалеке. Пополз, а то велик стоит к бочке прислоненный. Забыл Никитич что ли где он. Решил, что раз в день прийти с работы домой это не часто, так что ли. Оседлал он никелированного американского коня и…
       И вроде не высоко там, не дом же жилой высотный, а очнулся в реанимации. Через неделю, говорю, очухался. И первым спросом: а цел ли велик? Чужой ведь, совестно. Эх, ведь столько лет вместе, и не было мне нужды в его мозговатости сомневаться, а тут вот такое дело. Если Вам музейная работа плотницкая нужна, Никитича и нанимайте.
       Только знать не давайте про велосипед, что знаете. Обидчивый он.


***