Поле моё, поле

1
Февраль идёт к концу, снижая пыл,
И солнце выше поднялось над степью.
И ветер тучку в даль заторопил,
 Чтоб показать лесов великолепие.
Бежит Салгир по камешкам звеня,
И крик ворон погоде не мешает;
Там сучьев треск, храп борзого коня,
Летит к ручью, да поле синь качает.

2
Зима прошла или, почти, прошла.
Февраль пасёт концом весны начало.
Идут, волнуясь, сельские дела
И пожимают голыми плечами.
Селяне свято верят до сих пор:
Посадка в марте – урожай на диво.
А солнце ярко светит с дальних гор,
И всё вокруг приятно и красиво.

3
Одна беда – поля не в форме. Им
Не дали средств, чтобы хлеба посеять.
И как тут быть? Кричать, что мы горим?
А может, по-бараньи, тихо блеять?
Ни тракторов во поле, ни машин.
Один мужик в раздумьях зябких бродит.
Летят вороны. Журавлиный клин
Высоко в небе пролетает, вроде.

4
Ему не надо сеять и пахать.
Уж как-нибудь! Если не так – на север.
Там есть, что есть. Такая благодать!
И всё растёт: овёс, пшеница, клевер.
Земля богата, вольна и свежа.
Дожди хоть часты, но дают надежду,
И урожай – не горстка для ежа,
А в 35 – как и бывало прежде.

5
Пшеница – золото. Ручьем течёт овёс.
И в закромах зерно свежо, отборно.
Мужик смеётся: «Вот тебе колхоз!»
И щёлкает задвижкою проворно.
«У Штельмана, ты глянь! Пришёл на Русь!
Капиталист! Едри его под корень!
Там парк машин». В глазах, как тучка, грусть.
Он смотрит вдаль, как будто с кем-то спорит.