Оставленные книги

Снежные крыши домишек и изб,
будто бы книги обложками кверху,
смотрят страницами, буквами вниз,
в плесени манной, средь белого меха.

Их великаны оставили тут,
лампы не выключив, не попрощавшись.
Души бумаг пьют дорожную муть,
силам природы навеки отдавшись.

Много изданий лежит на камнях,
пара висит на широких деревьях,
синий тираж на телегах, санях,
семь экземпляров в промятых отрепьях.

Ветер не может их вольно листать,
но поддевает карнизы и шифер,
гладит уклоны, покаты и сталь,
и серединные швы и прошивы.

Сеет метель, засыпая их твердь,
юркий, змеистый сквозняк поддувает
между листов, полутрещин и сфер,
некие всё же слегка размыкает,

чтобы потом, по весне в них протечь,
шрифты испортить, размылить расцветье -
этим читателю спутать всю речь
и уничтожить их ценность, наследье.

Тишь, кабинет, заоконный пейзаж.
Ночь проникает морозною тиной.
Пост (библиотечный, девятый этаж)
мне позволяет увидеть картину.