Колпашевский яр

Трагедию зарыли глубоко,
Но правда всё же выбралась наружу.
Там кроны руки очень высоко
Тянули... жилы сковывала стужа.
Не зря меня, девчонку, приводил
Господь на этот берег в раннем детстве,
Безмолвно дух расстрелянных вопил…
От этого мне никуда не деться.
Я каждый выходной к своей сестре
Ходила через парк красивый в гости,
Обратно на автобусе быстрей.
Напротив остановки были кости
В могиле тайной, ветви тополей
Тянулись к Богу, да забор тюремный –
И всё это энергией своей
Пронзало душу жутью сокровенной.
Приехав, забиралась на кровать,
Где постепенно согревались ноги.
Безудержно, неистово рыдать
Любила… успокоясь понемногу,
Я сладко засыпала, Дух Святой,
Меня утешив, в снах дарил, что мило.
Теперь уже нет остановки той
И нет могилы тайной: всё размыло
Рекой могучей: прямо в океан
Несло… святых невидимо там плыло.
Ведь сказано, что будет снят изъян
С души, когда убийство злостным было.
И снова вандализма зверский акт:
Приказ властей: «Скорее уничтожить!»
В истории – страницей чёрной факт.
 – К ответу всех, кто зло решил умножить!
А можно было просто схоронить,
По-христиански в землю погребя,
И к зверствам Сталина порвать бы нить,
И с прошлым в мире жить, пусть не любя.
О, сколько миллионов! Всех не счесть:
В Сибири святость русскую губили,
Сослав на произвол судьбы ум, честь…
И среди них два деда моих были.
Никто их там не ждал и не встречал:
Землянки рыли и с детьми в них жили.
В сибирской глухомани мой причал:
Здесь к Богу сердцем страстно восходили!