Спасение в сне

Глава первая. Сон.

Люба искала любовь, но в её жизни её было очень мало. Чтобы не отчаиваться она засыпала с любимым романом в обнимку и порой сон переносил её в этот роман, где она была главной героиней...

"Где-то вдалеке слышалось гугуканье горлиц. Небо, медленно гасло, раскрашивая перистые облака во все оттенки от сиреневого до красного цвета. Лёгкий ветерок шелестел листвой деревьев и слышался мерный плеск волн. Люба ощутила расслабляющее блаженство от любимых звуков, запахов магнолии, акации, каштана и всего обилия цветущих растений. Лёгкий бриз манил к морю... Она села на небольшой покатый валун и нежно улыбнулась своему спутнику, а затем отвела взгляд и принялась рассматривать ленивое море. Прибой неспешно толкал на песок изгибающиеся как змеи длинные зеленые водоросли… Он устроился рядом, обнял её за голые плечи глубоко вдохнул запах исходящий от её волос и кожи, нежно поцеловал в висок играя языком завитком её волос. Затем он нежно обнял ее за талию, аккуратно прижав к себе. Она подняла глаза и увидела лицо своего любимого мужа и расслабилась, ощутив прилив настоящего женского счастья. Им было хорошо и на пляже они были одни - ведь это был её сон"
 Очень многие люди просыпаясь не помнят своих снов, но Люба была особенная - она их помнила, ощущала и могла ими управлять. К сожалению управлять реальной жизнью было намного сложнее, а любимый муж уделял ей совсем мало времени.

- Какая кому разница, как она смотрит на мир, если рядом есть тот, с кем действительно хорошо... хотя бы во сне, - подумала Люба.

Глава вторая. Реальная жизнь.

Люба стала замечать, что муж всё чаще смотрит на молодых и стройных девушек с большой грудью и инициатором разговора на эту деликатную тему стал именно он.

– Я проконсультировался. Операция занимает всего четверть часа, - сказал он.

Хрупкая надежда Любы на то, что муж любит её такой какая она есть оказалась безжалостно разрушена. Её душу вновь заполнила щемящая тоска и ощущение того, что он женился на ней не из-за любви, а потому, что она стала сиротой и наследницей огромного состояния после трагической смерти своих родителей.

– Для тебя это так важно, чтобы я стала как все? - спросила с досадой Люба.

– Ты лучше всех! - поспешил ответить её супруг.

– Роман, давай оставим всё, как есть, я хочу быть сама собой, - сказала она.

– Ты резко диссонируешь в кругу наших друзей! - не сдержавшись ответил супруг Любе. Я же мужик! И я волей не волей смотрю на их идеальные фигуры!

– Я знаю… Но разве это не ценно,что я другая, а не какая-нибудь пустоголовая смазливая дурочка! У меня высшее образование и вообще со мной есть о чём поговорить!

- Я разговариваю на совещаниях, дома мне нужно расслабиться!

- Я что - приложение для твоего комфорта, а не человек?

- Ну и что прикажешь мне делать? Отворачиваться, а может глаза выколоть, - спросил он нервно.

Они разошлись каждый по своей спальне незабыв громко хлопнуть дверьми.
Она встала рано. Выпила кофе и стала собираться на работу. Несмотря на достаток, пришедший со смертью родителей, она продолжала работать - нет не по привычке, она просто любила свою работу. И хотя она не была прямым продолжением специальности полученной по окончании университета, но помогала ей в работе и приносила временами вполне ощутимый доход, да и распоряжалась временем по собственному усмотрению.

Сегодня ей нужно было продать дом типичный для среднего уровня собственников - двухэтажный с фасада и одноэтажный с тыла, четыре спальни, две ванные комнаты, лестничная площадка обшита панелями из сосны, но перед её глазами возникла очередная картинка - кровь растекается по стенам кухни. Этот чёртов дом она продавала восемь раз за последние четыре года - в нём постоянно происходили несчастные случаи приводящие к смерти одного из членов семьи владельца и постоянно проливалась кровь. Одно пятно буквально нельзя было вывести ни чем, а при перемене паркета, пола или покрытия гостиной на этом же месте обязательно проливалась кровь и пятно принимало ту же форму, что и предыдущее.

Сегодня Люба была во всем белом: белый костюм и туфли. Только это не ослепительно снежно-белый, а белый, как трасса для горнолыжного спуска на Сочинском горнолыжном курорте - серого оттенка.
День не задался с утра. Люба в сердцах вырвалась и воскликнула:

– Это разве кофе?!

Через час она едет встречаться с клиентом – показывать дом, а кофе совсем не бодрит. А сил для очередной продажи этого дома ей потребуется много. О многом надо смолчать, но эти преступления не выходили у ней из головы: лицо самоубийцы, которое  по словам очевидцев появляется поздно ночью в зеркале в дамской комнате, грохот призрачных выстрелов – отголосков двойного убийства десятилетней давности с злополучным кровавым пятном в гостиной, случайный порез на кухне приведший к смерти домохозяйки. Все это записано у нее в памяти в красной тетради в переплете из материала похожего на красную кожу. У нее там записано всё и когда приходит черёд продавать опять этот дом - эта вымышленная тетрадь опять открывается на том месте в какой части дома произошло страшное событие и самое страшное, что тетрадь постоянно пополняется новыми чудовищными событиями и она чувствовала себя причастной к ним, но ни отказаться от продажи дома, ни предупредить клиентов о загадочных смертях она не могла - во первых по условиям риэлторского договора с фирмой она должна выкупить сама не продаваемый дом, дабы не испортить себе репутацию, а во вторых она не хотела, чтобы её посчитали сумасшедшей.

Люба быстро заверила новый молотый кофе в турке и оставила записку для экономки:

– Как называется кофе который Вы купили для кофемашины? Швейцарский армейский мокко? Кофе должен быть по вкусу похож на кофе или я чего-то не понимаю?

Затем она позвонила помощнице в офис риэлторской компании и попросила Нику:

– Я хочу, чтобы ты съездила и проверила… – она листает каталог у себя на столе, – …ага, особняк в голландском стиле, солярий, четыре спальни, две ванные  - закончен ли ремонт и могу ли я уже показывать его клиентам?

Ей постоянно подкидывают работку со сложными не продаваемыми домами, как специалисту высшего ранга, но игра стоит свеч и по правде говоря ей уже не нужны замечательные дома, которые продаются раз в пятьдесят лет. Она уже подсела на адреналин по продаже домов с проявлениями тонкой энергии: холодными областями, непонятными испарениями, беспокойством домашних животных. Что ей нужно, так это кровь, растекающаяся по стенам. Ей нужны ледяные невидимые руки, которые по ночам стаскивают малышей с кроватей. Ей нужны горящие красным глаза у подножия лестницы в подвал. И подходящая атмосфера гнетущей таинственности - это позволяло ей отвлечься от неудачно сложившей личной судьбе, да и по правде сказать она в это не верила - это всё придумывают риэлтора неспособные продать недвижимость! Но в свой ежедневник она всё же для лучшего запоминания и различия записывала:

Дом с верандой, № 52 на: четыре спальни, оригинальные решетчатые ворота и вопли на чердаке.

Особняк в нормандском стиле, № 76 на : арочные окна, буфетная комната, двери с витражными стеклами и призрак с многочисленными ножевыми ранениями в коридоре на втором этаже.

Дом в деревенском стиле, № 24 на : пять спален, четыре ванные, один дополнительный туалет, кирпичный патио и периодически проявляющиеся кровоподтеки на стенах хозяйской ванной, отголосок убийства водопроводчика посредством отравления.

Риэлторы называют такие дома несчастливыми. Эти дома либо вообще никогда не продаются, потому что никто не любит показывать их клиентам и никто из риэлторов не рискует заходить туда в одиночку, либо, наоборот, продаются и продаются – раз примерно в полгода, – потому что в них невозможно жить. Еще пару - тройку таких домов с эксклюзивным правом на продажу, и ей можно будет расслабиться, - подумала она.

– И еще я тебя попрошу, забери пожалуйста мои вещи из химчистки, – подписала она экономке. – И сделай нормальный кофе пока Роман тебя не уволил! 

 - У меня хорошая новость, - сообщила Люба Нике прямо с порога зайдя в офис. Я нашла кому можно предложить этот "замечательный дом".
 – Насколько я понимаю, хозяин очень заинтересован, чтобы продать его побыстрее с улыбкой отозвалась Ника.
 - Может быть, новый хозяин сейчас и скажет нет, но он покупает дом для ТЁЩИ и перспектива свести её с ума или отправить на тот свет очень вероятна! Даже если он к ней замечательно относится, то не поверит старой мразматичке, - подробно изложила вероятный ход  событий Люба.
 - Но когда она пойдет принять ванну и в воде у неё между ног возникнет кошмарная рожа (по словам нынешнего владельца), а по стенам забегают странные тени..., - сказала Ника.
 - Её упекут в дурдом! - продолжила Люба. Еще не было случая, чтобы кто-то из зятьёв не согласился упечь тёщу в дурдом, да и версия нынешнего хозяина хромает - просто он напился до чёртиков и пролил вино, но это нам на руку!

 - У каждого в жизни есть кто-то от кого он хочет избавиться и кто-то всегда хочет избавиться от тебя! - подитожила Ника.


Глава третья. Ника.

Ника была брюнеткой среднего роста с хорошей фигурой и третьим размером груди. Она была прямой противоположностью Любы. Люба была маленькая блондика плотного телосложения с маленькой грудью, но добрым характером и коммерческой жилкой. У Любы было высшее юридическое образование, а Ника (по мнению Любы) была смазливая недоучка которой просто не везло в жизни и Люба на правах подруги взяла над ней шефство и как только освободилось место помощника в офисе она сразу предложила эту должность Нике.

Глава четвёртая.Продолжение сна.

"На горизонте виднелся белый силуэт небольшой прогулочной яхты. Яхта спокойно качалось на волнах. Девушка с нежностью смотрела на мужчину и её сердце наполнялось любовью с каждым вздохом. Он лежал с закрытыми глазами и сладострастно улыбался, едва заметно шевеля губами повторяя её имя.

– Ты всегда будешь со мной? - спросила она.

– Да-а-а и только сон разлучит нас, - его ответ и голос показались Любе странными, но она не стала обращать на это внимание оставаясь в волшебной неге сна и желая дальнейшего развития его сюжета. Но под воздействием этой мысли сон принял несколько другой оборот.

Её героиня во сне вдруг стала ревнива!

Сердце девушки почувствовало неожиданный, но острый укол ревности.

- Ты точно любишь меня? Меня такую, как я есть и ничего не захочешь во мне изменить, - спросила она.

Молодой человек ещё раз чему-то улыбнулся, затем моргнул и открыл глаза. На его красивом загорелом лице отразилась непонятная тень – то ли сожаления, то ли разочарования.

– Ты мне не веришь, спросил он?

Неожиданно серьёзный тон собеседника заставил ее растерянно умолкнуть.

Прилетевший ветерок игриво растрепал её длинные светлые волосы и по её голым плечам пробежали мурашки. Он накрыл её плечи своим кардиганом.

– Становится прохладно, - сказал он. Идем? - спросил он её.

– Да, конечно.

Они направились в город. Город, окутанный бархатистым сумраком, погрузился в сонную дрему. Улицы опустели, окна домов начали гаснуть, музыка, ещё недавно звучавшая с побережья стихла"

Люба проснулась. Муж спал улыбаясь во сне - ему явно снилось что-то приятное так как тело его выдавало.Она лежала и долго не могла снова заснуть переполненная противоположными чувствами, но решила попробовать вернуться в свой манящий сон.

Глава пятая. Дом.
Глава шестая. Призрак - Воспоминание Любы.
В тот день я много часов провела в офисе собирая документы на продажу злополучного дома и хотя я к нему уже привыкла, как к родному мне всё же хотелось совершить эту сделку. Хотя толком я так ничего и не знала о загадочных случаях с появлением призрака, так, как это были лишь слухи и живых свидетелей его присутствия обнаружено не было.

Утомленная я уже выходила из офиса, как вдруг ко мне подошёл добрейший пожилой охранник здания, где распологался наш офис. Он был в курсе моих изысканий и знал, с каким пылом и как безуспешно я пытаюсь выяснить местопребывание судебного следователя по громкому делу о серийных убийствах в этом доме. Никто не знал, что стало с членами семьи умершей женщины, которые последние купили дом: жив ли её супруг, ей нужно было опровержение слухов для будущих покупателей. Именно фахтёт Сан Саныч стоял на ступенях лестницы и ждал пока я спущусь галантно протянув мне правую руку, а левую заведя за спину. Я поблагодарила его, но он не спешил отпускать мою руку сказав, что смена его заканчивается и он может поведать мне интересные факты о событиях десятилетней давности. Я провела с ним в кафе почти весь остаток вечера и услышал в его изложении факты того давнего дела семьи Ли. Да, последними покупателями и владельцами дома были китайцы. За неимением других доказательств он пришел к умозаключению о безумии хозяйки дома и о её смерти от руки старшего брата, а не как в результате несчастного случая. Сан Саныч оставался при убеждении, что между родными произошла ужасная драма, причиной которой было замужество миссис Ли. Он не смог предоставить мне вещественных доказательств и сказать, что стало с мужем и детьми семейства Ли. И, разумеется, когда я завела разговор о призраке, он только расхохотался в ответ. Он тоже слышал о таинственном существе, которое будто бы избрало местом жительства подземелья и тунели соединяющие особняки района, но но не находил в этом никакой связи с делом Ли. Брат присутствовал по приезду полиции и именно он забирал тело из морга домой в Китай. Правда, однажды ему довелось выслушать показания свидетеля, утверждавшего, что он встречался с призраком. Этим свидетелем был человек, которого весь Питер называл Турком и которого хорошо знали завсегдатаи местного полицейского участка в котором тогда и служил Сан Саныч. Конечно же, господин следователь принял Турка за чудака, страдающего галлюцинациями от употребления насвая. Как вы можете себе представить, я чрезвычайно заинтересовалась этим Турком и во что бы то ни стало захотела разыскать столь ценного свидетеля. Мне повезло, он обосновался в России, завёл семью и проживал по тому же адресу, который был указан в деле в опросном листе свидетеля десять лет назад. Я нашла его в маленькой квартирке на улице Декабристов, в которой он жил с незапамятных времён.

Вначале я отнеслась к нему с недоверием, но, когда Турок с детской искренностью поведал мне все, что знал о призраке, и передал в мое полное распоряжение свидетельства его существования, в частности удивительные письма Кристины, повествующие о ее необычной судьбе, я не мог более сомневаться: призрак не был мифом.

Позже мне возражали, что письма эти могли быть и не подлинными, что их с первого до последнего слова мог сочинить человек с богатым воображением, однако мне удалось раздобыть образец почерка Кристины. Я сравнил его с тем, которым были написаны знаменитые письма, и последние мои сомнения рассеялись окончательно.

Кроме того, я навел подробнейшие справки о Персе и убедился в его честности и в том, что он не мог сочинить такую фантастическую историю с намерением ввести в заблуждение правосудие.

Это же подтвердили весьма известные лица, которые в той или иной мере были связаны с делом Шаньи, близкие друзья этой достойной семьи. Я познакомил их с результатами своих исследований и своими выводами, к которым они отнеслись очень благосклонно, и в этой связи я позволю себе процитировать письмо, адресованное мне генералом Д.:

"Сударь!

Я не стал бы спешить с публикацией результатов Вашего расследования. Я помню, как за несколько недель до исчезновения великой актрисы Кристины Даэ и драмы, повергнувшей в траур все предместье Сен-Жермен, в Опере много говорили о призраке, и разговоры эти прекратились только после известного Вам дела. Однако, если есть возможность – в чем я убедился после встречи с Вами – дать новое толкование этой драмы, я не возражаю против Вашей версии призрака: как бы загадочна она ни была, она все-таки более разумна, нежели та темная и неприглядная история, в которую недобросовестные люди впутали двух братьев, обожавших друг друга всю свою жизнь… Примите уверения и пр.".



Глава четвёртая. Прежняя жизнь Любы.

Люба проснулась. Как жаль, - подумала она, что негатив проник в такой хороший сон.

Она встала. Умылась и позвонив на кухню велела подавать завтрак. Каждый раз, когда она вынуждена была звонить прислуге - она испытывала неловкость. Она выросла в обычной семье интелигентов. Мама была зав.детской библиотеки, а папа профессор истории и права России и преподавал в педагогическом ВУЗе. Родители её были просто замечательные и ей с ними очень повезло! Почему были? Да потому, что спустя примерно год после её свадьбы они разбились насмерть возвращаясь из его экспедиции по раскопкам сопок, которые оказались историческим курганом - захоронением скифов.
Люба окунулась в воспоминания:
"Я очень любила рисовать и родители не могли дозваться меня к накрытому столу, но стеснялась показывать незаконченный рисунок и машинально сунула рисунок в конец папки. На кухне за накрытым столом ожидал отец.

— А, ну вот и ты, а то я такой голодный, что хотел начать уже с твоей порции! Учти,- сказал он с нарочитой серьёзностью, что таки будет в следующий раз, если ты опять опоздаешь!

Поборов желание показать ему язык, я молча присела на своё место.
Мама достала жаркое из духовки - она так восхитительно готовила, что я всегда просила добавки!

— Что сейчас рисуешь? — поинтересовался отец.

— Ничего особенного. Средневековый замок с обложки книгикоторую сейчас читаю.

— А прекрасный принц к нему прилагается? - с улыбкой спросил отец.

— А, какой замок без принца? - с улыбкой ответила я.

- Хватит болтать, - с улыбкой ответила мама, - Ужин стынет!

— Спасибо, мама. Извини, я всё съем, даже холодное! Ты всегда вкусно готовишь!!!

— Отстань ты от неё, Игорь! Дай девочке покушать пока не остыло. Для творчества нужны силы!!!

Пока родители разговаривали на мой счёт, я быстренько доела, налила в кружку чай и ретировалась в свою комнату. Папа заметил моё отступление и с сожалением спросил:

— Ты уже нас покидаешь?

_ Извини, папуль, но мы и так видимся каждый день, а вот муза ждать не будет, - с улыбкой ответила я отцу.

— Спасибо за ужин, мам!

— Приятного аппетита, Любонька! - сказала мама"

Если бы я тогда знала, что нам осталось видеться всего пять лет, то старалась бы проводить, как можно больше времени с родителями - подумала Люба, и слёзы навернулись ей на глаза.
Но в тот момент она ответила:

— Мне надо доделать, правда!

— Замуж тебе надо! - сказал отец.

— Опять ты за своё… — мы с мамой синхронно возвели глаза к потолку.

— Да, опять! Тебе уже 18 лет, а ты ведёшь себя, как 15- летняя! Твои одноклассницы сразу выскочили замуж после окончания школы, а ты всё думаешь о принцах. Я хочу, чтобы моя дочь жила с нами, в этом мире, как все нормальные люди, а не витала в облаках! Реальная жизнь она отличается от книжных романов со счастливым концом! Учти, вот устрою смотрины, как царь в твоих сказочках, и выдам тебя замуж за принца, потому, что при обычном муже тебе придётся заниматься хозяйством и детьми, а не чтением и рисованием!
Я не выдержала и хихикнула.
- Па, я ещё не хочу замуж, а хочу поступить в художественный ВУЗ!
- Да,там ты и найдёшь своего трубадура и будете вместе скитаться по свету! - грустно сказал отец!
- А нам с матерью по возрасту уже пора нянчить внуков!!! - продолжил он.
- Ну, правильно, - сказала я, - Выучились на кого хотели и женились, когда хотели,а я значит крайняя - внуков им подавай! - сказала я в сердцах.
- Так наши профессии нас кормят, а, что толку с твоего рисования и чтения?
Я вышла хлопнув дверью и отправилась в свою комнату, но меня заполнили уже другие чувства и я не смогла продолжить рисование.
Да, отец мне уже плешь проел этой своей грандиозной идеей, но я не воспринимала его всерьёз до этого разговора.

- Ты это серьёзно? -  спросила мама отца.

— Да, определённо ей уже пора замуж - вон уже дверьми хлопат! Ничего, придумаю что-нибудь, будь я не я — отмахнулся он. — Пообещаю богатое приданое…

— Интересно, и где ты его возьмёшь?

— Это моё дело, женщина! - улыбкой сказал отец. - Банк ограблю или навру поубедительнее - кто у нас мастер слова, а после свадьбы поздно будет - утвердительно произнёс отец.

Да уж, моего деятельного папочку, если уж он вбил что-нибудь себе в голову, никакие силы не остановят! Кроме, мамы, пожалуй. Она у меня человек чуткий, понимает, что на единственное дитя давить бесполезно, а там, глядишь, и отец  передумает выдавать меня замуж за первого дурака!

Я медленно пила остывающий чай и смотрела на свои разложенные по полу рисунки. Старинные замки, огромные драконы, рыцари в исторических доспехах, прекрасные девы в причудливых нарядах и принцы... Один особенно хорошо получился, прямо не парень, а мечта... Вот за такого я пошла бы замуж не споря с отцом! - думала я тогда.

Я со вздохом убрала рисунки в папку и уставилась в настольное зеркало и мне пришлось признаться самой себе, что большинство героинь я срисовывала с себя. И всё же конечный результат отличался от оригинала как картина маслом и незатейливый карандашный набросок. Глаза — ярче и с длинными пушистыми ресницами, волосы водопадом, роскошное платье украшенное бриллиантами, сапфирами, рубинами и важная снисходительная улыбка. К такой и прекрасный принц подкатить не побрезгует.
У меня-реальной на тот момент ухажёр был один - однокурсник Вовка,  ботан и жуткий зануда, но он мне нравился, хотя о свадьбе я с ним и не думала, да и он был скромный и целовались только раз в кино на последнем ряду - вернее это я его поцеловала, подняла очки его вверх и неожиданно для себя и него сильно и страстно поцеловала Вовка в его мягкие пухлые губы! Глядя в его голубые нежные глаза и целуя мягкие губы пахнущие мятой я была счастлива! Сейчас я жалела, о том, что не вышла замуж за Вовку, боясь того, что мы два голодных художника будем скитаться по миру и жизнь наша будет серой из-за недостатка денег! Но богатство и достаток окружающие меня сейчас не сделали меня счастливой и моя жизнь не заиграла яркими красками в отсутствии любви со стороны мужа!(
Неужели папа всерьёз хочет найти мне мужа, - думала я тогда.
 В конце концов, мне только восемнадцать, хотя по средневековым меркам я уже «старая дева», но в наше время...хоть до сорока можно не обременять себя семьёй, мужем и детьми.
На самом деле родители весьма гордились моим художественным талантом - ещё в первом классе отдали меня в детскую художественную школу, но не настаивали на последующей Академии. Вместо этого я поступила на исторический, выбрав рисование в качестве жизненно важного хобби, потому, что любила рисовать не то, что скажут (от гипсовых голов и ваз меня уже давно тошнило), а то, что нравится мне самой. А нравились мне в основном сентиментальные девичьи сюжеты. Кстати, не мне одной - я рисовала в стиле фэнтези. Отправляла свои работы на лучшую иллюстрацию к книге и тому подобное. Увлекалась написанием стихов и к ним же рисовала картинки.Там же, в Инете, меня заметили сразу два издательства, и теперь время от времени я поставляла на их обложки всё тех же драконов и принцесс. Платили, между прочим, неплохо, и я почти всё отдавала родителям, дабы не уподобляться сидящей на их шее великовозрастной деве. А они ещё и недовольны! Представляю удивление папы, если бы я завтра заявила, что и в самом деле выхожу замуж! Уверена, он подверг бы жениха суровому допросу с пристрастием и доказал, что этот индивидум категорически недостоин его единственной дочери. Так что можно смело считать его матримониальные планы надоедливой, но безобидной «пластинкой» и спокойно продолжать витать в своих любимых, оторванных от реальности, облаках.

Я сидела на кровати, заплетала на ночь косу и рассеянно думала о завтрашнем экзамене, к которому из-за срочного заказа совершенно не успела подготовиться. Ну и что, не впервой, выкручусь как-нибудь… Прежде, чем окончательно погасить свет, метнулась к своей заветной папочке, вытащила портрет самого любимого «принца» и решительно засунула под подушку. Сама себе покрутила пальцем у виска, сама себе показала в ответ язык. Ну и пусть ребячество, Святки ведь! Если не этот красавчик, так хоть кто-нибудь путный приснится, почин задан. Только бы не Валенок с ботаном и не Филипп Киркоров, как в прошлом году, я этого не заслужила!

Скороговоркой пробубнив «Суженый-ряженый…», я поворочалась-поворочалась, да и заснула.

И проснулась от того, что что-то маленькое и щекотное поползло по моей ноге. Первой мыслью было «таракан!!», второй «дура, их у нас нет!», а третьей «надо хотя бы глаза продрать, а потом уж панику разводить…» К ней-то я и прислушалась.

Открыла глаза и обнаружила сидящую на ноге… мышь. Обычную маленькую полёвку, которая оказалась не очень-то довольна таким вниманием к своей персоне. Я дёрнулась, пуская наглого грызуна в незапланированный полёт, и он, мелькнув светлым брюшком, с возмущённым писком шлёпнулся куда-то в траву.

В… траву? В какую ещё траву?!

Я огляделась и поняла, что повод завизжать у меня всё-таки есть.

Нет, ну а как бы поступила любая уважающая себя девушка, внезапно проснувшись посреди какого-то леса, хотя ложилась спать в городе и зимой. Правда, надолго меня не хватило, зато начался «весёленький» нервный колотун. Я поплотнее запахнулась в толстую серую накидку с капюшоном и обнаружила к ней в довесок длиннющее платье и немилосердно расшитые камушками светлые туфли. Блин, ну что за дурацкий сон, в таком виде только по лесу и шляться! То, что это всё-таки сон, я решила принять для себя априори, просто чтобы не начать прыгать по травке с воплями «а я сошла с ума, какая досада!»
- Ах, как хорошо было с родителями! - вслух сказала Люба в ответ на воспоминания и ещё подумала, что если бы они были живы, то она вернулась бы к ним и не стала бы терпеть бездушие мужа.

Глава пятая. Операция.

- Доведенная до совершенства техника сделает все за считанные минуты. Идеально гладкая кожа послушно разойдется под нажимом скальпеля, "руки" робота аккуратно поднимут кожу и часть мышц и вставят имплант. После этого останется лишь закрепить мышцы скобами, положить обратно лоскут кожи и сделать несколько стежков, - сказал Любе муж.

Она отвернулась к стене и уткнулась лицом в подушку, чувствуя, как пропитывается влагой гладкий шелк одеяла.

– Не хочу! - сказала Люба.
- Ты хорошо подумала? - спросил её муж.

Утро выдалось таким же, как обычно – уютным, светлым, наполненным запахами цветов и морской воды.

Шероховатый дорожный пластик все еще хранил следы прошедшего ночью дождя, в воздухе чувствовалась легкая свежесть, но температура окружающей среды неумолимо поднималась, стремясь вернуться к своему оптимальному значению.

Город-курорт. Райский оазис посреди холодной темной планеты…

Вышедшая на пляж девушка оглянулась по сторонам, рассматривая череду небольших каменных беседок. Затем увидела в одной из них компанию сверстников и двинулась вперед.

Душу внезапно захлестнуло щемящее чувство одиночества. Ради чего это все…

– Хай, – оказавшийся ближе других парень белозубо улыбнулся и пододвинул ей свободное кресло. – Присаживайся, красавица.

– Спасибо. Джерри еще не пришел?

– Нет… подожди… сказал, что будет через четыре минуты.

– Спасибо.

Между обвитыми зеленым плющом колоннами сгустилось молчание. Неприятная тоска усилилась.

– Моника предложила устроить недельную прогулку на яхте, – внезапно развернулся к ней один из собравшихся. – Как ты на это смотришь?

– Я не против, – девушка осторожно пожала хрупкими плечами. – Мне нравится море.

– Отлично.

Безмолвие вернулось. Странное, гнетущее, неестественное… или наоборот?

Джерри появился еще через две минуты. Одарил всех спокойной улыбкой а затем наклонился, аккуратно дотронувшись губами до ее щеки.

Сидевшая у соседней колонны Моника едва заметно усмехнулась, после чего быстро отвела взгляд в сторону.

Девушка ощутила, что краснеет. Ее личная жизнь не являлась особым секретом, но людям слишком уж нравилось обсуждать подобные вещи. Возможно, кто-то занимался этим прямо сейчас. Вот только кто?

Она упрямо вскинула голову и обвела соседей как можно более твердым взглядом, но так и не поняла, чем именно заняты их мысли. Предстоящей прогулкой? Городскими новостями? Или…

Совершенно неожиданно беседка наполнилась громким смехом двух десятков людей. Веселились все – даже Джерри, только что нежно гладивший ее по запястью.

Оказавшись среди хохочущей толпы, девушка почувствовала себя беспомощной и никому не нужной.

До боли знакомое состояние, незаметно усиливавшееся все последние годы.

– Наверное, я пойду, – она с трудом выбралась из чересчур мягкого кресла, неловко улыбнулась, а затем с едва уловимой мольбой в голосе обратилась к стоявшему рядом парню: – Ты меня проводишь?

– Тихо, не мешай… – Джерри отмахнулся, после чего замер, уставившись куда-то вдаль мечтательным взглядом. – Это невероятно!

Новый взрыв смеха.

Девушка растерянно посмотрела на друга и вышла из беседки.

Вот оно какое, настоящее одиночество…

– Я залечу за тобой вечером, – донесся из-за спины веселый голос. – В шесть или семь!

В глазах предательски защипало.

– Да, конечно…

Залитая светом комната являлась воплощением простора и свободы. Огромная стеклянная панель вместо внешней стены, легкий плетеный диванчик, такие же невесомые стулья, расставленные вокруг столика с фруктами…

– Ты уже взрослая, – в голосе расположившейся на диване светловолосой женщины проскользнула едва заметная нотка грусти. – Если тебе этого действительно хочется, поступай.

Сидевшая рядом с ней девушка вздохнула:

– Но ты все равно считаешь, что я неправа?

– Милая, ты же моя дочь. Мы с отцом всегда будем желать тебе только хорошего.

– Вы хотите, чтобы я сделала операцию. И не хотите, чтобы я стала художницей.

– Милая, если ты улетишь на другую планету…

– Я же вернусь, – девушка невольно опустила взгляд. – Обязательно вернусь.

Ее собеседница покачала головой, а затем тяжело вздохнула:

– Мы беспокоимся за тебя. Вот и все.

– Из-за художественной школы? Или из-за биока?

– Милая, ты даже не представляешь, сколько возможностей он открывает перед человеком. Сколько всего он открыл передо мной.

– Я не буду себя уродовать. Ты же не хочешь, чтобы я меняла внешность?

– Тебе это и не нужно, – лицо женщины осветилось доброй улыбкой. – Ты совершенство.

– Совершенство, которому нужно вставить в голову чип. Да? Не

Ф– Милая, мы же все видим. Ты перестала общаться с подругами, встречаешься только с Джерри, никуда не ходишь…

– Хватит!

– Скажи мне, что произошло? Сегодня?

Девушка не поняла вопрос и удивилась. Раздражение, стремительной волной захлестнувшее душу, начало растворяться, исчезать, словно вылитая на сухой песок вода.

– То есть?

– Мы ведь обсуждали все это уже много раз. Почему ты решила снова со мной поговорить?

– Не знаю…

– Это из-за выпускного? Тебя не пригласили?

– Пригласили.

– Милая…

– Хватит, мама, – она встала и шагнула к двери. – Извини, что не оправдываю ваших ожиданий.

Ближе к вечеру глухая обида незаметно рассеялась, сменившись предвкушением очередной встречи. Повеселевшая девушка тщательно выбрала платье, примерила туфли, а затем внимательно рассмотрела себя в зеркале.

– Кажется, все хорошо… да, Кругляш?

Небольшой металлический шар, до этого спокойно висевший в дальнем углу комнаты, подлетел чуть ближе.

– Все замечательно, хозяйка.

– Отлично. Сколько сейчас времени?

– Без восьми минут шесть вечера, хозяйка.

Услышав ответ, девушка загадочно улыбнулась, еще раз окинула взглядом свое отражение и вышла на балкон.

Вдалеке плескались морские волны, щедро разбрасывавшие вокруг себя россыпи ярких бликов. По улицам города неспешно гуляли вальяжные пешеходы. В небе поблескивали искорки прогулочных флаеров.

Она замерла, с интересом рассматривая окрестности и стараясь угадать, с какой стороны появится гость.

Как правило, он вылетал из-за соседнего небоскреба, делал аккуратный разворот, после чего оказывался совсем рядом с ее комнатой. Но так было не всегда…

– Кругляш, сколько сейчас?

– Шесть часов ровно, хозяйка.

Все новые и новые минуты проплывали мимо нее, бесследно исчезая в потоке времени. Ожидание затягивалось.

– Кругляш…

– Шесть часов двадцать семь минут, хозяйка.

– Свяжись с Джерри. Спроси его… хотя… нет, не надо. Ничего не делай.

– Да, хозяйка.

Девушка нервно глянула на далекую землю, а затем вернулась в комнату. Но уже через несколько секунд снова вышла на балкон.

– Ты можешь узнать, где он?

– Конечно, хозяйка. В данный момент Джерри Льюис ужинает вместе с Моникой… простите, хозяйка, мне запрещено вторгаться в личное пространство других людей.

Где-то около сердца возникло неприятное гложущее чувство. Стылая пустота, медленно растекающаяся по груди, перебирающаяся на живот…

– То есть?

– Простите, хозяйка. Джерри Льюис просил передать вам, что он очень сожалеет, но у него больше нет лишнего времени.

– Сожалеет… лишнего времени? Что?

– Простите, хозяйка, связь заблокирована.

Она медленно прислонилась к стене, отстраненно наблюдая за тем, как перед глазами скользят противные желтые звездочки, а мир начинает смазываться и терять привычные очертания.

– Лишнее время…

Глава шестая. Другая реальность.

Дом
Сегодня ей нужно было продать дом типичный для среднего уровня собственников - двухэтажный с фасада и одноэтажный с тыла, четыре спальни, две ванные комнаты, лестничная площадка обшита панелями из сосны, но перед её глазами возникла очередная картинка - кровь растекается по стенам кухни. Этот чёртов дом она продавала восемь раз за последние четыре года - в нём постоянно происходили несчастные случаи приводящие к смерти одного из членов семьи владельца и постоянно проливалась кровь. Одно пятно буквально нельзя было вывести ни чем, а при перемене паркета, пола или покрытия гостиной на этом же месте обязательно проливалась кровь и пятно принимало ту же форму, что и предыдущее.

Сегодня Люба была во всем белом: белый костюм и туфли. Только это не ослепительно снежно-белый, а белый, как трасса для горнолыжного спуска на Сочинском горнолыжном курорте - серого оттенка.
День не задался с утра. Люба в сердцах выругалась и воскликнула:

– Это разве кофе?!

Через час она едет встречаться с клиентом – показывать дом, а кофе совсем не бодрит. А сил для очередной продажи этого дома ей потребуется много. О многом надо смолчать, но эти преступления не выходили у ней из головы: лицо самоубийцы, которое  по словам очевидцев появляется поздно ночью в зеркале в дамской комнате, грохот призрачных выстрелов – отголосков двойного убийства десятилетней давности с злополучным кровавым пятном в гостиной, случайный порез на кухне приведший к смерти домохозяйки. Все это записано у нее в памяти - в красной тетради в переплете из материала похожего на кожу. У нее там записано всё и когда приходит черёд продавать опять этот дом - эта вымышленная тетрадь опять открывается на том самом месте в какой части дома произошло страшное событие и самое страшное, что тетрадь постоянно пополняется новыми чудовищными событиями и она чувствовала себя причастной к ним, но ни отказаться от продажи дома, ни предупредить клиентов о загадочных смертях она не могла - во первых по условиям риэлторского договора с фирмой она должна выкупить сама не продаваемый дом, дабы не испортить себе репутацию, а во вторых она не хотела, чтобы её посчитали сумасшедшей.

Люба быстро заверила новый молотый кофе в турке и оставила записку для экономки:

– Как называется кофе который Вы купили для кофемашины? Швейцарский армейский мокко? Кофе должен быть по вкусу похож на кофе или я чего-то не понимаю?

Затем она позвонила помощнице в офис риэлторской компании и попросила Нику:

– Я хочу, чтобы ты съездила и проверила… – сказала Люба листая ежедневник у себя на столе, – …ага, особняк в голландском стиле, солярий, четыре спальни, две ванные  - закончен ли ремонт и могу ли я уже показывать его клиентам?

Ей постоянно подкидывают работку со сложными непродаваемыми домами, как специалисту высшего ранга, но игра стоит свеч и по правде говоря ей уже не нужны замечательные дома, которые продаются раз в пятьдесят лет. Она уже подсела на адреналин по продаже домов с проявлениями тонкой энергии: холодными областями, непонятными испарениями, беспокойством домашних животных. Что ей нужно, так это кровь, расстекающаяся по стенам, - подумала она и передёрнулась. Ей нужны ледяные невидимые руки, которые по ночам стаскивают малышей с кроватей. Ей нужны горящие красным глаза у подножия лестницы в подвал. Да, она обожала ужасники и подходящая атмосфера гнетущей таинственности позволяла отвлечься ей от неудачно сложившейся личной жизни, да и по правде сказать она в это не верила - это всё придумывают риэлторы неспособные продать недвижимость! Но в свой ежедневник она всё же для лучшего запоминания и различия записывала:

Дом с верандой, № 52 на: четыре спальни, оригинальные решетчатые ворота и вопли на чердаке.

Особняк в нормандском стиле, № 76 на : арочные окна, буфетная комната, двери с витражными стеклами и призрак с многочисленными ножевыми ранениями в коридоре на втором этаже.

Дом в деревенском стиле, № 24 на : пять спален, четыре ванные, один дополнительный туалет, кирпичный патио и периодически проявляющиеся кровоподтеки на стенах хозяйской ванной, отголосок убийства водопроводчика посредством нанесения ножевых ранений.

Риэлторы называют такие дома несчастливыми. Эти дома либо вообще никогда не продаются, потому что никто не любит показывать их клиентам и никто из риэлторов не рискует заходить туда в одиночку, либо, наоборот, продаются и продаются – раз примерно в полгода, – потому что в них невозможно жить. Еще пару - тройку таких домов, - подумала Люба, - с эксклюзивным правом на продажу, и ей можно будет расслабиться. Люба хотела купить дом в новой многоэтажке, но её планам не суждено было сбыться.

– Забери пожалуйста мои вещи из химчистки, – подписала она экономке. – И сделай нормальный кофе пока я тебя не уволила!

 - У меня хорошая новость, - сообщила Люба Нике  - секретарю офиса риэлторского агентства зайдя в офис прямо с порога.
 - Я нашла кому можно предложить этот "замечательный дом".
 – Насколько я понимаю, хозяин очень заинтересован, чтобы продать его побыстрее с улыбкой отозвалась Ника.
 - Может быть, новый хозяин сейчас и скажет нет, но он покупает дом для ТЁЩИ и перспектива свести её с ума или отправить на тот свет очень вероятна! Даже если он к ней замечательно относится, то не поверит старой мразматичке, - подробно изложила вероятный ход  событий Люба.
 - Но когда она пойдет принять ванну и в воде у неё между ног возникнет кошмарная рожа (по словам нынешнего владельца), а по стенам забегают странные тени..., - сказала Ника.
 - Её упекут в дурдом! Да и хозяину никто не поверит, потому, что он уже допился до белой горячки - продолжила Люба. Еще не было случая в моей практике, чтобы кто-то из зятьёв не согласился упечь тёщу в дурдом, да и версия нынешнего хозяина хромает - просто он напился до чёртиков и пролил вино, но это нам на руку!

 - У каждого в жизни есть кто-то от кого он хочет избавиться и кто-то всегда хочет избавиться от тебя! - подитожила Ника.

Ника была брюнеткой среднего роста с хорошей фигурой. Она была прямой противоположностью Любы. Люба была высокая блондика, худосочная, с маленькой грудью, но обладающая коммерческой жилкой. У неё было высшее юридическое образование, а Ника (по мнению Любы) была смазливая недоучка которой просто не везло в жизни и Люба на правах подруги взяла над ней шефство и устроила её в офис, как только прежняя секретарь ушла в декрет.

Воспоминание Любы.
"В тот день я допоздна засиделась в офисе собирая документы на продажу злополучного дома и хотя я к нему уже привыкла, как к родному мне всё же хотелось совершить эту сделку. Хотя толком я так ничего и не знала о загадочных случаях с появлением призрака, так, как это были лишь слухи и живых свидетелей его присутствия обнаружено не было.Утомлённая я уже выходила из офиса, как вдруг ко мне подошёл добрейший пожилой вахтёр здания, где располагался наш офис. Он был в курсе моих изысканий и знал, с каким пылом и как безуспешно я пытаюсь выяснить местопребывание судебного следователя по громкому делу о серийных убийствах в этом доме. Никто не знал, что стало с членами семьи умершей женщины, которые последние купили дом: жив ли её супруг, дети? Мне позарез нужно было опровержение слухов для будущих покупателей. И именно вахтёр Сан Саныч стоял на ступенях лестницы и ждал пока я спущусь галантно протянув мне правую руку, а левую заведя за спину. Я поблагодарила его, но он не спешил отпускать мою руку сказав, что смена его заканчивается и он может поведать мне интересные факты о событиях десятилетней давности. Я провела с ним в кафе почти весь остаток вечера и услышала в его изложении факты того давнего дела семьи Ли. Да, последними покупателями и владельцами дома были китайцы. За неимением других доказательств он пришел к умозаключению о безумии хозяйки дома и о её смерти от руки старшего брата, а не как в результате несчастного случая. Сан Саныч оставался при убеждении, что между родными произошла ужасная драма, причиной которой было замужество миссис Ли. Он не смог предоставить мне вещественных доказательств и сказать, что стало с мужем и детьми миссис Ли. И, разумеется, когда я завела разговор о призраке, он только задорно улыбнулся в ответ. Он сказал, что тоже слышал о таинственном существе, которое будто бы избрало местом жительства подземелья и тунели, соединяющие особняки района, но не находил в этом ни капли правды. Сан Саныч сказал, что в то время работал в полиции и сам видел брата покойной миссис Ли и что именно брат забирал тело из морга домой в Китай. Правда, однажды ему довелось выслушать показания свидетеля, утверждавшего, что он встречался с призраком, но это была не миссис Ли. Этим свидетелем был человек, которого весь Питер называл Турком и которого хорошо знали завсегдатаи местного полицейского участка в котором тогда и служил Сан Саныч. Конечно же, господин следователь принял Турка за чудака, страдающего галлюцинациями от употребления насвая. Как вы можете себе представить, я чрезвычайно заинтересовалась этим Турком и во что бы то ни стало захотела разыскать столь ценного свидетеля. Мне повезло, он обосновался в России, завёл семью и проживал по тому же адресу, который мне назвал Сан Саныч. Я нашла Турка в маленькой квартирке на улице Декабристов, в которой он жил с незапамятных времён.

Вначале я отнеслась к нему с недоверием, но, когда Турок с детской искренностью поведал мне все, что знал о призраке, и передал в мое полное распоряжение свидетельства его существования - призрак не был мифом! Находясь в гостях у своего друга алкоголика Виталия ему удалось записать видео на котором призрак белого человека еле слышно твердил: - Покиньте дом! Здесь ждёт смерть!!!

Позже мне возражали, что эта запись не могла быть подлинной, однако я поверила,так как слухи не бывают на пустом месте, а тут такое доказательство!

Центр ночного города сиял множеством переливающихся огней. Я показала запись Нике и сказала,что хочу сама всё проверить и провести ночь в доме, но она сказала, что я рехнулась! Ника выключила компьютер и ушла домой, как я тогда думала. Указатели, вывески, окна квартир, сигнальные фонари посадочных площадок, прожекторы, голограммы и вывески... - я приняла решение и взяла ключи от Дома. Дежурил Сан Саныч! Он пожелал мне хороших выходных, но тон его голоса и выражение глаз ни как не совпадали со сказанным, я тогда не обратила на это никакого внимания, а зря! а стояла на крыше небоскреба и не обращала никакого внимания на раскинувшуюся перед ней картину. В этот момент весь ее мир сжался до крошечного осколка, темного и страшного. А впереди была лишь пустота и спокойствие. Бездонная, загадочная и манящая высота. Слезы, до этого неторопливо скатывавшиеся по щекам выхохли - она приняла решение.