Фигура речи

Когда о сексе пишет поэтесса
(Еврейка чаще, реже полукровка),
Меня одно изрядно удивляет, -
Что мужика там, собственно, как нет.

Ни с чем он там; ни, собственно, какой он.
Ни комплекса его переживаний.
Ну, так - по мере сдельного покурит,
И на тебе - готовый визави.

Или такое: походя отметит,
Что половой партнёр в отцы годится.
Что, мол, она по Фрейду ищет вроде
Потерянного ранее отца.

А если ощутит: мужчине в тему,
Что ей слегка избыточен и орган,
И слишком нарочитые усилья,
В поэзию всё это - ни ногой.

Она вообще с мужчиной изменяет
А то ли Богу, а не то ли чёрту.
Мужчина здесь - не суть её измены,
Но временно возникший инструмент.

Ну что там - он поддерживает братство
По этому божественному скотству?
Итогом упоён? Совместный голод
Существенен - и больше ничего.

Допустим даже - брак до самой смерти.
Но даже ладный муж поющей рыбой
Безвидный рот бессловно открывает,
Как стонущая несвоим соитьем,
Чужим теплом согретая кровать.